Задёрнув небо траурной печалью,
Кленовых вен распутывая вязь,
Февраль меня, усопшего, встречает,
В глазницы високосностью ложась.
Он входит в плоть лилово и бесснежно
Недоостывшей мякотью земли,
Срывает погребальные одежды,
Съедает c губ ванильный вазелин...
Зима, таясь по вымерзшим парадным,
Хрипит, клокочет, сдавливая вой…
Взрываясь амплитудой, диафрагма
Фиксирует дыхание: живой.