Краткая автобиографическая справка
Свой путь начав учителем, подался в инженеры –
Продолжил обаятельным дельцом.
И в поисках гармонии – от Моцарта к Сальери –
Измучился метрическим стихом.
Для сверстников, что маялись в мытарствах лихолетий,
Настало время камни собирать.
А я сорю алмазами в оправах междометий
И звуков расточаю благодать.
А смерть найду – на хуторе крестьянином, героем
Не принятых редакторами книг.
И вечность в жерло каменки багряным астероидом
Плеснёт ржаное пиво в этот миг.
* * *
“Грядет алмазный век поэзии...”
В.И. Морозов (из частной беседы).
Серебряному веку – целый век.
Не в голосе пока что двадцать первый.
Но мы ему алмазный строим трек,
По эллипсу наматывая нервы,
И брызнут звуки в радужной среде
Лавиною, по кругу, с ускореньем,
Румянцем будет мысль на лицах рдеть,
Природу обольщая вдохновеньем.
В звенящую ворвемся высоту,
Условности презрев ограничений,
Хватая вожделенно на лету
Корпускулы неведомых значений.
И новым овладеем языком,
Где песни трав равнинных и эльбрусских,
В котором самым чистым ручейком
Задышит сочиненное по-русски.
* * *
Звуки, сливаясь,
являли слова.
Фраза.
Музыка.
Тра-та-та-та.
Падала росами.
Стыла трава.
А под травою –
белиберда.
Я собираю
сознание
в кучу.
Кровь посылаю
упруго
в мозг.
К думе мыслишка –
насыплю
кручу –
Вместо музыки –
свист
розг.
В дождь окунаюсь,
лучами трусь.
Птицей ныряю.
Стрелою –
ввысь.
Малой Медведицей
лью грусть.
Ноты рождаю,
а ноты –
мысль.
Мысль в мелодию
трансформируя,
Чувства брызжут
в небес
щит.
Шаром горячим
качусь по миру я.
Песня моя –
взгляни –
звучит.
* * *
Как мало человеков
средь людей –
среди стареющего
мяса.
Над мыслью этой
долго не потей –
и без того скользка
терраса
прыщавой жизни.
Почитаю вас,
немногие –
фиксируя мгновенья,
творите воздух.
Я читаю вас
в последние минуты
пред забвеньем.
И только в них
живу и дорожу
лишь ими,
преодолевая
абсурды дней,
и, не усни, прошу,
под сердцем
точка болевая.
* * *
Мир – меж спиралей страница.
Циркулем тяготенья
Проведена граница
Между теплом и тенью.
Между витками пружины,
Между сейчас и светом.
Здесь – концентрация жизни.
Там она – воздух летом.
* * *
Дорогу сравняла вода визуально
Податливым телом своим.
Сегодня активность ее актуальна
При странном отсутствии зим.
Хоть в чем-то намек: осторожно не лето –
Не больно крылами маши.
И скрась ожиданье мороза куплетом
В гортани холодной души.
Заполнились ямы и рытвины мясом
Аморфного полульда…
Домой приезжаю промокшим пегасом,
Обманутым, как всегда.
* * *
Успех у публики не вечен.
А публика – аморфный мед –
Творцу ласкает слух и плечи,
А вот за сердце не берет.
Напротив: пульс творца в потомках
Волнует кровь, фильтрует мысль.
И каждый в клетках, как в котомках,
Глубинных смыслов носит высь.
Иная публика кумиров
Иных качает на руках,
Пронизанных вселенской миррой
Мелодий, бьющихся в висках.
* * *
Здесь не солнце, а тучи – в зените.
И сползают гардинно по своду,
Погружая душевные нити
В запыленную космосом воду.
И рабы приземленной культуры,
Без инъекций живя витаминных,
Из упавшей на Землю скульптуры
Лепят комья строительной глины.
* * *
Концовки правя, не руби концы –
Стихи, как ящерицы, сами скинут
Нагулянную плоть, состроят мину,
Коль вытянешь носы на пол версты.
Любому впечатлению свое
Дыхание предписано. И глину
Замешивая, космос чувствуй в спину
И болью отмеряй строки шевиот.
Стучит у слушателя пульс в размер.
И резонанс от ключевого слова
Зависит – из озерно-звездных сфер
Его я высекаю сердцем снова.
И чем толчки отчетливее в грудь,
Тем явственней душа, яснее суть.
* * *
Культура – это культ добра
Под вдохновенное «Ура!»
И злобой пуль
Пробитый куль,
Где ультромишура
Пилюль
Неведомых структур,
И вечный тур
По дебрям партитур
Ранимых душ,
Принявших душ
Космический с утра.
* * *
Я день вчерашний измолол к утру в муку
И в муку погружаю мощь предплечий.
Какой урок из долгой ночи извлеку,
Какое приготовлю завтра лечо?
Сэр-Ёжик в тумане
I
нет-нет себя не потерял
но просто сумрачно туманно
тик проницательных зеркал
залеплен будто кашей манной
не вижу собственных границ
ресниц не вижу взгляда формы
и мысли как мельканье спиц
и чувства море перед штормом
надамальгамный блик стекла
взять протереть что за проблема
а я хочу чтобы стекла
как проявитель с пленки «свема»
вся муть расхлябанность души
под струями упругой воли
и жизни новой виражи
меня спасли круженьем боли
II
стихи писать без рифмы легче
когда блестит озонно мысль
когда уже ласкает высь
макушку как тарелку лечо
но я звездой ночной рождён
котенком тыкаюсь в беспечность
и слеп от солнца помню вечность
и глух от сутолоки дён
и потому как паутинка
лечу по желтой пестроте
в мечтах о жгучей красоте
сучок сухой или былинка
за всё цепляюсь и держусь
и как мифическая нимфа
меня зовет в дорогу рифма
и я на рифму положусь
III
шар земной издалека
дверца машины стиральной
в чистилище вход я волнуюсь слегка
бури жду аномальной
прыгнуть в свет из долгой тьмы
лирик с брутальностью в сердце
в глазах обжигающей пламень зимы
в душе любви мегагерцы
тут гармоний не сберечь
рифму смещаю диезом
бемолем царапаю льстивую речь
граню размер стеклорезом
дерзкий бьёт свободы час
вскрыта небрежно безбрежность
картавлю славянские блюзы и джаз
случаю со страстью нежность
IV
сегодня даже петербург
балетным липким захолустьем
рисуется лишь снежный пух
на миг величественным устьем
представит ртутность рукавов
смягчит гранитные преграды
но мне с вязанкой свитых слов
здесь никогда не будут рады.
* * *
Разве в нотах, а не в звуках
Дышит музыки душа?
Разбираешь строки в муках –
Лучше слушай, не дыша.
И не следуй за сюжетом
Сложность формы не лови.
Воспротивившись запретам,
Подчинись шальной любви.
Правда выдумки не лучше.
И лыжня длиннее лыж.
Расщепив кошмар созвучий,
Мира боль не устранишь…
Расплетает мыслей жгут
Не фанат, а вор и плут.
* * *
Сбываются пророчества –
Жемчужины строки.
Водовороты творчества
Трубят в мои виски.
И нет отдохновения
От этой маяты.
Но лишь оно – спасение
От мраморной плиты.