за серой стеной, в уголке, за старинными книжками
в резном полувытертом склепе - шкафу полуночница
забилась, сие мотивируя - мааам, мне так хочется
дружить не с девчонками, и не с мальчишками, -
с мишками!
у них нет рогаток, они не свистят, как разбойники
(куда их сравнить с соловьем - обойдутся, противные!)
мне тут хорошо - хорошо! Книжки дивные, дивные!
здесь мишки живые, мохнатые, добрые слоники...
а если прислушаться ночью к молчанью на лестнице -
совсем никого, - и так тихо, что, кажется, голуби
срываясь с мансард, кувыркались уже через головы,
крылом прижимаясь к головке принцессы - прелестницы
и в этом восторженном танце как пёрышком беленьким
поутру касаясь и щёчек, и тёплого носика - павлину на зависть -
прекрасные снежные хвостики
снимали бездомные феи, лихие кудесницы
а днем, когда ветер насвистывал исподволь
мелодию верб и магнолий - ей снились воздушные
сны - пруд с та-а-а-кими лягушками,
цветные из сказок восточных гирлянды - фонарики
и ярко - оранжевый шар, апельсиноподобного
облака, и солнце, и свежесть в похищенных лилиях
и всё расплывалось и всё рисовалось в тех линиях -
еще не живого, но живо по-детски свободного...
а утром, когда первый лучик казался чуть аленьким
слегка отливая малиновым или багрянистым
он ждал воплощения снов нашей детскости в радости
и не выпускал голубей при вернувшейся маменьке
а надо бы только делиться улыбками - взмахами
заснеженных крыльев голубок, и феи - кудесницы
останутся только во сне белокрылыми птахами
а взрослые... взрослые в шкаф для детей...
не поместятся