Торговец виноградом
N.N.
Там, где всегда пережитое рядом,
Но далеко и родина, и ты,
Я иногда торгую виноградом,
Не денег ради – ради доброты.
И не своей – во мне её приплода
За годы не осталось и следа:
Красавицы, исполненные мёда,
Приходят в эту лавку иногда.
Одна, что после в памяти не тает,
Бойчей других, и тонкое бельё...
Она слегка тебя напоминает –
И это очень плохо для неё.
Я видел Абиссинию и Порту,
Но, знай, не тем душа пока жива.
Вот так слетит, наверно, скоро к чёрту
Моя почти седая голова.
16.09.07.
* * *
N.N.
Земля меридианами привязана,
Как сеткой мяч – Не тронь, запрещено!
Куда теперь – когда всё в жизни сказано
И попросту не нами решено?
Глоток тепла несбывшегося летнего
Она простит – и в этом тоже честь,
Мой часослов заучен до последнего,
Да забываю вовремя прочесть.
Судеб оскал, гримаса смерти властная –
Не перечту, не трону, не отдам,
Не перестал – пускай пока напрасно я,
Искать тебя на ложе по ночам.
До неба незатронутая лесенка –
И девочка согреет старика
Не песня получается, но песенка.
Пусть даже невесёлая пока.
17.09.07.
Песня любимой
Какие звёзды нынче на дворе!
Луна в железном плавает ведре,
И рядом я, опять готовый к бою,
Давай с тобой устроим тарарам,
Давай ругаться будем по утрам
И вечерам – но только чтоб с тобою!
Нам будет лень искать себе дворцы,
Бродяги, безгитарные певцы,
Покажут, как волнуется музЫка,
Пусть будут дома грязные полы,
Всё те же неметённые углы:
Ты занята, а я ленив до крика,
Ты надо мной ладошками повей,
Опять пристала с ласкою своей,
Фига тебе? Отвык давно, мадонна!
Я не люблю лизаться просто так,
На что тебе читатель – он дурак,
И смысла в нём – как в нонсенсе резона.
Вот так с тобой пройдут любые дни,
Теплее сада райского они,
Неведомы ему дожди и тучи!
И среди дня поклон карандашу,
Пиши меня, как я тебя пишу,
Но всё равно – моя картина лучше!
21.09.07.
* * *
N.N.
Десять лет бытия – как короткая нота,
Видно, где-то линейку я тронул не ту:
Вдруг приснилось, что я опоздал на работу,
И проснулся в холодном поту.
И былые мечты, как наполненный полдень,
Тихий берег – и камни у самого дна,
Мне приснилось, что ты всё, что вижу, исполнишь –
Лучше б не было этого сна!
Ковыляют, хромы, несчастливые птицы
По стране неуёмных потерь.
Мне приснилось, что мы – впрочем, это не снится,
Это вечно продлится теперь.
21.09.07.
* * *
N.N.
Не утешайте – будь оно неладно вам:
Каким сейчас богатством ни владей,
Вся жизнь – как дверь от грязного парадного,
Что наглухо закрыто от людей.
Но сколько б на судьбу ещё ни сетовал,
Что не сбылась ни разу до конца,
Не знаю ничего прекрасней этого
Приснившегося милого лица!
22.09.07.
Письмо Джону Остину
N.N.
Буйно пылит под пятой дорога,
Лёгким мосткам поддаётся гать...
Здравствуй, сынок! С твоего порога
Папу, наверное, не видать.
Я бы не дал тебе взять на мушку
Даже ворону – пускай живёт!
Как мы играли с тобой в войнушку –
Видно, накликали, обормот!
Мир, до последнего вздоха подлый,
Лгал про озёра живой воды.
Всюду метели мели, как мётлы:
Всё подчистую. Одни следы!
С этим клеймом мы и в землю ляжем,
И разнесёт по земле молва:
Сентиментальный дурак со стажем,
Что постоянно играл в слова.
Прошлое, свёрнутое со льдами,
Вряд ли нам чаянный даст совет:
Что мы оставим Прекрасной Даме,
Кроме надежды, что смерти нет?
Взгляд ли запомнившийся лучистый,
Свет ли над нею небесных сфер,
Только последнее – самой чистой
Самой отважной из Гвиневер.
22.09.07.
Записки путешественника
Где щедростью прославились награды,
Когда-то среди них стоял и я:
Восьмидесятый – год Олимпиады
Нас провожал в немецкие края.
И пара дней в огромной «Молодёжной»,
И наставленья мудрые зело...
А город был торжественный, надёжный,
В нём всё тогда готовилось, росло.
Но я уверен: призраков семейка –
Все до сих пор об этом говорят:
На Гоголевском средняя скамейка
И наш подвал. И смелый твой наряд.
И лифчик твой – застёжками не туг ли,
И капельки росинок на лице...
Сгорело всё. Но память держит угли
В сединами окованном ларце.
Но, ангел, охраняющий престолы,
Оковы сна насмешкою не тронь:
Давно во мрак отправились фефёлы,
Одна она – и тёплая ладонь,
И поцелуй настойчивый у ЦУМа,
Где нищий демонстрировал скорбут...
Но, просыпаясь, думаю угрюмо,
Что я не помню, как её зовут.
22.09.07.
* * *
N.N.
Как случаем подстреленная птица,
Настроившая замков из песка,
Я вынужден гордиться и стыдиться,
Но чем и как – не ведаю пока.
Душа, полна орбитою земною,
Следит круговращение планет,
И лишь одна беда умрёт со мною –
Прекраснее которой больше нет.
23.09.07.
Гиппокамп и Амфитрита
N.N.
Пусть простят меня Палех и Гжель,
Не до них. Точно куклу целуешь.
Я к Тебе обращаюсь. К Тебе ль? –
Я не верю, что Ты существуешь.
Мы, со стоп отрясавшие прах,
Ныне чудища ищем морского,
Ты, забывший о наших делах,
Непростительно слаб для такого.
Столько рыбою бился об лёд,
Что кончаются краски в мольберте,
И Селены свободный полёт –
Вся надежда моя на бессмертье.
С этим именем сплю или ем
Да на солнце исследую пятна,
Ты отдал мне её насовсем
И теперь не получишь обратно!
И болот Твоих топлые мхи –
Точно вялые признаки ада,
У неё неземные грехи,
И небесное нам – не отрада.
Здесь, по самому двигаясь дну
От пристрастий свободного мира,
Я свою обретаю луну
Без назойливых дырок от сыра.
Многослойная толща и даль
Не сдвигается взором унылым.
Но отрада моя и печаль –
Это то, что Тебе не под силам.
24.09.07.
Юбилей
Ну, вот и три коротких года!
Когда-то создан для народа
Хоть что-то пишущего, дом,
Давно базаром стал и склокой,
Но и красоткой черноокой
Порою светится (с трудом).
Я мог бы стать легионером,
Но предпочёл трезубцам серым
Скупые проблески судьбы.
Она же мне и врать не стала –
Дала сполна. А что давала –
Отстаньте, падшие рабы!
Слепцам увиденное снится:
Пусть неделимая частица
Ещё сидит во мне, тепла,
Меня здесь «Борь» назвала Фира:
Как много чудного, стихира,
Простому сердцу ты дала!
Не одному мне дали слово:
Какой успех у Рубежова?
Читайте рейтинги, братва!
Но всё же есть своя компашка,
Вот без неё мне было б тяжко,
А остальное – трын-трава.
Пускай гроши пока в заначке.
Я не куплю заморской тачки,
Но вдруг кому не хватит слов –
Тогда смогу ещё, ребята,
Без БМП и автомата
Сразить подонков и ослов.
В конце концов, забытый всеми,
Не зря растрачивая время,
Построю здесь – I’ll do my best! –
Непосещаемый ослами
Гарем с прекрасными яслями
И чистой клеткой для невест!
23 – 24.09.07.
* * *
Л.Б., А.Б.
Где внезапно строка, точно искра, всплывёт из жара,
Опаляется кожа. И сон отступает, стар.
Как искусство клинка, я ценю мастериц пиара,
Но завидую всё же уменью забыть пиар.
Ночью долгая нота о слабом напомнит зренье,
Так слышнее сентябрь. И вороний сильнее грай.
Правда, время отчёта не требует размышленья –
Вспоминай и записывай. Только что успевай!
До сих пор мои пальчики держат эфес, как в сказке,
Помнит тело, что выпад с рабочей скользит ноги.
Было две фехтовальщицы, а женился на скалолазке,
Отчего и приходится нынче платить долги.
Все сокровища мира за точную дал бы сводку,
Что с одною из вас. Подчинилась какой судьбе.
Но ночами рапира упруго упрётся в глотку,
И тогда, дорогая, не помнится о тебе.
То шагаю часами у карты, лишённой глаза,
То плыву, окунаясь в пережитое до дна.
Наше прошлое с нами. И это не просто фраза,
Если только со мною – конечно, моя вина.
25.09.07. экспр. 3 утра.
Бардовская песня о виртуале
Посв. А. Городницкому.
Нагадала цыганка о лёгкой судьбе вдалеке,
Осчастливила тем дорогая меня-человечка,
Мы теперь спозаранку в прохладной блуждаем реке –
На рабочем столе нарисована чудная речка.
Больше пастбищ стадам! – И взаимно приятная лесть,
Но нежданна судьба, да простая безрадостна повесть,
«Я тебе не отдам, – говорит – виртуальную честь,
Потому что слаба у тебя виртуальная совесть.
Ты несёшься шутя, нет в тебе домовитости, Борь,
Не могу я с тобой... У тебя не такая природа,
Пусть другого дитя только мамину знает любовь,
А о папе потом позаботимся после развода.»
Опустевший вокзал, паровоз, развивающий прыть,
Вот последний гудок – и поплыли окошки вагона,
Я б цыганке сказал – да за что её, правда, корить?
Это просто луна заблудилась в кустах эстрагона.
26.09.07.
* * *
Е.Н.
Две лёгких капли миробытия,
Где двух судеб смыкаются края
Над Господа Эдемским горним садом,
Мы затерялись в звёздной вышине,
И солнце, предназначенное мне,
Светило всем. Но ты была не рядом.
Но и при всём отчаянье, тогда,
Мне верилось: Взойдёт моя звезда,
Мой чистый свет меж Божьими стенами,
За то ли пред тобою виноват,
Что вдруг не захотел кричать виват
Находке, преднагаданной не нами?
Последняя – и первая навек!
И не подвижник – смертный человек,
Я скучно по другим брожу дорогам,
Ты – горькое отечество моё,
Но только неземное бытиё
Соединит разрезанное Богом.
20 – 28.09.07.
Ночная песнь любимой
Поток серебра из окна возвращаю природе я,
Он в сердце моё как весёлая входит вдова,
Сегодня с утра написалась такая мелодия,
Что после неё невозможными стали слова.
Тут иволга в зной утомлённого барда обрадует,
Морская волна и на листьях огромных роса,
Как дома, порой заволнуется старое радио,
Да только не сразу пока узнаёшь голоса!
И грезится стих, исковеркан невнятною мовою,
Что ж, если не смог – у мечты неожиданной стырь!
Здесь столько чужих, что средь них ты чудовище новое,
Но, правя клинок, не подходит к тебе богатырь!
Судьбы перебор – это петь, невзирая на многое,
Где чёрный прибой нашу молодость прячет, губя,
А свой приговор доложу, когда выпадет, Богу я –
Что только с тобой мог бы здесь переплавить себя.
01.10.07.
* * *
Мы с родиной законченные квиты.
Моя неблагодарная стезя:
Размалывать чужие алфавиты,
Что ждут, непониманием грозя.
Вокруг неё, прочней алмазной грани,
Чудовищная высится стена,
Моя земля не помнит обещаний,
Но есть и в ней родные имена.
По лестницам бредущая и паркам,
Сидящая на камнях и холмах,
Едва ль тебе покажется подарком
Пергамент, исцарапанный впотьмах.
И ничего, что в мареве земного
Ужасного, как морок, бытия,
Ты моего не знаешь часослова –
Ведь сквозь него твой голос слышу я.
Пусть наши пробетоненные кельи
Затворников, стремящихся из пут,
Не станут мандрагоровой постелью,
И в перечень родного не войдут,
Каких меж них терзаний ни изведай,
Мы неудержным отданы волнам,
И это стало первою победой
Над сумраком, спускающимся к нам.
01.10.07.
Попытка эротики
N.N.
Моложе я, чем сверстники твои:
Они сыты оказией любою,
Но времена, что отданы любви,
Потеряны без нежности с тобою!
Средь юбок отыщу тебя и тальм,
Чтоб даже тени не было пределу!
В твоём лесу кустарников и пальм
Кондуктор не потребуется телу.
Я вышел, слава Богу, не вчера
В седьмое путешествие без страха
По краю от лопатки до бедра
И снова вверх, судьба моя и плаха.
Ещё в Колхиду движется Ясон,
Ещё стучит предсердие, редея,
И счастье, что продлился этот сон,
И вся печаль – что видела Медея...
05.10.07.
Размышления у кассы
N.N.
То влево, то вправо – пока не закончатся силы,
А крик в пустоту надоел после множества лет,
Я знаю, что слава порой навещает могилы,
Но мне не туда – мне к читателю дайте билет!
Напрасно Рабле духу разума строил причалы,
Ни лоно, ни кров не откроются в здешних мирах,
Пока на земле, где по-прежнему правят шакалы,
Венки дураков на дурацких сидят головах.
Я заговор пчёл в незабвенные вынес уроки,
И яд не спасёт, когда сам умираешь, скорбя,
Чтоб кто-то прочёл эти самые скорбные строки,
А если по правде – да кто ещё, кроме тебя.
05.10.07.
* * *
А.Р.
Невольно вспоминаю вдруг о Молохе
И думаю, что жизнь проходит зря,
Когда о Бродском расссуждают олухи
Земного и небесного царя.
Занятья не нашедшие опрятного,
Одну печаль преследуют, скорбя:
Не подниматься в рост до непонятного,
А лишь подмять другого под себя.
05.10.07.
* * *
От муссонных широт до седых нешлифованных гор
Добираются сны, и от них не избавиться сразу,
Зимний чибис поёт, октябрю добавляя простор,
Ну, а мне из тюрьмы до сих пор на свиданье – ни разу!
Я из дивного плена полночных объятий твоих
Вырываюсь к садам – где вчера вдохновение было,
Просыпайся, Елена! Готов тебе утренний стих!
А вчерашний отдам чуть поздней – высыхают чернила.
Прозябая в пыли, каждый вырваться в море готов,
Для грядущих удач корабельные трогая снасти,
Эти горы земли – точно вывернул норы кротов
Неизвестный силач, поделивший планету на части.
И стоящие в ряд необжитые спят корабли,
Нити дней теребя, парки лёгкой играют судьбою,
Этот сладостный сад неродной, но блаженной земли
Не цветёт без тебя – но пожизненно полон тобою.
06.10.07. 1.44.
* * *
Всё бледней под утро неба просинь,
И воды прохладней бирюза,
Вон, смотри, сбираются под осень
Вороны, клюющие глаза.
Следуя закону Моисея,
Взглядом провожать огромных птиц...
Далеко от странника Расея,
Рядом – только пара милых лиц.
Вами ль мне когда-то быть воспету,
Реденький знакомых караван:
Старичок, читающий газету,
Женщина, держащая стакан?
Дети, убегающие пряток,
Над челом шумящая листва,
Корни на земле, среди палаток,
Из травы торчащие едва?
Почему сквозь памяти усушки
Я забыть доныне не могу:
Озеро – и Людка на опушке,
И потом мы с ней на берегу?
Жизнь, как проницательная сводня,
Замысла не выдаст своего:
Разве интересно мне сегодня,
Что там было? Не было чего?
Долго не приходится ответа
Ждать, как замарашке жениха:
Молодость была. Хотя, и это –
Невесёлый повод для стиха.
07.10.07.
Мой Бодрийар
Где изощрённость светится впотьмах,
Где ждёт Манон хозяина и знака,
Красавица в пикантных овощах
Не вдохновит угрюмого маньяка.
Сквозь дебри экзотических фигур,
Моделей ряд, с краснинками ушиба,
Я отличу пленительный гламур
От девок деревенского пошиба.
Я не хитёр в словесной ворожбе,
Но, пакостным удавам зная цену,
За слово, не снесённое тебе,
Давно готов убить себя о стену.
И прежде бы надеяться не мог,
На этом продуваемом вокзале,
Что повернёт распутица дорог
Сюда, за все окраины и дали,
И донесёт слепое письмецо,
Роняя электроны без предела,
Одно неповторимое лицо –
И всё моё диковинное тело.
08.10.07.