В далёкой стороне доныне странник
не прекращает бренный путь,
из собственной души изгнанник,
и дни его покоя не вернуть.
Он и она в суровом тайном споре,
теперь уже на много-много лет,
цепями, приковав себя к неволе,
в себе хранят молчания обет.
День новый не мил, – в ночи по воле,
за верстой верста, – по тропинке в поле.
Бредёт тот странник, а впереди дорога,
она давно не ждёт, стоя у порога.