Три оборванных жизни

Сергей Путырский
Тот телефонный разговор
Началом стал конца…

- Привет! Андрей, ну как дела!?...
Учились вместе, это ж Мишка!...
Ты что, забыл? Ну… это я.
Такой смешной, с дурацкой стрижкой.

Вспомнил! Андрюха, молодец!
Тут дело есть на литр пива.
Права нужны мне позарез…
Вернее сыну… первый, Дима…

Девчушка? Сколько?... Поздравляю!...
Уже с кольцом! И на седьмом!
Ну что ж, дедуля, тебя знаю,
Поосторожней там с юнцом!

Спасибо, выручил ты друга,
Сегодня вечером зайду.
А раньше был такой зануда.
Ну всё, ни слова, я молчу…



-Сегодня страшный гололёд.
Майор Пружинин был на взводе.
-Андрей, расслабься, всё пройдёт.
Твоя дочушка на приёме.

Вдруг срочный вызов: – На Домской,
Сбит пешеход, водитель скрылся.
Пружинин, слушай, вызов твой.
И звук сирены в небо взвился.

Затем всё было как в тумане:
Майор увидел свою дочь…
В крови лицо на тротуаре,
Последний вздох унёсся прочь.

Чуть вниз по улице у знака
стоял разбитый Шевроле.
Потом он скажет, что не помнит
Как разрядил свой пистолет.

А за рулём был сын министра,
милейший Дмитрий Соколов.
Скончался от семи ранений,
Он нёсся сто без тормозов.