С годами я не делаюсь моложе.
И каждый день рождения теперь
Всё более становится похожим
На праздник недомолвок и потерь.
Мне скоро тридцать пять. Не так уж много.
Но и не так уж мало, чтоб понять,
Что в том, что всё неправильно и плохо,
Себя сначала нужно обвинять.
Я не сдавался. Долго, терпеливо
Старался я хоть что-то изменить,
Хоть как-то – пусть неопытно и криво –
Связать когда-то порванную нить.
Я что-то сохранил. Но, к сожаленью,
Зависит всё не только от меня.
И в чём-то потерпел я пораженья,
Себя лишь в них беспочвенно виня.
На самом деле я, конечно, знаю,
Где сам я виноват, а где я всё
Отдал чему-то, не осознавая,
Что это «что-то» просто не моё.
Но годы безуспешных наступлений
На холод и металл железных стен
Оставили оттенок сожалений
По их надеждам, брошенным ни с чем.
И вот теперь я нынешний пытаюсь
С вчерашним я об этом говорить,
Себе не без тревоги признаваясь,
Что надо торопиться и спешить.
Но я вчерашний скован и безмолвен,
Сокрыт в недосягаемой дали
И там давно убит и похоронен,
Как из одноименной песни Генри Ли.
Я нынешний же жив. Но он не может
В себе опять кого-то воскресить.
И отпустить его не может тоже.
И вспомнить он не может. И забыть.
И несмотря на то, что этим дышит
Известной лжи скрываемая суть,
Из подразумеваемого выше
Не вытекает истина отнюдь.
И есть ли эта истина? Возможно.
Но смысл её не виден сразу всем.
Ни там, где всё излишне было сложно,
Ни там, где было просто всё совсем.
С годами я не делаюсь понятней.
Я даже у себя спросить боюсь:
Что больше в данном факте вероятней –
Что это всё же минус или плюс?
апрель 2007