В раскалённый асфальт вжимается
Мотороллеров караван,
Липким воздухом обнимается
Полюбившийся мне Тайвань.
Смогом к стенам домов придавленный,
«Муравьиный» спешит народ,
И меня, как сырок расплавленный,
Вместе с ними несёт вперёд.
Вдох и выдох – подобно сауне –
Обжигают поверхность губ:
Никогда в этом душном «тауне»
Меховых не видали шуб.
Моё тело за жизнь сражается
И спешит остудить накал
Там, где море в причал вгрызается,
Разбиваясь о гребни скал.
Окунается, погружается,
Раскалённая в воду кровь
И душа моя наслаждается
Тем, что телу приятно вновь.
Не обсохнув ещё, как следует,
Я иду и сажусь за стол,
Где о чём-то народ беседует,
Глядя вдаль на прибрежный мол.
Здесь лежат возле каждой лавочки
Крабы вялые без воды
И таращат глаза-булавочки
Ожидая своей судьбы.
А в Москве уже осень носится,
И меняет листва наряд,
И душа моя робко просится
Побыстрее лететь назад.