Странные мысли порой приходят в голову, когда стоишь на карнизе шестого этажа и всеми фибрами своей вопящей от животного ужаса душонки цепляешься за жизнь. Не подумайте, я не самоубийца, я просто боюсь высоты. А окна у нас в офисе – от пола до потолка, с перерывом на подоконник и небольшой радиатор под ним. Архитектура жанра ню.
Странные мысли порой приходят в голову, когда посещаешь места, где тебя нет настолько давно, что впору вычёркивать из списков вообще когда-либо значившихся. Словно ты сию секунду выполз из тёплого солёного супа первородного окияна – прямо в суперсовременный мегаполис. И от увиденного все твои псевдоподии свело судорогой, а псевдо-глазки заволакивает псевдо-слезой жалости к ещё-не-себе. Биология отрицания отрицания.
Странные мысли порой приходят в голову, когда всемирная паутина (в которой стало что-то уж слишком тесно) сталкивает тебя в очередной раз с мушкой, которую ты когда-то знал. Знал, но больше не желаешь знать. В такие минуты жалеешь, что ты не паук. Или не жалеешь. Философия пустого чердака.
Странные мысли порой приходят в голову, когда пытаешься оценить собственное место в мире, свои привычки, которые – чего уж там – давно стали зависимостями, свои чувства, которые – увы – давно стали эквивалентом смайликов и взятых в звёздочки комментариев. Надо ли оно мне? Ответ однозначен – нет. Хочу ли я от этого избавиться? – см. предыдущую реплику. Психология деструкции.
Выводы: не стоит стоять на карнизе шестого этажа, если голова у тебя начинает кружиться уже между первым и вторым. Не стоит заглядывать туда, где само упоминание твоего имени из табу превратилось в тубо. Не стоит обращать внимания на мелочи жизни – и неважно, каким местоимением их правильнее обзывать. Не стоит слишком часто рефлексировать, ибо ни один консилиум психоаналитиков и за сто лет не разгребёт той сливной ямы, которую кто-то по недоразумению назвал твоими мозгами. Да и ни к чему.