М.И.
* * *
Тороплюсь, отвечая (давненько я писем не чаял).
Вечереет опять на панно за-оконных картин.
Сорок радостных вин растворяется в запахе чая.
Сок и соль на губах, да печалью горчит никотин.
Причащаюсь один - весь в клубах своего самосада.
Там у вас для танцулек и прочего выстроен клуб,
А у нас даже план на строительство культа не задан.
Может, пан-председатель - ворюга, но точно не глуп.
Грубо выкрасит трубы полоска небес на закате -
Станет ниже приземистый дом дорогих стариков.
Оглянусь: у ворот стынет бабушка в тоненьком платье
В окружении внуков, детей и друзей-земляков...
Созывает на службу народ развалюха-церквушка.
Собирают калеки налог с богомольных старух.
И ладони мои вдруг сожмут, словно девушку - кружку.
Так порой не хватает тепла и заботливых рук.
Божий раб и игрун увлечёт меня звоном невольно.
Словно школьник вникаю умом в музыкальный туман.
Улетит в небеса голос Храма с его колокольни,
И расколется полночь опять по людских теремам.
Будет вам по утру, что ни день - помазание святого,
И к вечерне - прощение всем, отпущение в грехах.
А у нас быт таков, что у стога подохнет корова -
Всюду лень с чертовщиной, да щели в пустых закромах.
Мне красивых историй тебе тет-а-тет рассказать бы,
Да кругом безнадёжность закатно цветёт впопыхах.
Ты пришли мне цветок, что был сорван на вашей усадьбе,
Умолчав о любимых своих и былых женихах.
Напиши мне сюда. Жить недолго избушке, наверное.
Странник-ветер уже заунывное в кронах поёт.
Чуть закрою блокнот, и становится муторно-скверно,
Что какой-нибудь фермер раскатит на брёвна её.
Нарва. 09.10.2007