Ветхая рыбацкая хижина:
Дед-рыбак сидит на крыльце.
По высокой траве тени движутся,
Застывая на старом лице.
Тишина, а в ней – сетка старости,
Видно, скоро начнется гроза...
И какой-то мальчишечьей радостью
Все блестят молодые глаза...
Был тот день: возвращаясь из
плаванья,
Он причаливал лодку свою.
И тогда было самое главное –
Вновь увидеть родную семью.
Малыши с громким возгласом:
«Папа!»
Подбегали, крутились вокруг.
В этот миг и на этом этапе
Он для них был волшебник и друг.
Все, конечно, о море мечтали...
Эх, скупая мужская слеза!...
Над водой где-то чайки кричали,
Видно, скоро начнется гроза...
Человек на крыльце неподвижен,
Лишь в глазах проплывает сюжет:
Не какой-то заезженный, книжный...
Ему было четырнадцать лет...
Он увидел вдали парус белый,
Флаг на мачте, людей на корме,
И впервые подумал несмело:
«Вот бы там оказаться и мне...»
Капитан, великан молчаливый,
Посмотрел, но не задал вопрос.
Взгляд увидел веселый, пытливый:
«Ну, плывем, собирайся, матрос...»
Собирались уже тучи серые,
А старик неподвижно сидел.
И в глазах, перепутавшись с верой,
Странный свет незнакомый горел.
А у хижины ветхой, разрушенной,
Кто-то тихо, но звонко поет:
На крыльце мальчуган будто
слушает.
Вдруг момент – и он резко встает.
Он увидел лицо чье-то старое
И знакомые чьи-то глаза...
В них увидел он счастье усталое...
Гром гремел, начиналась гроза...