Свет израсходовал всю тьму,
Смущенье преодолевая,
На кончиках усов трамвая
Построил мордочки фрамуг.
Так нужен прошлогодний снег!
Его размеренность и встречность,
Листва, сражённая картечью,
Бег мачт сосновых по весне,
Январский вольный белый стих,
Дождя рассыпавшийся голос,
Чей шаг так короток и звонок...
По памяти к тебе летит.
***
Так бывает, когда удаётся сломать
Немоту. Горлопанит по крыше
Скорый ливень, а после, нисходит зима –
Белых клавиш хрустящие мыши.
И когда уже некуда море девать,
На полях нелинованных пишешь.
У большой тишины приключатся слова,
Остаётся их только услышать.
***
Вечер походит на лёгкую смерть,
Пахнут невечностью вишни.
В сторону света за ней не поспеть,
Плавали – так и запишем.
Солнце читается в красном луче,
Что перелистывал волны.
Вскользь не поможешь никак и ничем,
Глубже – отчаянно больно.
Свет слишком белый без тени зачем?
Ночь обмакнув в голубое,
Вдруг понимаешь: ты чей-то ничей –
Йог на сосновых иголках.
Выдавлен стон и наложен колор.
Лист акварельный умытый.
Луч предрассветный – не пойманный вор –
Каждому нА руки выдан.