Летят перелётные птицы
вкушать вожделенный покой,
летят они в жаркие страны.
А нам, зимнестойким – на кой?
Но ты плешь проела:-“Мы сдюжим...
и тоже махнём! Слышь, Володь?
Ведь ищет же рыба где глубже,
а ты норовишь в мелководь.
Упёрся крутыми рогами
в заснеженность наших полей.
Глянь, Любка жива пикниками,
глазеет в пруду лебедей.
Ей солнышко яркое свыше,
и между ласкает прибой...
А мы? - то в соплях, то не дышим
и куксимся каждой зимой”.
Тут я ей:“Туда захотела,
где главная новость - о том,
чем мажет усохшее тело
дряхлеющий старческий дом?
Где, в круг выходя на рассвете
(до солнца успеть, ё-моё),
восторги побед в туалете
взахлёб обсуждает старьё?
Вся радость – что жив плюс рефлексы,
да сплетен соседских букет.
Небось им сто лет не до секса.
У них и желания нет!”
И ты забываешь стенанья,
и веришь: «а вдруг не каюк?»,
на мне проверяя желанья
под вой наших северных вьюг.