Когда душит порыв
Сотрясающей злобы,
Сожалея, что жив,
Пробормочешь: «С чего бы
К грязно-серому дню,
Суете на потребу,
Привела авеню,
Посулившая небо?».
Гнев срывается в крик,
Крик последнего раза,
Но из этих вериг
Путь обратно заказан.
Жаждой рвать и метать
Пустоту не излечишь,
Только движешься вспять,
Если рвёшь или мечешь.
И пусть всё растоптал,
Одного не заямить –
Чей-то странный овал,
Болью вписанный в память.
Возведённая в куб,
Бьёт оттуда кроваво
Правда сомкнутых губ,
Чуть поднявшихся вправо.
И смертельный кинжал –
Обречённости зуммер –
Ещё в сердце дрожал…
Но я понял, что умер.