У руссов, в Москве, где кремлевский дворец,
Есть, путники бают, громадный звонец.
Ему меж собратьев отдали престол,
Нарёкши по-местному «Тсар Кол-оу-кол».
В нем золото, медь, серебро – всяк метал,
Ведь каждый богач что-то ценное дал,
И нищий на кражу с охотою шёл,
Чтоб лепту внести в этот «Тсар Кол-оу-кол».
И старый, и малый «подкармливал» печь,
Казну даже скряги спешили извлечь.
Рекли: для души путь к добру нетяжёл –
Пожертвуй монетку на «Тсар Кол-оу-кол».
Прошло девять месяцев, вроде пора –
И правда: воздвиглась металла гора.
И с юга, и с севера люд, бос и гол,
Валил подивиться на «Тсар Кол-оу-кол».
При помощи ворота поднят был он,
И вот уж подвешен язык в десять тонн.
Застыл целый мир – содрогнётся все, мол,
Когда зазвонит русский «Тсар Кол-оу-кол»!
Но глас не раздался: пенька порвалась,
Звонец тяжеленный низвергнулся в грязь.
Зияет дырища в боку – этот скол
Стал смертною раной для «Тсар Кол-оу-кол».
А у нас есть МакКолл, тоже «Тсар» он вполне:
Он тоже в воде закален и огне,
И тоже гигант, наш шотландский МакКолл,
Пускай и поменьше, чем «Тсар Кол-оу-кол».
В тот же срок он сработан, но лучше, ей-ей:
Подвешен язык у него половчей,
И все мы согласны: душою расцвёл,
Кто любит и холит наш «Тсар Кол-оу-кол».
Хоть, видно, ему не висеть никогда,
Раскатистый голос звучит хоть куда.
Пускай еще долго на горы и дол
Льёт сладкую музыку «Тсар Кол-оу-кол»!
А теперь, как персидский велит этикет,
Мы гостю желаем бесчисленных лет,
Нальём в кружки эль, принесем разносол –
Пусть здравствует вечно МакКолл-«Кол-оу-кол»!
George Outram
(1805-1856)
The Tzar Kolokol
In Russia there is, as all travellers tell,
Near the Kremlin, at Moscow, a ponderous Bell,
Called "King of the Bells" its fame to extol,
Or, in Muscovite language, the Tzar Kolokol.
'Tis made of all metals--gold, silver, and tin--
For each wealthy Russian some jewel cast in;
And the poor never rested till something they stole
To assist in compounding the Tzar Kolokol.
The furnace was fed by the young and the old;
The maid gave her ear-rings, the miser his gold;
For all knew 'twould be for the good of the soul
To give what they could to the Tzar Kolokol.
Full nine months passed over before it was cast.
But out came the mountain of metal at last,
And tribes from the tropics, and tribes from the pole,
Came as pilgrims to look at the Tzar Kolokol.
With ropes and with pulleys they hoisted the mass,
And they made it a tongue of some ten tons of brass,
And the world waited trembling to hear the first toll
From the King of the Bells,--from the Tzar Kolokol.
But that toll never came, for the rafters gave way,
And the ponderous giant was rolled in the clay;
And the fatal result was a wide gaping hole
That was broke in the side of the Tzar Kolokol.
We've a Bell in this country,--the King of Bells too;
Of metal as various, and temper more true,--
A sort of a giant--though, upon the whole,
He's not quite so big as the Tzar Kolokol.
It took nine months to cast him; and as for his tongue,
'Tis as brazen as theirs is, though much better hung;
And I'm sure we all feel 'tis good for the soul
To do what we can for our Tzar Kolokol.
Though he's never been hung yet, and never may be,
His voice has been heard o'er the earth and the sea,
And long may such music continue to roll
From the King of our Bells,--from the Tzar Kolokol.
May the King live for ever, a Persian request
Which we make in behalf of our much-honoured guest;
May we oft pledge a bumper, and oft drain a bowl,
To the health of our Bell,--to our Tzar Kolokol.