Темной тихой ночью лунной,
Спал Чак Норрис беспробудно,
Спал, конечно, на полу,
А во рту держал смолу.
А смола-то непростая,
Она во рту когда растает,
Из нее пойдет дурман –
Так ему сказал шаман.
Спит и видит свое племя,
Видит своего оленя,
Видит в перьях молодца,
Видит своего отца.
На отце уж нет лица,
Все бормочет без конца:
«Просыпайся, идиот!
Ограбление идет!»
Очень быстро Чак проснулся,
Быстро в джинсы затянулся,
Стало Чаку невтерпеж,
Побежал искать грабеж.
Далеко бежать не надо –
Хулиганы были рядом.
И Чак Норрис подбегает,
Сразу грозный взгляд бросает.
Хулиганов было трое,
Сразу вывел он из строя,
Двух из них, а третий гад
Убежать скорей уж рад.
Сразу Чак шнурки связал
Тем двоим, что он в плен взял,
И решил подмогу ждать,
Чтобы их с поличным взять.
Но заметил Норрис вдруг,
Что успел стащить недруг
Из квартиры той прибор,
Приковал к нему Чак взор.
Ту диковинную штуку
Дал себе вернуть поруку,
А пока к себе забрал
И всю ночь там изучал.
То компьютер оказался,
Чак не знал, как он включался,
Так что стал с ним говорить,
Душу захотел излить.
Говорил он с ним полночи,
Скоро стало скучно очень,
Он решил, чтоб запустить
Трубку мира с ним курить.
Затянул в себя полтрубки,
Домиком свернулись губки,
Решил трубку другу дать,
Чтоб и тот мог в мире спать.
Но не знал Норрис, где рот,
Сунул прямо в дисковод.
Решил выпить с ним текилы –
И ее туда же вылил.
А на следующее утро,
Хоть и было это трудно,
Он отнес его туда,
Где нашел его вчера.
Так отважный наш герой,
Богатырь эпический,
Совершил очередной
Подвиг героический.