Я срублю для тебя только самые лучшие сосны,
пусть, смолой обливаясь, немного они подождут,
пока станут звенящими, словно предутренний воздух
в январе – как морозы скрепчают и вьюги завьют.
Самый первый венец – самый сложный. Его я, пожалуй,
из смолистых, больших, лиственнИчных стволов смастерю.
Ну а дальше – венец за венцом. Чтобы крепче держались
друг за друга они – нагелями тела их сошью.
Чтоб не дуло – но пело и пелось – я проконопачу
мхом душистым все щели, все дыры… Торцы и бочкИ
пропитаю защитным составом – чтоб, значит
их вода не точила и не поедали жучки.
Ну а кровлю я стану– тегол иностранных не надо –
деревянною дранкою, словно постель, застилать.
Окна после поставлю – не просто, а внутрь обсадов –
чтоб во время усадки им было не больно стоять.
Так… Теперь украшенья – резьба на наличниках. В ступе
воду чтоб не толочь – незаметно, немножко, чуть-чуть…
А на крышу – и тоже резной – помещу я охлупень,
петуха заведу – пусть подскажет, как ветру подуть.
А потом тебя пусть деловые заселят селяне,
домовой заведется, хромой и в худом пальтеце,
может, как-нибудь на огонек и Господь сам заглянет –
нет, не в комнаты – так, посидеть, покурить на крыльце.
Да, наверное, разные, всякие, злые и добрые люди
Будут в гости к тебе приходить, тишину теребя…
Но уже без меня. А меня в твоем мире не будет.
Ты свободно стоишь на земле. Отпускаю тебя.