Свободная совесть

Мистическая поэма



И самой высшей формой оптимизма
Для всех живущих станет вера в то,
Что все несчастья, все невзгоды жизни
Закончатся для нас на Свете Том

Действующие лица:

Адам Богданович Федоров — начальник отдела НИИ
Вера Павловна — его жена
Студентка Люба — знакомая Адама Богдановича
Сергей Замятин — друг студенческой поры
Аллочка Веселицкая
Борис Веселицкий — друзья семьи Федоровых
Вероника Петровна Глушкова — жена работника отдела НИИ
Проводник вагона
Священник в церкви
Группа молящихся
Душа Адама
Душа его отца
Душа деда Адама
Душа бабушки Адама
Душа его друга
Душа священника
Душа Ученого-Атеиста
Хор — реверберированный, все проникающий голос из репродукторов


 Пролог:

Кто отрицает и Душу и Бога,
Тот отрицает и жизнь!
Если нет Вечного Царства за гробом —
Значит, мы не родились!

Если что было бесследно проходит,
Судеб нельзя предсказать —
Значит, мы не существуем, выходит,
Нас и потрогать нельзя!

То, что грядёт с тем, что было — едины:
Жизнь — это призрачный миг!
В нём вся грядущая жизнь — воедино,
С той, что уж прожили мы.

Всё, то что было и всё, то что будет —
Было и будет, и есть.
Сущность вещей недоступна нам, людям,
Скрыта за гранью чудес.

Ecли заглянем в далёкое завтра,
Вспомним, что было вчера,
Станет нам ясно: Жизнь — сцена театра,
Где мы должны отыграть.

Song general.

Роли мы не выбирали.
Роли нам даны судьбою!
Вспомним детство, как играли
Мы с друзьями наши роли?
Ведь в игре нужны злодеи
Точно так же, как герои.
Зубы стиснув, мы терпели,
Привыкая к новой роли.

Припев:

И каждый из нас — Главный герой
Пьесы одной под названием «Жизнь»
И пусть не всегда нравится роль!
Нет роли плохой! Есть бездарный артист.


ДЕЙСТВИЕ 1


РЕКВИЕМ
Adagio lamentoco

Реанимационная палата. Время далеко за полночь. Посреди сцены стоит высокая хирургическая кровать. На сцене тусклое, дежурное освещение. Чтение сопровождается звучанием финальной части Патетической симфонии П. И. Чайковского



Адам Богданович:

О, неужели всё? Конец?
Какая боль! Эй, кто-нибудь!
И медсестры дежурной нет —
Хоть заорись, хоть сдохни тут!

Наверное, беспечно спит
И видит радужные сны.
Когда не знаешь, как болит,
Немыслимо понять больных.

А впрочем? Что с неё возьмёшь?
За эти деньги и не спать?!
И если вдруг сейчас помрёшь,
Так ей на это наплевать!

Но что мне делать? Как болит!       
И боль я вынужден терпеть!
Ведь должен кто-то рядом быть,
Чтобы спасти меня успеть!

Ведь по небрежности чужой
Могу погибнуть я сейчас.
Ну, хоть бы кто-нибудь пришёл,
Меня от этой боли спас!

Как мы преступно холодны
И безразличны к тем, кого
Заботой окружить должны!
Мы — жертвы Эго своего!

Гордыня наша, спесь и лень
Нам подменяют ум и честь.
Как сладок нам безделья плен,
Нам правду подменяет лесть!

Мы в ближних видим лишь объект,
Придаток тела своего
Для приключений и утех!
Лишь Я и больше никого!

И я таким же был всегда.
Зачем же на других пенять?
Мне остаётся только ждать,
Лежать, терпеть и не роптать!

Глухая ночь глядит в окно,
Мерцая звёздами во тьме.
Уставший город спит давно,
Но в этот час не спится мне.

Вот басом вдалеке зевнул
Ночной трудяга — тепловоз,
Ссыпая в бездну-тишину
Занудный стук своих колёс.

А вдруг я всё-таки помру?
И не увижу никогда,
Как оживают поутру
Цветы, сады и города!?

И будут сотни тысяч лет,
Как до меня, цвести сады
В том мире, где меня уж нет...
Как страшно! Господи! Прости!

Мой страх мне не даёт уснуть
И не стихающая боль...
Хоть был бы рядом кто-нибудь!
Ну, хоть бы кто-нибудь пришёл!

Проклятый страх! Не может быть,
Чтобы за мною смерть пришла!
Я должен жить! Я буду жить:
До девяноста лет жила
Моя бабулька, а отец,
Кряхтя, но все же дотянул
Аж до семи десятков лет,
А умер, будто бы заснул.

Мне помирать никак нельзя:
Детей поставить надо всех,
Им в жизнь дорогу указать.
Покинуть их — вот тяжкий грех!

А бедная моя жена?
Как ей одной с тремя детьми 
Остаться в наши времена?
Их ей одной не прокормить!

И все ж мне дорога она,
Ей равной среди женщин нет!
А сколько женщин я познал,
Чтоб убедиться в этом мне?

По жизни нас ведёт оргазм,
Но если откровенным быть,
Он — экскримент... Его из нас
Вдвоём партнёр помог добыть.

Но почему из-за него
Теряем голову порой?
Не помним долга своего
Вся жизнь нам кажется игрой?

Какая мысль! Не может быть,
Что ей ни с кем не поделюсь?
И как её мне не забыть,
Когда домой к жене вернусь.

Когда б я знал наверняка,
Что мне она судьбой дана,
Её не стал бы я искать
И в поисках подруг менять.

Но мы не знаем ничего,
Что нам предначертал наш Рок,
Мы суетимся от того,
Ошибки делаем порой.

Какая слабость, Стынет кровь,
В душе неясная тоска...
Еще вчера я был здоров,
Мог на себе мешки таскать.

И вот без сил лежу в ночи.
Что день грядущий мне сулит?
Ужель лекарства и врачи
Меня не смогут исцелить?

Ну, хоть бы сделали укол
И можете спокойно спать!
Лишь бы забыть мне эту боль,
Чтоб мог здоровым вновь я стать!

Как мне приятен этот бред,
Что в процедурах будет прок!
Мне остаётся лишь болеть
И этот мир покинуть в срок.

Когда за нами смерть придёт,
Врачи не смогут нам помочь.
Окажется укол не тот,
Или сестра проспит всю ночь.

Но если сёстры и врачи
Больного вытащат на свет
И боль сумеют залечить,
Так знайте, то была не смерть.

О, Боже мой! Какая боль!
Ну, сделайте хоть что-нибудь!
Ну, хоть бы кто-нибудь пришел!
Хочу забыться и заснуть!

Какая боль! О, Боже мой!
Ну, всё! Наверное, конец.
Обидно умереть зимой,
В промерзшую могилу лечь;

Лежать, не чувствуя уже
Ни холода и ни жары,
Всех чувств лишившись вообще...
Не видеть и не говорить!

Видать, я жизнью заслужил
Такой мучительный конец:
Как перст один в ночи лежишь,
Родных и близких рядом нет...

Прощайте все, кого любил!
Простите мне мои грехи!
За то, что неуживчив был,
За то, что другом был плохим!

Плохим отцом своих детей
И скверным мужем был жене!
Что признавал знакомства те,
Что быть могли полезны мне!

Не почитал отца и мать,
Во всём был полный эгоист!
Когда бы снова жизнь начать,
Я смог бы много лучше быть!

А собственно, какая жизнь?
Уже не чувствую я ног!
Ну, всё! Отмучился, кажись.
Прости меня, Всевышний Бог!

Общее затенение на сцене. Затем освещение меняется и прожектора высвечивают из темноты сцены женскую фигуру в белом воздушном одеянии, символизирующую Душу усопшего. Она приближается к рампе и декламирует.

Душа Адама:

Вот предо мной Бытия Панорама —
Вечный конвейер Творца.
Судьбы всех живших людей от Адама,
С Первого Дня до Конца.

Только Конца, как не силюсь — не вижу:
Знает о нём только Бог!
Семь измерений пространства, а мы же
Знали в той жизни о трех!

Времени нет и часы здесь не ходят!
Прав Иоанн Богослов!
Здесь лишь одна мера жизни — Сегодня!
Всё повторяется вновь!

Вновь совершается Грехопаденье
Первое в Райских Садах:
Ева-жена, соблазненная Змеем,
Падает, с ней и Адам.

Авеля Каин опять убивает
В гневе за то, что Господь
Бог предпочтение жертве кровавой
Брата его отдает.

Здесь Авраам своего Исаака
В жертву приносит опять.
Нет в нем сомнений, и в Сарре. Что плакать?:
Бог нам дает, чтобы взять.


Богу без разницы — чьими руками
Жертву приносят Ему,
Но убедившись в любви Авраама,
Сына прощает тому.

Здесь по пространству безводной пустыни
Водит народ Моисей,
Чтобы о рабстве евреи забыли,
Стали свободными все.

Вижу картину, как Павлик Морозов
В жертву приносит отца.
От ослеплён убеждением ложным,
Что человек — Бог и царь!

Что Человек Царство Божье построит!
Имя ему — Коммунизм,
Что обливаясь отцовскою кровью,
Строит он Новую Жизнь.

Так повелось, что любая идея
Требует Веры и Жертв,
Даже когда превратить в богодельню
Люди решили весь свет.

Как на дрожжах, на бесчисленных жертвах
Крепнет она и растёт,
Жертвы невинные — хвороста ветки,
Что их питает костёр.

Не объяснить глубину тех мистерий
Жалкой моралью людской!
Все эти действия Символы Веры —
Нет им причины другой!

Вижу, как Души из Высшего Мира,
Чтоб вновь себя испытать,
Духом Своим оживляют Картины,
В мир воплотившись опять.

Вот полыхают кровавые войны,
Трутся Cудеб Жернова.
Войны мужей поглощают достойных,
К Истиной Жизни призвав.

В этом Чистилище ратною смертью
Путь покаянья прошли
Самые грешные Души умерших
И в Поднебесье взошли.

Вижу, что было давно и не очень,
Тысячи лет наперед!
Вот в чем простая загадка пророчеств:
Жизни предписан исход!

Вижу: Священное Знамя Ислама
В трепет приводит людей;
Cнова бушует кровавая драма
В море, на суше — везде!

И по Священным Законам Корана
Люди живут на земле.
Нет средь живущих развратных и пьяных:
Прах их в могилах истлел!

Не потому ли потомки Пророка
Празднуют лучшие дни,
Что у христиан было праведных много —
Их же Всевышний — Един!

Как призывали Скрижали Завета,
Пуст мусульман Пантеон.
Может к потомкам Огари за это
Так многомилостив Он.

Затемнение. Неподвижное тело на кровати высвечивает прожектор. На сцене появляются новые фигуры женщин в белых воздушных одеяниях: это Души умерших родственников — отца, деда, бабушки и друга покойного.

Душа Адама:

Где это я? Какой-то свет?
Ведь ночь как будто за окном?
А ты откуда здесь, отец?
Ведь ты же умер и давно?!
И боли нет. Утихла вдруг...

Отец:

Иди сюда, мой милый сын!
И оглядись себя вокруг;
Смелей! Ты больше не один!

Здесь, видишь, бабушка твоя,
А это — мой отец, твой дед!
Он умер — был мальчишкой я,
Когда мне было девять лет.

А вот, узнал? Твой школьный друг?!
В Афганистане он погиб.
А это — ты, верней — твой труп
В палате брошенный лежит.

Не содрогайся и не рвись
Обратно в этот ветхий дом.
Окончен срок, минула жизнь,
Что ты томился в теле том.

Оставь заботиться о нём
И прибирать, и хоронить
Тем, кто остался в мире том
Тебе же больше там не жить.

Ты позже вспомнишь и поймёшь,
Что то была совсем не жизнь:
В том мире все — обман и ложь!
Забудь его и соберись
Предстать пред Праведным судом
Уж не исправить ничего.
Ну что? Смелей, мой сын, пойдем —
Мы Горний Суд прошли Его,
Чтобы навеки заслужить
Под сенью Бога Эту Жизнь.

Затемнение. Освещение вновь меняется. С потолка опускается гигантский зеркальный шар, подсвечиваемый прожекторами. Шар вращается и разбрызгивает блики в зал. Из глубины сцены на рампу выходит женская фигура в белом воздушном одеянии, символизирующая Душу только что умершего Праведника.

Душа Праведника:

Боже, Всевышний, Всесильный!
Царь и Земли, и Небес!
Знаешь Ты: в том, грешном мире
Верой служил я Тебе!

Знаешь, великую паству
Вёл я во тьме за собой;
Только Христу поклонялся,
Слабых от веры другой

Я ограждал ежечасно;
Истинной Верой cчитал
Только одну и старался
Жить, как велит нам Устав.

Я и молился исправно,
Персты щепотью держал:
Лоб, пуповина, и с правой
К левой руке, не спеша.

Знал я святые молитвы
Всех преподобных святых,
Их призывал заступиться,
Нам прегрешенья простить.

Я порицал лжепророков,
А поклонявшихся тьме
Прочь от обители Бога
Я отлучал, как умел.

Из одержимых Нечистой
Бесов я мог изгонять,
Денно и нощно молился,
Чтоб пред тобою предстать.

Был я грешён и ничтожен,
Знал и гордыню, и страх,
Но причащался, как должно,
Не забывал о Постах.

Cколько заблудших и падших
В Чистую Веру облёк
И Православие наше
Я укреплял, сколько мог!

  Хор :


Нет для меня среди тварей любимых,
В разное время за Веру гонимых
Тех, кто Верней — для Меня все едины
Были и будут всегда!
Те для Меня, словно дикие звери,
Кто в Абсолют возвели свою веру
И насаждали каленым железом
Веру свою и устав!


Глядь! Не подобен ли ты фарисеям,
Тем, что кичась своей «истинной верой»,
Сына-Христа разглядеть не сумели,
Крестною смертью казнив?
Лучше прожить жизнь в безверье наивном,
Быть за опальную Веру гонимым,
Чем насаждать свое виденье мира,
Веру, обряды — другим!


В чем же заслуга твоя предо Мною?
В том, что простых иноверцев в изгои
Ты превратил, Моё Имя Святое
Cтрахом ты смел запятнать!
Истинно! Всякая вера достойна!
Ты же на Истину право присвоил
Я не давал тебе права такого —
Это ты должен был знать!


Прочь отойди! Знать тебя Я не знаю!!!
Люди тебя за Отца принимали,
Кланялись в ноги, персты целовали
И называли — «Святой»!
Грешен ты был, как последний мирянин,
И под прикрытьем священного сана
Прелюбодействовал ты постоянно —
Рядом со всеми постой!!!

На сцене появляется Душа преставившегося Ученого-Атеиста.

Душа Ученого-Атеиста:

Но что со мной? Где это я?
Должно быть, это все — во сне!
Да, сон — загадка бытия!
Его неясны тайны мне!

А может просто я — в бреду,
И это действует наркоз?
Ведь операцию ведут
Сейчас врачи, мой лечат мозг?!

Когда б философом не стал,
Хотел бы я хирургом быть.
Вот поглядел бы я тогда,
Что там внутри у нас бурлит?

Как там по жилам кровь течёт?
Спокойно делаю разрез
Блестящим скальпелем... Живот
Зашил и вылечил болезнь.

В руках врача и жизнь, и смерть!
Он Бог, но он же и палач,
Который усыпляет жертв,
Чтоб смертный их не слышать плач.

Хотел бы посмотреть я мозг.
Сумел бы я тогда понять,
Как он работает и смог,
Наверняка всем доказать

Что мысли выделяет мозг
— Я эту истину постиг —
Как печень — желчь, как корень — сок
И как лесной ручей родник.

А то ведь богу отдают
Мозгов мыслительный процесс.
А что такое бог?.. Вот тут
Он — подо лбом таится, здесь!!!

Но где же я? И что со мной?
Ей богу, словно с бодуна.
Я от наркоза, как хмельной,
Не понимаю, ни хрена!

Боюсь при встрече описать
Друзьям видения мои:
Не видя, это не понять;
Увидев, трудно объяснить!

Вот, скажут, тронулся старик!
И как всегда, дадут совет,
Что надо, мол, поменьше пить,
Не то — отправлюсь на тот свет.

Как будто призраки вокруг,
Какой-то нестерпимый свет?..
Нет! Это всё старушки врут:
Ведь призраков на свете нет!

И все же! Как забавно тут!
Нет! Это стоит описать,
Когда я вновь в себя приду!
Родной фольклор — не дать не взять!

Хор:

Жалкий невежа! Скандальное племя!
Бога ругать — ваша вечная тема!
В теле своем, как в ракушке отшельник
Жизни вы видите смысл!
Воображение ваше убого:
Истинно то, что смогли вы потрогать!
Вы отрицаете Душу и Бога
То, с чем на свет родились!

Жалко мне вас! От рожденья до смерти
Вы провели ограниченный вектор,
Тщетно пытаясь заполнить хоть чем-то
Это мгновенье двух дат.
Вы не боитесь судов и законов,
Честно вы служите только Маммоне,
Жадной толпой вы толчётесь у тронов,
Ждёте, кто смог бы подать!
Копите вы на земле свои блага,
Все, что вам надо и что вам не надо;
Сразу хватаете хваткою жадной,
Словно всегда голодны!
И не насытиться вам вплоть до смерти!
C вами сгниют все богатства, поверьте!
Только духовные блага на свете,
В жизни копить вы должны!

Вы под материей спрятали Душу,
Cмысл Бытия и Заветы нарушив,
Cтали вы Веельзевулу на службу,
Чтоб улететь в Тартары!
Вся ваша вера — сплошное безверье!
В жизни, как правило, вы преуспели!
Путь вам за это один — в Подземелье!
Там, в Преисподней гори!

На авнасцену выходит женщина в белом, символизирующая Душу Адама.

Душа Адама:

В тебя я верил — и не верил!
Признаюсь искренне Господь:
Был октябренком, пионером
И комсомольцем был примерным,
И даже коммунистом — год!

Меня всегда влекла идея,
Чтоб были люди все — равны!
Как перед Богом: все — пред всеми!
Я в Справедливость свято верил,
Что лучший мир построим мы!

Искал я синтез христианских,
Не воплотившихся, идей
С идеей Энгельса и Маркса —
Коммунистического братства
Для всех, а главное — везде!
И если б Бога не отвергли
В своих учениях они,
Не рушили святые церкви —
Тогда б так быстро не померкли
Их царствия земного дни.

Когда коммуны все ругали,
Я их идею защищал,
Созвучную с идеей Рая,
Откуда мы в сей мир попали,
Чтоб жить, болея и греша!

И самым рьяным резонерам
Я повторял такую мысль,
Что самой совершенной формой
Демократического строя
Мог стать когда-то коммунизм.

Беда вся в том, что невозможно
Найти в том царстве Сатаны,
В подлунном мире, Царство Божье,
Где все равны и всё возможно,
Или построить коммунизм!

Теперь я больше сомневаюсь,
Томясь в безверии своём!
Известна Истина одна мне:
Я знаю только то, что знаю
Своё невежество во всём!

Хор:

Звал я тебя. Хватит маять грехами
Душу Бесценную! С Древа Познанья
Яблоки красть — во плоти не узнаешь
Смысл своего Бытия!
Вспомни, ты сам выбирал вместе с телом
Дату рожденья и смерти мгновенье —
Всю твою жизнь перед Тем воплощеньем
Знал ты от «А» и до «Я»!

Это — не все, что творил ты при жизни!
Ты говоришь, как на собственной тризне:
Только заслуги свои перечислил,
Не упомянув грехов!
Но для Меня не секрет и не тайна
Вся твоя ложь, все твои злодеянья.
Ты — предо Мною, а не на собранье,
Я не слепец, не глухой!!!

Видел Я, как ты потворствовал телу,
Сколько при жизни ты мерзости сделал!
Как богохульствовал словом и делом,
Как не радел о Душе!!!
Хоть предо Мною не лги в час расплаты!!!
Знай: предо Мною раскаяться надо.
Всё, что ты сделал, припомни до капли
В призрачном мире вещей!!!

Знайте, что все вы грешны в равной мере!
Нет среди вас ни Последних, ни Первых!
Жили вы там, средь людей, как умели,
В мире иллюзий и лжи!
Я — Властелин Царства Духов Свободных,
Я же — Хозяин глубин Преисподней!
Праведный Суд предстоит вам сегодня!
Вот ваша грешная жизнь!

Далее Декламация сопровождается проекцией картин, изобличающих грехи человечества.

Через Пророков вам, недостойным,
В разное время давал Я Законы,
Чтоб свою Сущность Небесную помня,
Жили вы праведно жизнь.
Не признавая Священных Писаний,
Посланных Мною, вы били камнями,
В жизни своей ничего не меняя,
Голос не слыша Души!


Ум ваш ничтожен, и зная про это,
Дал вам всего только Десять Заветов,
Чтобы деянья все ваши на свете,
С ними сверяли вы все.
Но наблюдая за вами — заметил:
Всё в ней — сплошной попранье Заветов
С Первой Скрижали до Самой Последней,
Тех, что вам дал Моисей.


Я — Бог Единый! Лишь Мне поклоняйся!
Заповедь Эту вы знали прекрасно,
Но принимали за Господа часто
Просто достойных людей!
Идолам разным — тотемам, иконам —
Вы ежедневно молились покорно,
Ликам людей и богов рукотворным
Вы поклонялись везде!


Дал вам Любовь — эту Искру от Бога,
Чтоб вы поднялись над миром животных,
Чтобы в Любви продолжение рода
Люди искали вовек!
Попрано чувство сыновнего долга:
Вы понесли эту Искру на торги
И на торгах преуспели и много,
Стыд позабыв и про Грех!


Тот, кто ворует, тот врёт — это догма!
Тот обворован, а этот оболган;
Праведный муж, любодейству в угоду,
В женщину был превращён!
И в Преисподнюю падая сами,
Ложе делили своё со скотами,
Их приучая к сношениям с вами!
Что же вам нужно ещё?


Я завещал развращенному миру:
Мать и отца почитай до могилы,
Чтобы и дети такими же были —
К этому вас призывал!
Чтобы один не убил бы другого,
Не обижал существа никакого!
Каждый из вас чистой жертвенной кровью
Чрево свое заливал!


Равными Богу себя возомнили,
И завладев механической силой,
Землю свою в сущий Ад превратили,
Многих зверей истребив!
К Богу не чувствуя больше стремленья
Стали вы жить лишь одним потребленьем,
Взяли кредит у других поколений,
Долг свой вернуть позабыв!


Заповеди и не пытаясь исполнить,
Вы сочиняете ваши законы,
Чтоб дать простор своему произволу
И узаконить грехи!
О, лицемеры! Исчадия Ада!
Я заповедовал вам всё, что надо!
Всё, что не в Них — от Лукавого Гада
И устремлений мирских!


Праведный Суд Мой назвали вы страшным!
Только чего бы вам было бояться,
Если бы вы все деяния ваши
Лишь по Заветам вели!
Страшно лишь то, что вы в жизни творите!
Ваши науки и ваши открытья!
Чтите Меня и друг друга любите —
Буду и Я Негневлив!


Всю вашу жизнь, словно глупые дети,
Вы почему-то пугаетесь Смерти?
Разве не Я здесь вас встретил, а черти
Чтобы терзать и казнить?!
Ждёт вас Чистилище в пламени Ада!
Только Горнила бояться не надо:
Ведь за Чистилищем ждёт вас награда —
Я — или Вечная Жизнь!


Но как с навозом жуки — Cкарабеи
Возитесь вы с оболочкой своею:
Cтроите склепы вы и мавзолеи,
Злато пускаете в ход,,
Чтобы богаче могилы украсить!
Тем совершаете вы святотатство:
Сказано вам: «Только Мне поклоняйся!
Я — твой Единый Господь!»


Вот полюбуйтесь, как те, кто остался,
Смерти своей ожидая со страхом,
Плачут над вашим бездыханным прахом —
Как безутешны они!?
Им не понять — вам здесь лучше гораздо
И о прошедшем нельзя сокрушаться:
Там всё преходит, там рушатся царства!
Здесь — ваши Вечные Дни!


Cмолк навсегда голос алчущей плоти!
Тело недвижно, вы в нём не живёте:
Рухнул колосс устремлений животных —
Был он на мягких ногах!
Вот от рожденья до смерти деянья —
Всё, что творили вы тайно и явно.
Вот — Мой Закон, грубо попранный вами!
Сами судите себя!


И по грехам будет вам искупленье:
Менее грешный задержится менее;
Более грешный — замедленным тленьем
Будет грехи опалять!
Не осознаешь своих злодеяний?!
В жизни другой превращу тебя в камень!
Тысячи лет будешь ты изваяньем
На пьедестале стоять!!!



  ДЕЙСТВИЕ 2

Song general

Мы любовь не выбираем.
Мы рождаемся с любовью,
Но судьбы не признавая,
Ищем чувство мы иное.
И в погоне за любовью
Всяк, подчас, не замечает
Тех, кто нам даны Судьбою,
Тех, кто в жизни счастье дарит

Припев:

И каждый из нас — Главный герой
Пьесы большой под названием «Жизнь»
И пусть не всегда нравится роль!
Нет роли плохой! Есть бездарный артист.


ЖИТИЕ. СУДНЫЕ ДНИ.

Купе поезда. Единственное место занимает молодая симпатичная девушка — Люба, читающая книгу. Входит Адам Богданович с небольшим чемоданчиком. Обращается веселым заигрывающим тоном:


Адам:

Здравствуйте, девушка?! Вот — моё место.

Указывает на билет и на место.

Мне показалось, что нам по пути?

Люба рассеяно:

Здравствуйте! Может быть... Может быть, если
В поезд не свой не смогли вы войти?

Адам:

О, Вы не только умны, но красивы?!
То есть не только красивы — умны!

Люба:

Благодарю вас! Вы очень учтивы!
Только вот тему прошу изменить!
Благо, купе есть в вагоне пустые!...

Адам — смущенно:

Ах! Извините! Но правда, я рад,
Что я с такой молодой и красивой
Девушкой еду. А как мне вас звать ?

Люба — cкороговоркой:

Люба-студентка-мне-двадцать-без мужа?!
Что бы еще вы хотели узнать?

Неловкая пауза. Продолжая несколько виноватым тоном:

Вас как зовут?

Адам:

Я? Адам или Дима.
Как вам приятней — так можете звать!

Оживляясь:

Да, подарили родители имя!
Только в раю можно с ним проживать!

Люба:

Что вы! Неправда! Такое мужское!
Кажется мне, что способно оно
Женское сердце наполнить покоем,
Cилой, что с солнцем приходит весной!
Лю-ба! Вот это уж имя избито!

Cмеясь и всё более оживляясь:

Лучше бы просто назвали Луной!

Адам:

Что вы ?! Нисколечко!...Не говорите!

Люба. Восторженно.

В нем новизна, обретенная вновь,
С новым знакомством и с новой любовью...

Люба:

Вот мы совсем, как с Кукушкой Петух
Хвалим друг друга! Кто нас остановит,
Как обреченных на сплетни старух?

Адам, меняя тему.

Выпьем чего-нибудь?

Люба:

Я заказала чая в купе.

Адам:

Ну а если Вина?
Так, за знакомство — ну самую малость?!

Достаёт из портфеля бутылку.

Вот и бутылочка есть у меня.
Вот и конфеты, а вот — бутерброды...

Оправдываясь:

Даже поужинать я не успел!
Так замотался я за день сегодня! —
Столько приемов и экстренных дел!

Был в министерстве я , в командировке.
Благо, удачно сложилась она!
Прибыл — сегодня и убыл — так ловко...
И не заметил, — в столице весна!

Часто бываю я в командировках
И наблюдение сделал одно:
Люди находятся в этих дорогах,
Время в пути — в измеренье ином:

Очень охотно идут на знакомство.
Выхода нет: путь — дорога длинна
И расстаются спокойно и просто,
Мало совсем друг о друге узнав.

Углубляется в воспоминания, пытаясь заинтересовать cвоими рассказами попутчицу:


Помню, мне было тогда лет семнадцать.
Ехал в купе я с какой-то семьей.
Очень они мне понравились, сразу
Мы подружились. Я был словно свой!

Кушать они без меня не садились,
А угощали, как кошку, из рук.
На полустанках со мной выходили,
Чтоб не отстал я от поезда вдруг.

С ними девчонка была лет двенадцать.
Все нас считали единой семьёй.
К ним привыкать за дорогу я начал,
Их почитая, почти что родней.

Дочь их, меня не стесняясь нимало,
И не ревнуя ко мне мать с отцом,
Словно за брата меня принимала,
Мне уступая буквально во всём.

Мне показалось, что так будет вечно —
Это дорога и эта семья.
Нам выбегали вокзалы навстречу,
А за окошком вертелась земля.

Только я должен был ехать подальше.
Вышли они. Полустанок в степи...
Мы расставались, едва ли не с плачем:
Словно родных я всех их полюбил!

Тронулся поезд. И стало мне ясно,
Что никогда не увижу я их!
Мы адресами не стали меняться:
Я им — не кум, не соcед, не жених!

И осознал я, с особенной силой,
Что для меня они умерли вдруг!
Cтанция эта им стала могилой,
Где может быть и доныне живут.

Прерывает повествование:

Мрачно, наверное? Вы мне скажите!
Что-то хотели спросить вы меня?
Так не стесняйтесь! Смелей говорите!

Люба:

Дима, простите, а вы не женат?

Адам:

Нет, холостяк...

Прожектор высвечивает из темноты силуэт Души Адама.

Душа Адама:

Врёшь — и голос не дрогнет!
Как же супруга и трое детей?

Адам:

Очень надеюсь, что встретил сегодня
Ту, что давно уже встретить хотел!
Пью за тебя!

Люба:

Мы на «ты»?

Адам:

Возражаешь?


Люба:

Впрочем, согласна! На «ты» — так на «ты».
Сколько вам лет?

Спохватившись:

Тьфу! Тебе. Это — тайна?

Адам:

Мне? Тридцать пять...

Люба c удивлением:

В тридцать пять — холостым
быть? Разведён?

Адам:

Да. Однажды ошибся
В жизни своей...

Душа Адама:

Замолчи, негодяй!
Вдруг да поверит, а это уж слишком!
Поосторожней! С огнём не играй!

Люба:

Дети остались?

Адам:

Ну что ты?! Недолго
Был я женат. И к тому же жена,
Как оказалось, была, ну, бесплодна...
С ней я развелся, как это узнал.
Я так хотел продолжения рода...
Можно воспитывать и сироту...



Душа Адама:

Ну-ка ответь? А те восемь абортов
Лишь у супруги твоей на счету?

Адам:

Но у жены был характер прескверный:
Очень ревнива и очень глупа!
Был эти годы супругом я верным —
С ней же в такую порнуху попал!
Хватит о ней!

Разливая вино:

Ну? Ещё понемножку?
И на бочёк, как отец говорил...
Пью за любовь!

Люба:

За меня? Это можно!
Только зачем мне ты тоже налил?

Адам:

Выпей тогда за меня, за Адама!
Выпьем за нас и за нашу любовь!

Люба:

Кажется мне, что ты соришь словами
И каждой встречной признаться готов.

Адам — волнуясь:

Люба! Мне видится мистика в этом:
До изнуренья сегодня в бегах,
Дело закончил блестящей победой —
И вот, под вечер валяюсь в ногах...

Веришь мне? С самого первого взгляда
Был я тобой, как мальчишка, пленён!
Буду лет десять вздыхать, если надо,
Но не изведаю страсти иной!

Ты прикажи — и навек я замолкну,
Чувства свои унесу на тот свет...
Только в молчании не вижу я толку:
То, что мы прячем — теряем навек!

Я же хочу поделиться с тобою
Тем, что тебе просто должен отдать!
Верь мне! Тебе — моё честное слово:
Раньше таким не был я никогда

Song 1

О, Люба, Люба! Что за чудо
С моей ты сделала душой?!
Опять над сердца чёрствой грудой
Мечтательности свет взошёл.

Что в этих огненных глазищах
Увидел я во тьме тоски,
Но чувства, мысли стали чише,
Когда их встретил огоньки!

С тобой знаком я лишь мгновенье,
Но этот миг мне показал,
Что ты одна мне всех заменишь,
Что я тебя давно искал!

Живу я только ожиданьем,
Что снова встретятся пути
И нежный свет моих мечтаний
Тебя пленит, как песнь иль стих

Пью за любовь!


Голос Души:

Заливаешь ты сладко!
Cлушай, не поздно ещё — замолчи!
Всё это мерзко и пошло, и гадко —
Хоть благозвучно как будто звучит!

Адам:

В N- cке живёшь?

Люба:

Да, с сестрою и с мамой.
Вот, собираюсь квартиру купить...

Адам c игривой иронией:

О! Да ты очень богатая дама!
Может мне выйти и дверь затворить?

Люба:

Нет! От отца нам осталось наследство.
Много не много, но можно купить
Нам по квартире с сестрою на средства,
Что наш папаша успел накопить.

Адам, берет бутылку и снова разливает по стаканам вино:

Ну? За успех безнадежного дела?

Люба:

Больше не буду: и так я пьяна!



Адам:

Нет! Так не выйдет: поведать хотел я,
Что два приятеля есть у меня...

Жестом предлагает ей выпить и выпив сам, продолжает:

Купим квартирку мы с видом на море
Будет квартира твоя — Суперкласс!
Выпей за эту квартиру, не споря!
Выпей за нашу любовь и за нас!

Адам:

Так что придется нам встретиться снова,
Чтоб это дело суметь провернуть.

Лезет в боковой карман пиджака, достает оттуда визитную карточку и дарит её Любе:

Это — визитка моя.

Люба молча принимает визитку. Адам продолжает:

На здоровье!
Можешь потом позвонить как-нибудь.
Так что заказывать улицу можешь,
И предпочтительный дом и этаж...

Люба:

Очень на мистику это похоже,
Чтобы квартиру купить просто так?..

Адам:

Эти ребята — отличные парни
И вариант предоставят любой.
Трудятся, правда, они не задаром,
Но для тебя можно даром, Любовь!

Подсаживается на диван рядом с Любой, усиленно жестикулируя, продолжает:

Cтану твоим я посредником... Просто
Цены пониже у них для меня.
Всё в наше время решает знакомство!

Люба:

Право, не знаю!

Адам:

А что тут не знать?

Люба:

Да не удобно. Вы заняты очень...

Адам:

Мы же на «ты»...

Люба:

Ах, конечно же! Но всё ж?..

Адам:

Ну испугалась?! Любовь успокойся!
На афериста я разве похож?
Мне от тебя ни копейки не надо!
Сам за тебя я готов заплатить,

Чтобы зажить ты счастливой смогла бы,
Чтобы я смог иногда рядом быть...
Только лишь так я, наверно, узнаю
Где ты живешь — и квартиру и дом...

Люба спохватывается, достает из косметички блокнот и пишет...

То-то и правда...

Заканчивая писать вырывает листок и передает его Адаму.

Квартира восьмая...
Улица Глинки, пятнадцатый дом.
Только живу я с сестрою и с мамой.
Правда, в разъездах все нынче у нас...
Я из Москвы раньше всех возвращаюсь.
Завтра на лекциях быть я должна.

Глядя на мелькающие за окном пейзажи...

Замуж подружка моя выходила.
Мы с ней росли до семнадцати лет.
Муж у Татьяны — спокойный и милый.
Вот повезло ей! Высокий... брюнет...

Достает из сумочки фотографию и протягивает её Адаму

Вот фотография. Это Татьяна,
Это Алеша...

Адам:

И вправду — Делон!
Но на красивую пара не тянет!
Не на приданом женился ли он?

Люба:

Право, не знаю...

Адам:

А ты — просто сказка!!!
Вот бы тебя нарядила фата!

Переводит взгляд на Любу и продолжает, глядя в упор на неё.

Волосы, шея и губы, и глазки...
Всё совершенство! Сама красота!..

Входит проводник:

Проводник:

Ваши билетики?

Укладывает билеты в кондукторскую кассу

Оба до N-ска?

Адам и Люба кивают.

Так, заплатите-ка мне за постель...

Обращаясь к Адаму:

Есть для мужчины свободной место...

Адам:

Я уходить никуда не хотел!


Проводник уходя:

Чаю хотите?

Адам:

Спасибо, не надо!
Завтра, пожалуйста —
прямо в постель!


Проводник:

Может быть кофе тебе с шоколадом
Или шампанского ты захотел?

Адам:

Грубый мужлан!

С улыбкой обращаясь к Любе:

Ну, на отдых пора бы?..
Так, погоди! Я матрасы подам..

Достает матрасы. Люба застилает свою постель. Адам подходит сзади.

Кажется мне, что вторую не надо
Нам заправлять. Ну иди же сюда!

Люба:

Дима! Адам?! Умоляю, не надо!

Адам:

Любушка! Люба! Любашка! Любовь!
Волосы эти — поток водопада!
Я в их воде раствориться готов!

Люба! Ты прелесть! Ты Ангел! Ты чудо!
Нет! Неземная твоя красота!
Волосы эти и плечи, и губы!
Только с тобой быть хочу навсегда!



Затемнение. Высвечен только силуэт Души Адама.



Душа Адама с отвращением:

Можешь поставить еще один крестик
В списке трофеев твоих, негодяй!
Ты убаюкал слащавою лестью
Чистую девушку! Вот и страдай!


Что можешь дать ты на самом-то деле?
Ей же семья и ребенок нужны!
Низменный раб развращенного тела!
Ведь для тебя все в постели равны?!


Что испытал с ней чего-то такого,
Чего бы тебе не давала жена?
Серия телодвижений толчковых
Древних, как мир, как во все времена!


Чем ты утешишь девчонку наутро?
Пообещаешь жениться на ней?
Может быть, ей искалечил судьбу ты
Похоти ради животной своей!


Вот она спит. Улыбается мило,
Может быть, видит счастливые сны...
Надо ж ей было родиться красивой!
Женщины! Как же несчастны они!!!








 Кабинет Адама Богдановича. Он сидит за своим столом и громко разговаривает с кем-то по телефону. Входит Вероника Петровна.

Вероника Петровна:

Здравствуйте! Можно?

Адам Богданович молча кивает и указывает на стул воле своего кресла:

Адам Богданович:

Какой эталон?
Вы мне морочите голову только!
Всё! Передайте супруге поклон!

Раздражаясь.

Время теряем мы попросту только!

Бросает трубку и обращает внимание на вошедшую.

Вероника Петровна виноватым тоном:

Я на минутку, два слова всего!
Я — Вероника Петровна Глушкова.

Адам Богданович:

Но не смогу я сказать ничего
Вам в утешенье чего-то другого!

Делает вид, что собирается уходить.

Вероника Петровна:

Нет! Погодите! Мой муж мне сказал,
Что вы б смогли за него заступиться.
Он всё обдумал и всё осознал...
И перед вами готов извиниться!


Адам Богданович:

Только за ним я не вижу вины —
Просто идёт сокращение кадров...
Ну, объяснились, как следует, мы,
Но предо мной извиняться не надо!
Этот вопрос был уже предрешен:
Ставку его сократили по плану.
Так что, простите меня! Я пошел.

Вероника Петровна:

Нет, погодите, Адам?...Э-э?...

Адам Богданович:

Богданыч.

Вероника Петровна:

Ах! Извините! Прошу вас войти
В нашу семейную, жуткую драму!

Приподнимается со стула и показывает на свой округлый живот.

Вот, поглядите! Должна я родить...

Адам Богданович почти раздраженно:

Знаю я всё: и ребёнок, и мама!!!
Но ничего не могу изменить!
Ставку его сократили по плану.
Так что прошу вас, меня извинить...

Вновь делает попытку уйти.



Вероника Петровна:

Ну погодите, Адам? - Э?.. Богданыч!
Мы же останемся вовсе без средств!

Адам Богданович
c удивленьем:

Дали в контору ему направленье.
Платят, я слышал, не меньше, чем здесь!

Вероника Петровна:

Только у нас ведь с квартирой проблемы!
Мы же квартиру должны получить:
В списках мы были одними из первых!

Плачет

Надо же было его сократить?
Больше в квартире нуждался, наверно,
Этот кавказец?... Ну этот... Нахал!...
Да! Ибрагимов!... Двадцатый по списку,
Ордер в «Ракушке» вчера обмывал!
Он же всего лишь два года каких-то
Как на работу в отдел поступил!

Срываясь на крик.

Разве же это вполне справедливо?!
Лёша ведь лучшим работником был!
Вы же и сами о том говорили!

Адам Богданович:

Да, говорил!... Но о чем говорить?!
Знайте, что Лёшина тема закрыта!
Пять человек должен я сократить!

Глубоко вздохнув, бросается в кресло.

Сели мы, как говорится в корыто!

Вероника Петровна:

Что же нам делать? Скажите вы мне?!

Адам Богданович:

Прежде всего, успокоиться надо.
Ведь положений безвыходных нет?!

Примирительным тоном.

Сам бы помочь в этом деле я рад бы!

Снисходительно.

Что ж? Мне себя самого сократить? —
Есть у меня и квартира, и дети?!

Явно ёрничая.

Место Алёше свое уступить?!

Беря инициативу вновь в свои руки.

Не разговор, понимаете, это?!
Ну, извините: я должен уйти...

Видя, что она вновь собирается плакать.

Полно! Не плачьте же, Вера Петровна!!!

Вероника Петровна:

Нет! Вы решили ему отомстить
Только за то, что он чист пред законом.


Адам Богданович:

Это, позвольте, уже клевета!

Распаляясь.

Не потерплю я таких обвинений!
Если он чист пред законом, тогда
Я здесь творю лишь одни преступленья?!
Нет! Я на службе закона стою,
И государство мне платит за это!

С вызовом.

За клевету и под суд отдают!...

Вероника Петровна виноватым тоном:

Я говорила совсем не об этом.
Предупреждала его и не раз:
Что ты всё лезешь с проклятою правдой?
Было и будет в России у нас —
Все правдолюбы с начальством не ладят.

Огорчённо вздыхает.

Ладно, как видно, он сам виноват!
Был для начальства он туфлею новой!
Смирный телёнок — у нас говорят —
Вымя сосёт у бодливой коровы.

Ну извините!.. Прощайте.. пока!

Вероника Петровна уходит.

Появляется Душа Адама.





Душа Адама:

О, Молодец! Я тебя поздравляю!
И восхищаюсь, ты спрятался как,
Сенью законов себя прикрывая!
Как погляжу на тебя — Цицерон,
Иль Демосфен ты жонглируешь словом.
Как заклинание, слово «закон»
Ты произносишь и снова и снова!


Только не ты ли подставил его
Под пресловутое то «сокращенье»?
Если отбросить гнев праведный твой —
Это и вправду похоже на мщенье!
Был неудобен, как новый башмак
Этот Алёша тебе и Безродных!
А сокращенья задуманы так,
Чтоб вас избавить от всех неугодных!


Что? Засвербело? А ты бы не прочь
Был затащить Веронику Петровну
Под одеяло к себе хоть на ночь...
Может, и кончилось всё по-другому?
В общем, смотри на себя и страдай!
Как же ты мерзок внутри и уродлив!
И на планерку ты не опоздай!
Вдруг да начальство не в духе сегодня?!









Действие происходит в только что купленной квартире Любы. Люба хлопочет на кухне. Звонок. Входит Адам. Восторженная Люба бросается Адаму на шею и целует его.

Люба:

Здравствуй, мой милый! О, как же я рада,
Что мы тогда повстречались с тобой!

Адам:

Ну, погоди! Дай раздеться хотя бы!
Здравствуй, моя дорогая Любовь!

Люба, проводя его внутрь:

Прелесть квартирка! Вот — кухня, веранда,
Это вот — спаленка наша с тобой
С видом на море! Я счастлива! Правда!
Здесь постоянно я слышу прибой.

Знаешь, теперь я, когда засыпаю,
Дверь у балкона открытой держу,
В шуме прибоя, как в море купаюсь,
Ветром, ворвавшимся в спальню, дышу.

И представляю, что я у штурвала
Маленькой лодки, спешащей к тебе,
Грозным громадам девятого вала,
Я отдаюсь, как грядущей судьбе.

Вся в ожиданьи, что волны и ветер
К бухте твоей мою лодку прибъют...
Каждую ночь засыпаю на этом.
Знаешь, как странно: не мерзну ничуть!

Целуются. Как бы спохватившись.

Да, извини, дорогой! Я хотела
С мамой тебя познакомить своей.

В эту субботу решила я сделать
Званый обед, пригласила гостей.
Будут: сестра моя — Вера и мама,
Пара подруг и, конечно же, — ты!

Адам:

О, дорогая, прости, но вчера мне
Шеф приказал улететь в Алматы.

Продолжает виноватым тоном оправдываться:

Мне покупать еще надо билеты...
Так что пораньше я должен уйти...

Душа Адама:

И не уже ли поверила в это,
Чтоб о билетах заботился ты?
Нужно тебе — ты пошлёшь секретаршу
В кассу билеты тебе покупать.
Врёшь без оглядки и даже не страшно,
Что так по жизни нельзя поступать!

Видя, что Люба не может скрыть разочарования.

Это неделька. Дней восемь — не больше!
Здесь вы обмоете всё без меня.
С мамой твоей познакомимся позже:
С нею мы всё же, как будто — родня!

Душа Адама:

О, лицемер! О, поганое семя!
Ты же боишься знакомиться с ней!
Виденье тёщи подобно рентгену:
Матери видят до мозга костей!


Люба, со вздохом:

Что же поделаешь? Надо — так надо!
Только не главное это сейчас!
Есть для тебя ещё большая радость:

Прячется у него на груди и с волнением произносит.

Димочка! Будет малышка у нас!

Душа Адама:

Что, испугался, мерзавец развратный?!
Или решил, что младенцев в семью
Люди берут из качанов салатных?
Или их аисты им отдают?

Адам:

Любушка, милая! Может не время?
Ведь у тебя же диплом впереди!
C этим ребёнком всегда мы успеем.
Нет! Не сейчас! Не теперь! Погоди!

Люба, негодуя:

C этим ребёнком?.. Да как же ты смеешь?!
С этим ребёнком?! Как будто сейчас
В банк я отдам эту крошку на время,
Чтобы забрать, когда будет у нас
Лучшее время? Нет, ты понимаешь,

Что ты меня призываешь убить
Это любимое наше созданье?
С этим ребенком? Другому не быть!!!

Адам, желая пойти на примирение:

Ну успокойся! Не надо, родная!
Что ты — не в духе, могу я понять:


Все раздражительны жёны бывают
В том положенье, что ты у меня.

Только подумай? Ведь надо закончить
Без академов тебе институт;
А без ребёночка будет нам проще.
Дети, родная моя, подождут!

Люба:

Как подождут?! Он же здесь! Он со мною!

Показывая ладонью под сердце, едва не плача.

Здесь он лежит, понимаешь, живой?!

Решительно.

К чёрту — диплом! Я хочу быть женою!
Этот ребёночек жив и он — твой!!!

Люба отворачивается и плачет.

Адам, желая её успокоить:

Ну успокойся! Не надо, родная!
Время подумать у нас еще есть.
Ты ведь такая ещё молодая!

Подходит к ней и обнимает.

Что же с того, что он жив, и он — здесь.
Если бы все безоглядно рожали,
То задохнулась давно бы Земля.
Не алкаши мы с тобой, не цыгане!
Можем хоть как-то судьбой управлять.



Люба, несколько успокаиваясь:

Раньше подумал бы ! Умный ты больно!
И не тебе ведь ложиться под нож!
Сделал делишки свои — и доволен.
Ты же одна эту ношу несёшь.

Поворачивается к Адаму, глядя на него с надеждой.

Ты же хотел продолжения рода?
Помнишь, в купе мне тогда говорил?
Ну полюби эту крошку сегодня,
Если меня хоть когда-то любил!

Есть у него уже ручки и ножки.
Десять недель он на свете живёт...
Будет потом на тебя он похожим...
В нём наш с тобою продолжится род!

Должен родиться, мне кажется, мальчик.
Вырастет сильный и добрый, как ты...
Станет желанным он первенцем нашим,
Будет в любви и заботе расти...

Адам:

Срок еще маленький, кажется, слышишь?
Так что давай-ка иди на аборт!
Прежде всего, ты должна защититься!

Люба, упрямо продолжает:

Я защититься смогу через год!..
Так что пора нам подумать о свадьбе!

Испугавшись своей неожиданной решительности:

Хочешь, без свадьбы распишемся так?

Адам:

Нет! Погодить пару годиков надо!

Люба:

Ты же хотел?! Ведь аборт — не пустяк!

Адам рассеяно:

Нет! Понимаешь...

Люба, вырываясь из его объятий:

Меня ты не любишь!
И не любил никогда. Никогда!!!

Скороговоркой, боясь потерять инициативу в разговоре.

Дура я, — дура!!! Не дура, а хуже!!!
Можно всё было и предугадать:
Это дорожное наше знакомство,
И как легко я тебе отдалась!

Адам, желая сменить тему разговора:

Люба, родная, прошу: ус-по-кой-ся!
Выпьем за этот ковчег и за нас!

Люба рассеянно:

Выпьем, конечно!

Возвращаясь в прежнее своё состояние.

Но нас уже трое!
Двое из нас больше пить не должны.
Так, что я выпью тогда лишь с тобою
В день, когда с крошкою встретимся мы!
И не увиливай от разговора.

Ещё более решительным тоном.

Хочешь жениться на мне — или нет?
Я бы хотела, чтоб этот ребёнок
Мог появиться в законной семье!
Если не хочешь, — проваливай к чёрту!!!
Крошку свою воспитаю сама!

Адам:

Люба, родная! Зачем же всё портить?!
Ссориться людям хватает ума.
Мы же с тобою воспитаны, вроде?...
И понимаем, что оба должны
Сделать от нас все возможное, чтобы
Дух благородства суметь сохранить.

Это так просто ответить на грубость
Бранно и грубо... И всё! Понеслось:
Око — за око, и зубы — за зубы,
Как испокон на Руси повелось...

Сядем, спокойненько вместе обсудим
И одолеем возникший тупик...
Если стремятся к конценсусу люди,
То и проблем не бывает у них...

Мы же с тобою движимы любовью!
Значило это во все времена
Да и сейчас, что несчастье любое
Стойко мы вместе должны воспринять...

Люба:

Да — или нет?! Ты один — или с нами?!

Адам:

Люба, подумать мне надо чуть-чуть...
Люба:

Лучше б, мой милый, ты думал, когда мне
Пудрил мозги, не давая уснуть!
Да — или нет?!

Адам:

Да, конечно... Но позже!
Только сейчас нужно сделать аборт.

Пытаясь вернуть ей хорошее настроение.

Ты для меня всех на свете дороже!
Наше от нас никуда не уйдёт.

Люба, не поддаваясь на уловку:

Всё! Уходи! Не хочу больше видеть!
Не о чем больше с тобой говорить!
А за ребёнка, — большое спасибо!
Буду рожать и вдвоём будем жить!

Адам:

Нет, ты в уме ли? Меня прогоняешь?
Это за всё?.. Это?.. Я же уйду?

Растерянно:

Я для тебя столько сделал, ты знаешь?
Нет, я особенной платы не жду...

Душа Адама:

Вот она сущность твоя проявилась:
Ты покупал за услуги любовь!
Все устремленья корыстными были!
Ты и обидеться, вроде готов?..

Люба:

Всё! Уходи! Ты мне больше не нужен!
Всё, что ты мог — ты уж сделал давно!
С мужем растишь ты ребёнка — без мужа
C нашей моралью сейчас — всё равно!
Всё! Уходи!

Адам:

Ну, смотри. Пожалеешь?

Люба:

Слёз не увидишь моих никогда!

Адам:

Что ж ухожу. Я перечить не смею.
Ну, до свиданья?

Люба:

Прощай, навсегда!

Люба остаётся одна.

Song 2.

Доля — доля! Женская доля!
Нам в испытанье выпала ты.
Женская доля, ты связана с болью
И от тебя никуда не уйти!


Доля — доля! Ты половина,
Что нам с рождением дарит судьба.
Ищем вторую мы долю в мужчине,
Чтоб с ним покой обрести навсегда!


Доля — доля! Ты постоянна
Как бы тебя не пытались делить!
Часто делёж этот связан с обманом:
Строим мы счастье cвоё на пыли!


Доля — доля! Тяжкая ноша!
Больше, чем целое этот удел!
Трудно нести только в пропасть не бросишь
Долю свою не забудешь нигде!



Затемнение на сцене. Прожектор высвечивает силуэт Души Адама.

Душа Адама:

Что доигрался с судьбою своею?
В жизни своей ты — плохой ученик
Вот получил и под пах, и по шее?
Что, сексуальный разбойник, поник?

Жертва — не ты! Ты утешишься скоро.
Жертва твоих извращений — она!
Ты ей испортил всю жизнь! Опозорил!
Что ж ты тогда не послушал меня?

Мучайся, гад, извращенец и бабник!
И неужели и впредь сможешь ты
Судьбы невинных созданий похабить?
Ну, отвечай! Что, как ветер притих?!








ДЕЙСТВИЕ 3

 Действие происходит в квартире друзей Адама — Аллочки и Бориса Веселицких. Накрыт праздничный стол. За столом оживлённый разговор. Настроение у всех очень неровное: на фоне всеобщего веселья выделяется неразговорчивая и несколько подавленная Вера — жена Адама. Адам, поднимаясь из-за стола, чтобы сказать тост:

Адам:

Ну что ж? За именинницу
я тост хочу сказать:
Кто раз её увидел —
уж вовек не позабудет!
Ты, Аллочка, красивая,
особенно глаза!
Так пусть лишь только радостью
они светиться будут!

Пусть Боря крепче любит
и пусть балует тебя;
Живи сто лет без старости,
плюс — триста, не старея!
Роди ему здоровых
и талантливых ребят,
Будь счастлива, и большего
желать себе, не смею!

Борис, c наигранной ревностью:

Потише! Приревную
и грозит тебе дуэль!

Алла:

Да ладно! От тебя уже
такого не услышишь.

Борис:

На день рожденья Верочки
спою такую трель,
Что лопните от ревности!

Аллочка:

Ну-ну! Чуть-чуть потише!

Обращается ко всем присутствующим

Давайте потанцуем?...
Объявляю Белый Вальс!

Подходит к Адаму

Прошу, Адам Богданович!
Не откажите в чести?

Танцуют. Вере ничего не остаётся делать, как пригласить на танец Бориса. Все танцуют.

Адам, танцуя с Аллой:

По-моему, сегодня
рыба очень удалась,
А оливье? Все ел бы, ел
и ел, — пока не треснул!

Алла:

Спасибо за внимание
и за шикарный тост.

Адам:

Ты — женщина шикарная!
Словами не опишешь!

Еще крепче прижимает её к себе и они удаляются на второй план. На передний план выходят Вера и Борис, демонстрирующие отчужденность в противоположность другой паре.

Борис:

А можно я задам
нескромный несколько вопрос?

Вера молча кивает и исподлобья наблюдает за мужем.

Адам тебя ревнует?.
Ты смогла б мне быть поближе?

Встретив недоуменный взгляд Веры.

А то как пионеры, на протянутой руке.

Приближает её к себе.

Вот так. Какая талия!
А грация какая!
Наверно, танцевала ты
в каком-нибудь кружке,
Когда училась в школе?

Вера с нескрываемой иронией:

Ты и в танцах понимаешь?
Пока не вышла замуж
и Кузьму не родила
Я танцевала в «Барыне» —
ты помнишь тот ансамбль?
Пять лет прекрасной юности
я танцам отдала,
Чтоб танцевать на кухне
зажигательную самбу.

Звучит музыка. Танец продолжается.

Алла:

Я думаю, что дети нам
пока что не нужны.
Вот вы, скажи мне, с Верочкой
детишками довольны?

Адам:

Бывает в жизни разное
Но всё таки они,
Как атрибут семейности.
С детишками спокойней,
И долго ещё будем мы
заботиться о них
Мне кажется, что мы без них
давно бы разбежались.

Алла:

Нет, думаю, что надо быть
свободными людьми
И жить вдвоём пока любовь
семью объединяет.
Ведь стыдно быть заложником
привычек и семьи.
Я — женщина свободная,
и Боря это знает!
И он мужик, без комплексов,
на этом же стоит
К тому же безразлично мне
с кем мне он изменяет.
Вот я в себе уверена
лишь только потому,
Что нас не держит с Боренькой
ни долг, ни дети, зная,
Что я всегда смогу уйти
к родителям от мук
Семейного пристанища.
И внуков нет. Одна я.

И если мне понравится
не Боря, а другой,
Так я свободна в выборе,
и дети не обуза.
Я знаю, так же думает
и благоверный мой.
На этом строить надо бы
семейные союзы!

Уверена, что надо жить
лишь только для себя.
Никто при жизни подвигов
и жертвы не оценит.
Ты думаешь, что к старости
хоть кто-то из ребят
Вернёт долгов хоть толику
и выплатит все пении.

Адам:

Что скажешь против этого?
Живи чужим умом,
Раз не хватает мудрости
в оценке смысла жизни.

Пытается ввернуть комплимент.

А ты, давно заметил я,
совсем, как Соломон
Мудра в столь раннем возрасте.
При красоте богини!

Алла:

Спасибо! Очень тронута.
Приятно быть с тобой!
Себя счастливой женщиной
с тобою ощущаешь.

Адам:

С тобою рядом рыцарем
почувствует любой
Себя. И мной замечено:
вином ты опьяняешь.

Борис:

Гляди на Димку с Аллочкой.
Совсем, как голуби
Воркуют. Ты ревнуешь их?

Вера молча смотрит в сторону.

Так не таи обиду!
Так накажи нахала ты!
Смогу я подсобить.
Любое зло наказанным
должно быть.

Вера:

Нет. Спасибо!

Танец закончился. Алла обращается к присутствующим:

Теперь хочу, чтоб Димочка
мне песню подарил!
Я — всё же именинница?
Сегодня я — царица!

Громко смеётся.

Борис в тон её веселью:

А мы с Адамом будем
сопредельные цари.
И перед кем падёт твоя
священная столица?
Алла, с пьяной развязностью:

Я выбираю Димочку!
Меня он покорил!
На милость победителя
сдаю своё я царство!

Борис шепотом на ухо Адаму:

Ну что, достойный рыцарь?
Контрибуцию бери!
А мы с твоею Верочкой
утешимся по-братски!

Адам берёт гитару и поёт:

Song 3.

Я сам себя не узнаю
приснилось мне: Я — непорочен,
Приснилось мне, что я — в Раю
твоих объятий этой ночью.
Приснилось: Я держу в руках
свою Судьбу, Бессмертье, Вечность.
Густых волос твоих река
каскадом пала мне на плечи.

Приснилось: Я прижал к груди
два яблока, налитых соком.
Пьянящим запахом твоим
пахнуло из открытых окон.
И я губами ощутил,
что согрешил, тебя целуя,
Запрет Господний позабыв
и снова смертным быть рискую.

И пробуждение моё,
как гнев Всевышнего, вернуло
Меня обратно в бытиё,
в наш тёмный, пыльный переулок,
Где есть другие. Нет тебя,
где воздух, с запахом бензина
И привкус соли на губах,
и на морозе руки стынут

И с грустью я осознаю,
что не судьба мне жить в Раю!

Алла:

Прекрасно всё — и музыка,
и пенье, и слова!
От этих слов мурашики
забегали по коже!
Спасибо!

Обращается к Вере:

Можно, Верочка,
его поцеловать?
Ведь для меня он пел сейчас?..

Вера, пожимая плечами:

Ну что? Пожалуй, можно.

Алла:

А что-то я не слышала
до этого нигде,
Чтоб пели эту песенку?

Вера:

Он сочиняет малость...

Алла:

Ну, надо же талантище!
И музыку, и текст?


Адам, явно польщенный:

Я стихоплётством с юности
нет-нет да занимаюсь.
А хочешь эту песенку
тебе я подарю,
Как дополненье к нашему
подарку в день рожденья?

Алла:

Cпасибо! Вот подарок!
Я от гордости сгорю!

Обращается к Вере.

Тебе не меньше тысячи
он подарил, наверно?

Вера:

Нет! Я не избалована
подарками его!
Он больше вдохновляется
на жён своих знакомых.
А мне он уж не пишет
абсолютно ничего
С тех пор, как поженились мы.
Ни строчки не припомню!

Адам:

Неправда! Ты присутствуешь
в стихах моих всегда!
Моей ты стала музою,
когда тебя я встретил!



Борис:

Ну что, пожалуй, трапезу
продолжим, господа?!
Я предлагаю выпить нам
за женщин всех на свете!

Адам:

За женщин выпьем стоя мы...

Алла:

Бокалы, чур, не бить!

Борис:

И чтоб до дна! И женщины!..

Увидев, что Вера почти не притронулась к бокалу,

Ну, Вера! Так не честно

Демонстративно обнимает за плечи свою супругу,

На нас смотрите с Аллою!
Нас водкой не разлить!
Мы с нею двое — целое!
Единство интересов!

Борис:
пытается начать новую застольную тему:

Вы «Двое» не читаете?..
Газета для двоих!
Как хорошо, что можем мы
теперь купить такую!


Алла, поддерживая начатую тему:

Совместное прочтение
полезно для семьи.
Мы с Борей вам настойчиво
её рекомендуем!
Мы «Двое» или «Спид-Инфо»
читаем перед сном...
Нам нравится свободная
игра воображенья!

Борис:

Такой полёт фантазии!
А в номере одном
Написано, как можно
укрепить очаг семейный.

Вера с любопытством:

И как же?

Борис:

Очень просто всё:
партнёра поменять!

Вера, недоумевая:

Так что же в этом нового?
Ведь это же — измена,
Известная, как враг семьи
в любые времена,
Когда один — обманутый, другой —
развратник скверный!

А сколько уз расторгнуто
от похоти людской!
Какое укрепление,
когда супруг неверен?...

Борис:

Увы, но в этом случае
подход совсем другой
И этот метод шведами
испытан и проверен.

Меняются партнёрами
две дружные семьи,
И нет средь них обманутых
и негодяев тоже!
И каждый остаётся
в результате — при своих,
И совесть за измену
никого уже не гложет.

Вера:

Но это ж, извини меня,
бордель, а не семья!
Зачем тогда идти к венцу,
коль так нужна свобода?
Ты скажешь, что скучна, пошла
и архаична я,
Но истинные ценности
не поддаются моде!

Недоумевая:

И как же после этого
супругам дальше жить?
И чтобы дети видели
разврат в родимом доме?..
Нет! Может где-то в Швеции
такое может быть,
У них и проституция,
как будто бы в законе?



Борис:

Я — не за проституцию!
я просто против пут!
Семья свободной личности
не может быть обузой
Привыкли жить мы в лагере
рабами. Так и тут!
Семья свободной личности
должна служить союзом!

Вера:

Я не хочу навязывать
суждение своё,
Но мне порою, кажется,
что раньше было лучше!
И люди сохраняли
целомудрие семьёй,
И жили по закону
ближе к истине, к тому же!

Борис:

Но где скажи мне истина?

Адам:

Да истина в вине! Давайте за согласие,
Любовь и дружбу выпьем,
Чтоб мы дружили семьями.
Ну что? Cогласны? Нет?

Борис:

До дна! До дна! Хороший тост
Адама не обидим!



Вера:

Боюсь, что буду пьяной я,
до дома не дойду...

Алла:

Да ты ж совсем не выпила
и ничего не съела...
Я тоже после как-нибудь
к тебе потом приду
И просижу голодною весь вечер...


Вера:

Вот так дело?
Я даже пальцев в поясе
просунуть не могу!
Все вкусно! Очень здорово,
но только очень много...

Адам:

Ну что? Пожалуй, Верочке
я снова помогу:
Налей-ка мне «Посольскую»
и дай вот эту ногу!

Алла:

Вот это — дело! Умница!
Потом опять плясать!

Вы как хотите, милые,
но вы уйдете только,
Когда съедите это всё!



Вера:

Как всё — за полчаса?
Нам надо через полчаса
Стоять на остановке.

Алла:

А может быть, останетесь
сегодня ночевать?

Вера:

Ну что ты! Дети дома ждут!

Борис:

Они у вас большие!

Алла:

Нет, может быть, останетесь?

Адам:

И вправду, слышишь, мать?
По телефону скажем им,
Чтоб сильно не шалили...

Вера:

Да что ты? Не привыкла я
не дома ночевать...

Адам:

А как же там, у матери?..



Вера:

Но там ведь дети с нами!..

Алла многозначительно:

Мы предоставим вам свою
роскошную кровать?..

Вера:

Нет-нет! Не уговаривай!!!

Борис:

Пойдем, курнём, Богданыч?

Борис и Адам курят на балконе. Беседуют. Борис пытается вызвать его на откровенный разговор.

Борис:

Смотрю я, у тебя
на Алку слюнки потекли?

Адам, явно смущенный, пытается возражать.

Ну что ты!

Борис:

Ну да ладно мне!
К чему тут детский страх? Ну!?
Она ведь баба классная!
Ты только посмотри!

Cмотрит сквозь окно на женщин, оставшихся в комнате. Продолжает, многозначительно поддев его плечом.


Признайся, было б здорово
хоть разик Алку трахнуть?

Заметив его смущение.

Ну, покраснел, как девица?
Смотрите, Звездный Принц?!
К тому же, мне так кажется,
она б не возражала.

Развязно, ещё более оживляясь.

А что? Давай устроим наскоро
оригинальный блиц:
Я удаляюсь с Верочкой,
а ты с моею Аллой?!

Адам:

Признаюсь! что об этом я
подумывал не раз:
На месте Верки Аллочку
я часто представляю...
Боюсь — неподготовлена
моя жена сейчас,
И ты схлопочешь по носу —
я это обещаю!

Борис:

Ну что? Давай построим вместе
мы шведскую семью!
Ты подготовишь Верочку —
и мы начнем встречаться.
У нас сей храм устроим мы:
здесь всё а — ля, у — лю.
И нет проблем, куда бы нам
от деточек деваться!


Адам:

Да, Видишь, упирается,
не хочет ночевать!
Досталась мне монашенка
и сладу с нею нету!
А случай — исключительный
другому не бывать!

Заканчивает курить.

Попробую тихонечко
продолжить за обедом...

Борис:

Ну, вот что. В знак гарантии
даю тебе залог:
Моя жена — твоя жена,
но ты готовишь Веру !
Трудись, не плюй, мой миленький,
напрасно в потолок:

Похлопывает его по плечу.

Работай над сознанием
супруги благоверной!

Душа Адама:

Что? Отдышался, похотник?
Впрямь слюнки потекли?
Заветное желание
сбывается как будто?
Вас телеса развратные
до точки довели:
Вы женами меняетесь,
как вещью, иль продуктом?!

Не знаете, как кукиш вам
Европе показать,
И все их украшения
к своей примерить морде?
И от стыда не лопнули
нахальные глаза?!
О, люди! Дети Божии!
Что с вами происходит?

Боишься показаться
старомодным средь друзей?
А не боишься, похотник,
ты за грехи возмездья?
Прошу, не делай этого
ни разу в жизни всей!
Блюди жену: от Бога ведь
союз ваш создан этот!!!


Действие на квартире Адама и Веры. Они только что вернулись домой и делятся впечатлениями о проведенной вечеринке.

Адам:

Мне кажется, понравился
подарок Алке наш?

Вера:

Да ну её! Смазливая,
распутная бабёнка!
Повисла на тебе...

Заметив попытку Адама возразить.

А ты уж —
дамский паж!
На все лады пред нею
заливался жаворонком!

Я представляю, как тебе
бывает хорошо,
Когда ты без меня
в чужих компаниях бываешь?
Но раз ты, милый, с дамою
в компанию пришёл?
Не оставляй уж женщину
одну. Соображаешь?


Ведь это же — воспитанность,
уроки для детей,
И этому учили нас,
чтоб знали и умели...
А то и песни — Аллочке,
танцы только с ней,
А я сиди, как дурочка,
домой уйти не смея!

Адам:

И что ж весь вечер рядышком
сидеть, как при луне?
Смотреть в глаза возлюбленной,
не пить, не есть не крошки?
Похоже сцену ревности
ты закатила мне
Осталось только выяснить,
кто был виновным больше?
Вот ты как будто с Борькою
стояла в стороне?
Я видел, как загадочно
ему ты улыбалась!

Вера с удивлением:

Не уж-то ты ревнуешь?



Адам:

Что? Тебя? И к Борьке? Нет!
Хотя мужицкой силушки,
наверно, в нем немало?

Осторожно касаясь запретной темы.

А что вдруг, если Борьке ты
и вправду отдалась?

Вера
с недоумением глядя на мужа:

Не говори ты глупостей!

Адам развязно:

Смотри-ка ты? Зарделась?

Не в силах унять разбушевавшееся воображение.

А почему бы собственно?..
Вот ты представь сейчас,
Как он, лаская, трогает
твоё нагое тело!

Словно доктор щупает запястье на руке жены, продолжает в том же тоне, всё более распаляясь.

О, Боже! Ты волнуешься,
и чаще бьётся пульс?

Делает попытку обнять Веру сзади, сопровождая свои слова развратными движениями.

Вот так к тебе подходит,
обнимает и целует...


Вера с нескрываемым раздражением, вырываясь из его объятий:

Ну, прекрати, пожалуйста!
Не то — я рассержусь!

Адам, находясь в плену своих фантазий:

Лаская, грудку трогает...
Одну... Потом другую...

Желая придать иную тональность разговору:

Скажи. Меня ты любишь?

Вера с облегчением:

Да, конечно, больше всех!

Адам с серьезным видом родителя, заставшего врасплох напроказничавшего ребёнка:

Вот тут-то ты попалась!
С кем мне раньше изменяла?!

Вера, недоумевая оттого, что игра продолжается:

Ты знаешь, что ты — первый
и единственный совсем!

С вызовом и достоинством.

К тому же: больно надо мне!
Ты знаешь, я — не Алла!

Адам:

Но степень здесь сравнения?

Нараспев:

Лю-блю-я-боль-ше-всех.
И как ты можешь сравнивать,
когда сравнить-то не с чем?
Вот, например, тебя люблю я
точно больше всех,
С которыми я был когда-то,
до тебя, конечно!
Вот ты, возьми — разочек хоть
сравни меня с другим!
Тогда лишь я поверю, что
меня ты больше любишь.

Вера:

Оставь ты эти мерзости!
Для тех побереги,
Кто на тебя позарится.
Похоже, ты не шутишь?!

Тебе жениться надо бы
на Алке — не на мне!
Кажись, она бесплодная?
Увешала б рогами!
Вот то была бы парочка
возлюбленных вполне:
Ведь по твоей теории
Ты был бы самый — самый!

Адам не унимается:

А что? Ты знаешь, Борька мне
сегодня предложил
Нам поменяться парами: ты — с ним,
а я?. ну, c Аллой?
И вроде, все довольны?...
Что ты думаешь? Скажи!

Вера, не на шутку рассердившись:


Оставь меня! Оставь меня!
Какой же ты нахальный?!
За что такой распущенный
достался муженёк?
Не ты ли должен в честности
блюсти свою супругу?!

С гневным недоумением.

Ведь на дуэлях дрались
раньше, если кто-то мог
Cказать при всех о женщине
развязано и грубо!!!

Припоминая детали вечера, продолжает

И то-то я гляжу? вы там
напали на мораль?
Все эти разговоры
про «Плейбои» и про «Двое»!

Не уж-то для того меня
себе ты в жены брал,
Чтоб я была волютою
твоей, а не женою?
И не уже ли смог бы ты
другому передать
Меня, как вещь ненужную
в обмен на эту куклу?

Адам:

А что же с этом страшного?
Обмен не навсегда!
Ведь я же предаю тебя
не палачу, а другу...


Раздражаясь

И не уже ли я тебе
ещё не надоел?
Ведь, как и в пище, надобно
в любви разнообразье!
А было б лучше, если бы
я на тебя глядел,
Как на свое имение,
ко всем ревнуя разом?

Мы — люди современные!
Не средние века
Сейчас стоят за окнами.
Мораль совсем иная!
Нам нужно соответствовать среде.
Ведь как ни как—
С волками жить — по волчьи выть!
Ты это понимаешь?

Вера:

И что ж? Ты соответствовал
волкам своим, поди,
Когда мотался по свету
в свои командировки?
Ты там свободен полностью
от уз своих, глядишь,
И клюнет дура? Сколько их
на свете одиноких?

Я здесь одна с детишками —
корми и убирай!
Порой для телевизора
нет времени и силы,
А ты там практикуешь
современную мораль
В постели с первой встречною?
И совесть не точила.

Адам:

Опять же ты утрируешь,
во всём винишь меня?
Ты погляди внимательно
вокруг и обнаружишь,
Что стало добрым правилом
супругам изменять.
На том карьеры строятся
и государства дружат!

Тебе ещё неслыханно
со мною повезло:
Ведь я не изменял тебе
ни раз за эти годы!

Вера:

Легко внимать, но только вот
поверить тяжело:
Ведь это проповедовать
ты начал не сегодня.

нервно шагая по комнате:

Так вот что вы затеяли?
И дело всё во мне?
У вас всё оговорено,
лишь я — всему помеха?
Как ловко получается:
ты с другом, при жене,
Но предаёшься оргиям,
разврату и утехам?

Решительно.

Как хочешь! Только больше я
у них не появлюсь!
Развратная компания!


Словно удивившись откровению, явившемуся ей.

А я-то? дура тоже!
Я думала: священным был
семейный наш союз,
А ты мне изменял всё это время!!!
Боже!!!

Рыдая, выбегает из комнаты.


Душа Адама:

Ну что? Не получилось?
Видно, рыбка сорвалась?
Но грешное намеренье
суть грех на самом деле!!!
Ведь я ж тебя просила!
Да, плохи твои дела!
Ты не подвластен разуму!
Ты весь во власти тела!


C женой тебе не встретиться,
Наверное, в Раю:
Она — такая чистая,
а ты — такой порочный!
Но шанс тебе последний
я исправиться даю:
Молитвами и Верою
себя спасти ты должен!








Cцена богослужения в храме. Звучит церковная музыка. Присутствующие сосредоточенно молятся. Внутренний монолог героя происходит на фоне священно действа.

Адам:

Вот пред попом стоит толпа.
Как перед магазином!
А я ж распять пришел себя,
Наружу душу вынуть!

А где же Исповедь?! Кому
Свою открыть мне Душу?!
Не понимаю! Почему
Других я должен слушать?

Ну, кто бы выслушал меня?
На Истину наставил?
Что должен бога я принять —
Без них я это знаю!

Моя Душа внутри вопит!
Зовут её христианкой!
Ничья Душа не может быть
Жидовской иль цыганской!

Не может быть ничья душа
Ни праведной, ни грешной!:
Лишь наши телеса грешат
И падают отвесно!

Ведь вера — это чистый плод
Невежества или знаний!
Нет! Может быть лишь только плоть:
Христианин — мусульманин.

Зачем я слушаю абсурд?
Зачем мне брать на веру
Про неизбежный Страшный Суд,
Что в Рай откроет двери?!

Я каждый день в Огне горю
И каждый день мой — Судный!
И не в Аду, и не в Раю
Мне хуже уж не будет!

Вот дьяк о чём-то говорит —
Неважный он оратор!
А у попа такой же вид,
Как у певца в театре.

И вправду, служба мне спектакль
Напоминает сильно:
Пройдет туда, пойдет сюда,
Ступая важно, чинно.

И молятся все те, кто здесь
Как будто по команде...
А я забыл, забыл, как есть,
Как мне креститься надо.

Как видно, что-нибудь не так
Я сделал по ошибке,
Ведь на меня бабулька та
Глядит уж гневно шибко.

Мне кажется, она меня
Приговорила к аду
За то, что не научен я
Всё делать так, как надо.

Я грешников не так боюсь,
Как рьяного святоши.
Благодаря святошам Русь
Узнала про доносы.

Не важно, кто там у кормил —
Попы или бандиты:
Дают работу для громил
Всегда скопцы из свиты.

Любой народ готов всегда
Давить неверных гадов
Во все века, во все года,
Все дружно, по команде.

И надо ж? здесь дают вина?
И причащают хлебом!
А ложечка на всех одна
Гигиенично ль это?!

Но это же — алкоголизм
В благочестивой форме.
Напрасно с пьянством не борись
Оно у нас в законе.

Не с этой чаши ли пошло
Растление народа,
И буйным цветом расцвело
Попов чревоугодье?

И дети так же, как и все,
Подходят причащаться?
А этот, маленький совсем,
Ему бы воздержаться?

Вот мощи чьи-то здесь лежат?
Совсем, как в Мавзолее
Зачем же в церкви так грешат
Раз был язычник Ленин?

Мне не понятна вся возня
С гробами. Все нелепо!
И тяжко давит на меня
Здесь ощущенье склепа.

Я не хотел бы так лежать
На полках после смерти...
И не вопит ли там душа
Святых останков этих?

И если справедливым быть,
То стоило бы мощи
Предать земле, захоронить.
Пусть мирно спят святоши.

Тогда и Ленина земле
Предать навек приемлю.
А то ж ведь церковь — мавзолей,
Где поклоненье телу.

Богатый здесь иконостас!
Кому же мне молиться?
Сюда пришел я в первый раз,
Кругом чужие лица...

Дымит в кадилах фемиам,
Свечей зажжённых много.
Ну чем сей православный храм
Не капище Сворога?

А поп блестит, как медный таз
В злаченом одеянье.
Какой с калекою контраст,
Просящим подаянье.

Меня еретиком сочтут,
Когда узнают мысли,
Которые меня гнетут,
Когда я здесь молился.

Как славно певчие поют
И молятся старушки!
Ну где б Душе найти приют?
Где мне очистить Душу!

Эх! И не церковь, ни кабак —
Для нас ничто не свято!
«Эх! И в церкви всё не так:
Всё не так , как надо!»


Song 4

Я вижу разъярённый Дух
Христа в бесчисленных соборах,
В которых поселились вдруг
Купцы, менялы крохоборы!


Я слышу: cнова спорит Он,
Пытаясь Истину посеять
С не разумевшими Закон
Потомками тех Фарисеев.


Я чувствую, как предаём
Его на муки ежедневно,
Мы, проживая день за днём
В излишествах, в угоду телу!


Я чувствую, что мы живём
Тому назад столетий двадцать.
И мы — тот избранный народ,
Что должен мудрости набраться!


Но как две тыщи лет назад,
Кругом невежество и злоба:
Все суетятся, все грешат,
Заботясь только об утробе!








Действие происходит в кабинете Адама Богдановича. Он сидит за столом, сосредоточенно читает какие-то бумаги. Входит Сергей Замятин.

Song general

Мы друзей не выбираем.
Нам друзья даны от Бога,
Как и всё, что окружает
В этой жизни нас сегодня.
Мы обидеть их боимся,
Мы пугаемся разлуки.
Одного всю жизни хотим мы:
Видеть рядом с нами Друга.

Припев:

И каждый из нас — Главный герой
Пьесы большой под названием «Жизнь»
И пусть не всегда нравится роль!
Нет роли плохой! Есть бездарный артист.


Замятин:

Здорово, Богданыч!

Адам Богданович с удивлением:

Замятин?! Привет!

Восторженно:

Какими судьбами? Ну, рад тебя видеть!

Обращаясь к секретарю по переговорному устройству:

Лариса Петровна! Меня больше нет!
Скажите, что экстренно вызвал Давыдов.
Усаживаясь напротив своего гостя.

Ну! Как поживаешь? Как дочь, как жена?

Замятин, разглядывая кабинет:

У них всё в порядке. А мы процветаем?

Адам Богданович:

Да что ты! В загоне наука у нас
Мы крошки давно со столов собираем.
А ты где сейчас? Поди, в бизнесе весь?

Открывает сейф и достаёт оттуда бутылку коньяка и банку растворимого кофе.

Что будешь? коньяк или чашечку кофе?

Замятин:

Нет! Лучше коньяк. Ты устроился здесь,
Как я погляжу, даже очень неплохо!

Наблюдая за тем, как Фёдоров разливает по рюмкам коньяк.

А ты ж ведь не пил?

Адам Богданович:

Тут козлом запоёшь!
Бывает, что часто расслабиться надо.

Поднимает рюмку, приглашая Замятина в компанию.

Ну, выпьем за встречу?!
Скажи, как живёшь?
И как же ты вспомнил о друге, чертяга?!

Замятин:

Живу я, как все и верчусь, как и все.
Был в бизнесе я. Там машину оставил.
Едва не лишился квартиры совсем...
Там парни крутые — ты сам это знаешь!

Адам Богданович:

И где ж ты теперь? Нынче трудно найти
По нашему профилю где-то работу:
Мне дали приказ пятерых сократить!
И знаешь, всё хуже дела год от года...

Замятин:

Не думай: пришёл не работу просить!
Скорей сам смогу предложить заработать.
Скажи. Сколько нужно тебе, чтобы жить
Безбедно?

Адам Богданович:

Мильонов так? сто?

Замятин:

И всего-то?
Наверное, в месяц?

Адам Богданович:

Нет, можно и в год!

Замятин:

Ты низко летаешь! А хочешь сто в месяц?



Адам Богданович:

А кто же не хочет? Ну, ты, брат, даёшь?!
Но очень похоже на сказку всё это!
Не уж-то ты деньги лопатой гребёшь?
Так дай до получки пяток миллионов?

А я-то подумал: ты плохо живёшь
И помощи ищешь у старых знакомых...

Замятин:

Да много ли дашь заработать ты мне?
Вот сам ты хотя бы лимон получаешь?

Адам Богданович:

Ну, в среднем, пожалуй, выходит вполне.

Замятин:

И что же на жизнь этой суммы хватает?

Адам Богданович:

Да сам понимаешь: конечно же, нет!

Замятин:

Со мной заработаешь, — сколько захочешь!

Адам Богданович:

Ну, ладно, Замятин! Выкладывай мне:
Какие ты нынче аферы воротишь?

Замятин:

А я для того, и пришёл, может быть?
Вот только давай, мне ответь без стесненья:

В чём лучше всего капитал сохранить?
В чулке? в драгоценностях? в акциях ценных?

Адам Богданович:

Ну, может в недвижимости иль в земле?

Замятин:

А вдруг ход истории вспять повернётся?
И ваш капитал, извините, истлел!
И вы на зарплату, как прежде живёте!

Адам Богданович:

Наверное, в золоте лучше всего:
Ведь Аурум всякая власть почитает.

Замятин:

Лет двадцать пройдёт, но в доход ничего
К тому, что уж было, ты вновь не добавишь!

Адам Богданович:

Ну, в банке?!

Замятин:

А банк прогорел и исчез,
И плакали денежки вместе с тем банком,
А после Мавроди, концерна «Гермес»
У нас недоверие к ценным бумагам.

Адам Богданович:

Ну, ладно! Давай, говори! Не томи!
Наверное, рэкетом хочешь заняться?


Замятин:

Для этих ребят я останусь в тени:
Я букве закона привык поклоняться.

Адам Богданович:

Так что же?

Замятин:

Страховка.

Адам Богданович:

Ну, брат, ты даёшь!!!

Разочарованно:

Нет, это давно мы уже проходили!
Недавно мы взяли страховку за дочь,
Да только банан на те деньги купили!

Замятин:

Так это ж «Госстрах» — этим сказано всё!
А я предлагаю солидные фирмы,
И каждая фирма лет двести несёт
Своё безупречное, честное имя!

Здесь фирма «А-А» или фирма «В - В»,
А фирма «С -С»? Джонсон в ней страховался!
И каждая фирма готова тебе
Безбедную жизнь обеспечить на старость!

А если случится несчастье с тобой —
Так ты за увечье получишь страховку.



Адам Богданович:

А взнос за страховку, позвольте, какой?

Замятин:

Две тысячи долларов за год? И только?

Адам Богданович:

Ну, если бы я эти тыщи имел
То думаю, им бы нашел примененье.

Замятин:

А к старости что? Ты в своём ли уме?
Ведь надо о старости думать, наверно!

Адам Богданович:

И всё же! Где я эти тыщи возьму?
Ведь это ж по-нашему — десять лимонов!

Замятин:

Ну, это тебе я сейчас объясню,
Хоть сам в той науке немного запомнил.

Оживлённо объясняет, вычерчивая для ясности на листе бумаги графики и схемы.

Здесь принцип такой: заплатил первый раз
И тут же становишься платным агентом...

Адам Богданович:

Не можешь ты, брат, без вербовки у нас:
То был с КГБ, нынче фирмочка эта!

Замятин, делая вид, что обиделся:

Ну, ладно! Кончай! Я по должности был
Обязан сотрудничать с этою службой!

И что я? кого-нибудь им заложил?
Здесь всё по-другому — ты только дослушай!

Вот я обязался сотрудничать с ней,
И если кого-то ещё застрахую,
То фирма в награду обязана мне
Начислить проценты. В чём выгода — чуешь?

И если удастся вовлечь шестерых,
То стану я менеджером. Это же значит:
Мне станут в награду платить уж не три,
А десять процентов. В карьере путь начат!

Ну, скажем, что десять сумел ты вовлечь.
Так десять на десять — как раз будет сотня.
Ты взнос свой вернул. Можешь тихо залечь
И ждать, когда выплатят с возрастом взнос твой.

Желая побудить интерес к своей затее у друга:

К примеру, ты двадцать сумел охватить —
И с этого дня ты у фирмы — директор!
И с каждой страховочки будут платить
От фирмы тебе уж пятнадцать процентов!

Показывает цветные рекламные буклеты фирмы и бланки полисов.

А ежели на двадцать пять хватит сил —
Как символ признания фирмой таланта
Сотрудника фирмы, получишь часы
Швейцарские в золоте и бриллиантах!

И кроме того: лет пятнадцать пройдёт —
Получишь, согласно сего договора,
Страховку, а с ней поощрительный фонд!
И в сумме получится тысяч под сорок!

Адам Богданович:

Послушай, и вправду ты веришь тому,
Что мне говоришь? Это ж та пирамида,
Где платят низы на прокорм одному,
Чьё имя, как правило, тайной сокрыто!
Ведь это ж «Гермес», «MMM», «РДС»?...

Замятин:

Нет! Те обирают без всяких гарантий!
И след их с деньгами простыл! Ну а здесь
Нельзя сомневаться! Здесь— фирмы, Понятно?!

У них застрахован принц Чарльз! И потом
У них разветвлённая сеть представительств.
Увидишь! Лет пять не пройдёт, мы поймём,
Что стыдно подачек просить у правительств!

Cвоими руками безбедную жизнь
Под старость себе создают во всём мире!
C тех пор, как из пропасти мы поднялись,
Уж больше не сможем мы жить так, как жили!!!

Адам Богданович:

Хорош ты, Серёга! Как будто всю жизнь
Ты только вербовкой людей занимался!
Но только ты мне откровенно скажи:
Ты вправду на свете жить долго собрался?
Но кто застрахует от смерти тебя,
Когда мы, воистину, ходим под Богом?..

Замятин:

Подумай тогда о жене! Для ребят
Останется после тебя хоть немного!


Адам Богданович:

Нет! В этой затее я чувствую фальшь:
Здесь платят за страх перед тайною смерти.
Но я-то готов умереть хоть сейчас!
Зачем же платить мне две тыщи за это?!

Сам принцип страховки не в силах понять!
Ну, вот предположим, жену застрахую,
Но вдруг по несчастью погибнет она?
И что ж моим детям дадут мать другую?!

Иль дом застрахую, а он вдруг сгорит?
И с ним всё, что было привычно и мило!
И что? Я на деньги смогу вновь купить
Всё то, что с женой мы за жизнь накопили?!

Замятин:

Но будет хоть что-то, когда всё сгорит
И можно хоть что-то купить в утешенье.
Страховка нужна — что б ты не говорил:
Она компенсирует наши лишенья!

Адам Богданович:

Ну, ладно! Согласен. Страховка нужна.
Но строить на страхе серьёзное дело?...
У русских водилось во все времена:
Всем миром всегда помогать погорелым.

  Указывая на красочные буклеты фирмы.

А тут посмотри?! Как жируют они
На ваших деньгах!!! Там — часы, бриллианты!
К тому же копить на грядущие дни —
Прямое попранье заветов христианских.

Зачем же мне жить постоянно греша?
Христос завещал: «Не копите в том мире,
Где воры крадут, точат моли и ржа!
Копите в душе! Там нет моли, не сыро».

А Бог нам всегда то, что надо даёт
И в лютой беде, если надо, утешит!
Скажи: вот война мировая грядёт.
И как страхователи смотрят на это?

Ведь лопнут они в первый день той войны!
И что будут жалкие доллары стоить?..

Пытаясь уйти от неприятной темы/

Еще по одной? Бутербродик возьми.
И больше не станем об этом мы спорить.

Замятин:

Какая война!!! Что за чушь ты несёшь?
Что будет она, нет серьёзных гарантий!

Адам Богданович:

Пожалуй, побольше, чем всех на тот счёт,
Что ты ту страховку получишь когда-то!

Замятин:

Да просто ты — скряга! И в этом вся суть!!!

Адам Богданович:

Те скряги, что копят, не зная предела.

Поднимает рюмку, чтобы выпить.

Ну, ладно! Закончим. Здоровеньким будь!
А то ведь поссоримся — это не дело.
Замятин:

Ну, раз ты согласен так жить, то живи!
А я не хочу волочиться по жизни!

Оставляя свою рюмку нетронутой.

Но только на помощь меня не зови,
Когда я войду основательно в бизнес.

Адам Богданович:

Ах, вот в чём тут дело?! Упорством своим
Внезапно твои я расстроил расчёты?!

Залпом выпивает свой коньяк.

И нужен тебе уж не Дима — хрен с ним, —
А эти две тысячи баксов всего-то!

Ну что ж. Извини! Да, такой я — подлец,
Раз в жизни свои убежденья имею!

Обирает со стола бутылку и рюмки.

Ну, вроде бы всем реверансам конец?
Задерживать больше тебя я не смею.
Возможно, когда-то, как в Англии, здесь
Супруге — супруг в чашку яда насыплет,
Чтоб жалкой страховкой ему завладеть.
Возможно, к их нравам мы скоро привыкнем...

Тем более жить среди них не хочу!
Дороже мне русская наша ментальность.

Пытаясь загладить неприятное впечатление от разговора.

И если забудешь ты всю эту чушь —
Знай, ставка завлаба в отделе осталась.

Замятин:

Пошёл ты!.. Грызи сам свои сухари
И крошки таскай с презентаций господских!

Решительно:

Забудь, что тебе я сейчас говорил!
Живи, как и жил — по-советски, по-скотски!!!

Фёдоров остаётся один. Освещение меняется. Затемнение. Появляется Душа Адама.

Душа Адама:

Да, жили когда-то в общаге вы c ним,
Нужду и заботы, как братья, делили.
Ты звал его другом когда-то своим.
Возможно, и вправду, друзьями вы были.


И вроде, давно уж не виделись вы,
И вроде бы, вы друг о друге забыли.
Но что же так тяжко, так сердце болит
Как будто бы друга ты ложишь в могилу.


Всё меньше становится в жизни друзей:
Кого-то теряем, те сами уходят!
Всё чаше приходится нам сожалеть,
Что больше утрат нам грядёт год от года.


Ну всё, успокойся! Налей коньячка
И выпей за старого, доброго друга!
Дружили лет десять вы с ним, как ни как,
А это уже никогда не забудешь!


ДЕЙСТВИЕ 4

Мы врагов не выбираем.
Сами нас враги находят
С неизменным постоянством
День за днём и год за годом.
В нашей жизни с нами рядом
Наши радости и боли.
Мы врагов не выбираем.
Нам враги даны Судьбою.

Припев:

И каждый из нас — Главный герой
Драмы большой под названием «Жизнь»
И пусть не всегда нравится роль!
Нет роли плохой! Есть бездарный артист.

Купе мягкого вагона. Одно место занимает Адам. Он сосредоточенно просматривает свежие газеты. Входит священник в обыденном облачении.

Cвященник:

Вот я на месте, слава Богу!
Всем злоключениям конец!
День добрый! Зеркалом дорога!

Адам:

Да! Здравствуйте, святой отец!

Священник дружелюбно:

Ну что? Знакомиться давайте!
Меня зовут отец Олег —
Никольской церкви настоятель,
Что на N - cкой стоит земле.


Адам:

Меня зовут Адам Богданыч.
Работаю в одном НИИ.
Господь, наверно, свёл нас с вами
Раз в этой «келье» мы одни?
Я рад вас встретить здесь, в дороге...

Священник:

Я тоже, сын мой, очень рад!
Вершится всё по воле Бога
Евангелисты говорят.
И волосок не шелохнётся,
Когда Всевышний запретит;

Судьба с судьбой не разминётся,
Коль встретиться Господь велит!

Адам:

А можно ли, святой отец не в храме
Мне исповедаться потом?..
Я в храм ходил, но там толпами
Стоит народ перед попом...

Священник:

А часто ль храм ты посещаешь?

Адам:

Признаюсь честно: только раз
После крещенья был вчера лишь
И причащался лишь вчера.

Увлекаясь воспоминаниями:

Крестился я в пять лет и помню,
Что это сделали тайком:
Отец мой был в бюро горкома,
Но дед мой в городе другом
Жил с бабкой. Я приехал в гости
И он решил меня крестить...
Вот было шума в доме после!..
Да что об этом говорить?

Возвращаясь к прежней теме разговора:

Признаюсь, был разочарован
Я тем, как исповедь прошла:
Ведь кроме имени ни слова
Я не сказал! Ну и дела?
И как-то так толпой, огульно
Мне отпустили все грехи...

Священник поучительным тоном:

Речёшь ты, сын мой, богохульно!
И впрямь дела твои плохи!

Почаще быть бы надо в храме!
Ведь заповедовал Господь:
«Шесть дней трудись — седьмой отдай Мне!»
Смири гордыню, лень и плоть!

А коли исповеди хочешь?
Так знай: для Бога всюду — Храм!
Но ты о суетном хлопочешь,
Своим потворствуя грехам!

поворачиваясь к собеседнику

Так в чём же, сын мой, ты повинен?

Адам, пытаясь сосредоточиться:

Не знаю я с чего начать?..
Грех любодейства, грех гордыни,
Детоубийства... Нет не так!
C горечью отчаяния в голосе:

Настолько сам себе я гадок,
Как будто я — грешнее всех!!!

Священник:

Вот это, сын мой, грех твой главный:
Уныние — тягчайший грех!
Господь своим любимым тварям
Всегда даёт последний шанс;
Свою любовь и падшим дарит,
Всегда заботится о нас,
Когда мы искренне стремимся
К нему и телом и душой!
Но ты от Бога отдалился!
Он звал тебя, — а ты не шёл!

Адам:

Не знаю я. Но как-то странно
И непонятно служба шла:
Как будто бы на иностранном
Наречии она была.

Ни слова я не понял, право,
Ни в песнопенье ни в речах!
Как будто бы под сводом храма
Совсем чужой язык звучал.

Все эти ижицы и яти
Уже давно анахронизм!
Зачем же так за них цепляться?
Они свою отжили жизнь!

И обороты: «Аз глаголю»...
И «иже с ними» — «гой еси»!
Скажите честно: с попадьёю
Выполнить говорите «Аз» и «вси»»?


Cвященник:

Один язык — для службы Божьей,
Другой, вульгарный — для семьи!
Ведь мы же матом дома тоже,
Хоть знаем мат, не говорим!

Ведь оперу в театрах часто,
Коль итальянская она,
Cтремятся петь на итальянском,
Хоть эдак, смысл трудней понять!

Адам:

Но вы же служите народу
И знаете язык родной!?
И всех Заветов переводы
На русский сделаны давно!

Cвященник:

А ты бывай почаще в храме —
Без переводов всё поймёшь!

C нескрываемой иронией:

И что ты нам взамен подаришь?
И где ты лучшее возьмёшь?

Ведь на язык старославянский
Положены распевы все!
И что ж? их переделать разом?
Иль хоры разогнать совсем?

Смотри-ка! Бедные старушки:
Необразованны подчас,
Но так смиренны, так послушны!
С полслова понимают нас!

Адам:

Но молодёжь?! Она пошла бы
Охотней в церкви, если в них
Велась бы служба не для бабок,
А как в конфессиях иных
Для всех, кто к Истине дорогу
Решился в Слове отыскать!
«Вначале было Слово! Слово было у Бога!
И Слово было Бог!» — не так?!

Священник:

Но Слово — слову рознь! Не так ли?
Ты заблуждаешься, сын мой!
На слове строятся спектакли,
Когда спектакль — не немой!

Больного Слово исцеляет —
Оно же порчу сотворит!
Оно на Подвиг вдохновляет —
И матерщиною сорит!

Есть «слово» в корне СЛОВО — БЛУДЬЯ,
А это — тяжкий грех мирской!

Переходя на драматический шепот:

Давай поосторожней будем
И с Иоанном и Лукой!

Вопрос в том: Истинную Веру
Cлова, иль ересь понесут!
И будем помнить: и по Делу
Как и по Слову будет Суд!

Адам:

Но я вам говорю о том же!
Ну, как мне это объяснить?!
Ведь только искренностью можно
Заблудшего к себе склонить!

Вспомнив эпизод из жизни.

Однажды как-то по Арбату,
Шатаясь праздно, проходил:
С утра дела уладил как-то
И в три часа свободен был.

Там, как обычно, всюду толпы
Авантюристов и зевак:
Один орудует в напёрстки,
А рядом с ним — глотатель шпаг;

На перекрёстке кто-то громко
Под Розенбаума поёт!..
Повсюду люди и матрёшки —
В беспечной праздности народ.

И вдруг я чудом очутился
В толпе таких, как я, зевак,
Кольцом безмолвным окружившим
Простую женщину.

Восторженно:

О! Как
Она о Боге говорила?
И о бесчисленных грехах,
Всё человечество растливших...
По-русски и понятно так!!!

А вся толпа в оцепененье
Застыла, слушая её.
И каждый — в этом я уверен —
В ней слышал Существо своё!

И было это всё не в церкви,
А на Арбате под дождём.


Никто не уходил, поверьте
И верил ей — я убеждён!

Священник:

И что ж она вам говорила?

Адам:

Всё то, о чём учил Христос.
Её я не запомнил имя,
Но вот взволнован был до слёз!
Тогда ещё небезопасно
О Боге было говорить,
Но в ней никто не видел страха.
Я сам готов был кровь пролить
За то, чтоб Истину приблизить...

Cвященник гневно:

Да, их немало развелось —
Тех, кто пришёл из-за границы,
Чтоб в душах сотворить хаос!
Чтобы от церкви православной
Народа взоры отвратить
И наш народ многострадальный
Духовности его лишить!

А там бери всё то, что тленно:
Бери и недра, и леса,
Ставь православных на колени!
Ведь их остановить нельзя!!!
Ползут, как гады! Гладко стелят,
Да больно жестко будет спать!
Глядь: государственной системой
Католик станет заправлять!



Адам с нетерпением:

Да полно! Все, кто был недавно —
Лет пять назад в секретарях
На службах в церкви православной,
Молясь, со свечками стоят!

И что священникам до недров?
Ведь вы же копите в Душе?!
А Царство Духа, царство церкви
Границ не меряет вообще!

А что до власти? — Власть от Бога!
Вы это знали без меня...
Но в Библии свидетельств много,
Что власть дарует Сатана.

И почему, вы мне скажите,
Вас так гнетёт католицизм?
Ведь вы же об одном твердите,
Как и они: «Христос есть Жизнь!»

Они же тоже христиане!
Беда ли — крестятся не так
И в пост неквасными хлебами
Привыкли голод утолять!

Да календарь наш юлианский
Григорианским заменён...
Зато их новогодний праздник
Не в строгий Пост определён!

Священник:

Скажи-ка, братец? Ты католик,
Иль православный — не пойму!
.


Адам:

Я в Бога верую и только,
И поклоняюсь лишь Ему!

Священник:

А мы что делаем во храмах?

  Адам:

Вы поклоняетесь святым:
Мощам, иконам, изваяньям,
На теле носите кресты!

Священник:

Не богохульствуй! Образ Бога
На теле носим мы всегда...

Адам:

Не Бога, а Христа-пророка:
Он Сыном сам себя считал!

Но вы — чиновники от веры...

Священник:

И кто мне это говорит
Послушай, сын мой! Ты же первый
Об исповеди стал просить.
Теперь же мне не очень ясно,
Кто проповедник есть из нас.

Всё, что сказал ты мне — ужасно
Покайся, блудный сын, сейчас
Ты о душе подумай только
И Господа не искушай.

Ходи во храм, молись подолгу
И жить старайся не греша.

Адам:

Мне кажется, что вам не души,
А только кошельки нужны!
Мирянин должен быть послушным —
Так легче властвовать над ним.

Тот, кто сказал: «Иди за мною!
Тебя я к Богу приведу», —
Есть лжец, Геены он достоин
И вечно жариться в Аду!

Но тот, кто стоя на дороге
В начале трудного пути,
Сказал: «В себе отыщешь Бога!
Ты должен сам к нему прийти!»

Тот прав! Ведь все пророки к Богу
Взывали грешный свой народ.
А к Истине тропинок много,
И каждая к Нему ведёт!

Кто за молитву просит плату
И в карнавалы превратил
Богослужения обряды,
Тот Ад при жизни заслужил!

Но тот, кто сир, в одном исподнем
Взывает к Истине людей,
Тот уважения достоин
Тем, что Дорогу разглядел!

Язычна вера православных
И атеисты в рясах там
И дни и ночи службы правят!
Вы поклоняетесь крестам!

Священник:

О, Боже! Бес в тебя вселился!
Не ты, то Дьявол говорит!
За эти речи, эти мысли
Тебе в Аду лишь только быть!

Когда восстанут все из гробов,
Когда наступит Страшный Суд,
Ты будешь отлучён от Бога,
Тебя в Геенну отнесут!

И будешь в сере ты кипящей
Навеки жариться, пойми!
Опомнись, божий раб, несчастный
И дьявола в себе уйми!!!

Адам:

Но как «восстанут все из гробов?..»
А если труп давно истлел?
Уверен я: через Пророков
Господь не то сказать хотел!

И что есть «гроб»? — то наше тело!
Тела — могилы для зверей,
Животных, чьё мы мясо съели,
Привычке следуя своей!

Убежденно:

Ведь Бог нам в пищу дал лишь древо,
Нам приносящее плоды,
Траву, рождающую семя,
Что может снова прорасти.

Но мы в ходячие кладбища
Свой род решили превратить:
Употребляем мясо в пищу —
Нас от него не отвратить!

Из храма для Души мы тело
Сумели превратить в тюрьму,
Где Души в ожиданье млеют,
Когда их Ангелы возьмут!

Негодуя:

Да! Наше тело — вот кто Дьявол!
А если так, то пусть его
В смоле и в сере черти жарят!
Душе не будет ничего!

Она очистится и к Богу
Вернётся — в это верю я —
И будет пребывать без срока
В том Вечном Царстве Бытия!


Song 5.

Наше тело — Сатана!
и другого я не знаю!
Каждый день любой из нас
чёрта удовлетворяет:
То ему налей вина,
то вдруг кушать захотелось,
Или женщина нужна,
Или что-то заболело!

Тело — Идол и Кумир.
Вопреки Святым заветам
Возвели Маммону мы
в самую святую степень.
И без устали орёт
ненасытная утроба!
Если надо, то соврёт,
побывать в блаженстве чтобы.



Наше тело — Сатана!
тело — Гений Потребленья:
То ему нужна война,
то подай увеселений.
Или золотом укарась
кожей стянутые кости.
Хоть весь мир отдай зараз —
тело всё чего-то просит!


И попы и доктора
все спасают наше Тело.
Так грешите ж на ура
сколько б вам не захотелось!
Только кайтесь — Бог простит,
да поститесь и молитесь;
Тело доктор излечит,
что прогнило от излишеств.


Мы уже привыкли жить,
слыша только голос плоти.
наше тело — Храм души?
что за ересь вы несёте?!
Тело есть тюрьма Души,
и пожизненный застенок
В толще камня заглушил
Душ божественное пенье.


Но грядёт иная Жизнь —
здесь Законы и Пророки
Ты увидишь Храм Души,
осознав свои пороки.
И поймёшь, что не нужны
для Души ни шелк, ни злато,
И спасать нам жизнь должны
не попы и не солдаты!





Священник:

А ты и вправду — труп ходячий
И от тебя уже смердит!
Вот Бог поставил мне задачу:
Как мне тебя разубедить?

Адам:

Меня разубеждать не надо!
Давно я убедился в том,
Что наша жизнь — Горнило Ада,
Где мы страдаем животом!

А Души наши здесь томятся,
Не в силах что-то изменить!
Здесь ждёт за Истину — распятье,
Греша, безбедно можно жить!

Здесь гибнут в бедности таланты —
Бездарность царствует кругом!
Здесь за убийства платят злато...
Нет! В этом мире — всё вверх дном!!!

Священник:

О, сколько гнева, сколько желчи?
Сходи к врачу, а не во храм!
Врачи ведь тоже души лечат!
Диагноз твой известен там!

Cтрадаешь манией величья.
Тебя б я точно оградил
Больницей от людей приличных...
А ты, поди, руководишь?

Несёшь ты эту ересь складно,
Но сам, уверен я, тайком
От всех ты — тоже мясояден
И любодействуешь при том!!!
А здесь, конечно, заливаешь
И норовишь свои грехи
Навесить на других. Да! Знаешь
И впрямь дела твои плохи!

Адам, кающимся тоном:

Раз исповедываться начал —
Признаюсь честно, иногда
Могу я поступить иначе,
Чем говорю. Тем грешен! Да!

Священник, гневно, всё более распаляясь:

Ты — лицемер! И грех твой тяжек!
Коль проповедуешь, то будь
Ты верен слову, а иначе:
Тебе открыт в Геенну путь!

Адам:

Но почему бы вам и в церкви
Не научить грешной народ,
Что грех убийства — мясоедтво!
Пусть живность полный век живёт!

Ведь легче было б отказаться
От этой варварской еды,
Когда бы мясоед считался
Изгоем, стал бы нелюдим!

Когда бы всеми был он проклят,
Как самый алчущий маньяк!
И нужно объяснить всего-то:
Не делай так, а делай — так!

От мяcа человек звереет!
Ведь не случайно Авель стал
За кровь животных жертвой первой!
Господь нам в пищу злаки дал!

Добрей бы стали человеки,
Не став животных убивать,
И пересохли крови реки,
На Землю Мир пришел опять!

Священник:

Смотри-ка? Он ещё и учит
Как в церкви службу нам вести?!

Входит проводник вагона с билетной кассой в руках.

Проводник:

Билеты!

Священник:

Миленький голубчик!
Нельзя ль меня перевести
В купе куда-нибудь подальше:
Не может с Богом Сатана
Ужиться рядом. Раз ты раньше
Вошел в купе — один из нас
Отсюда должен перебраться
И вот, я ухожу сейчас.

Проводник:

Я прежде должен разобраться
Случилось что в купе у вас?
И кто из вас виновен боле?

Обращается к Фёдорову:

Вы что буяните, дружок?!
Так я могу и успокоить:
Cойдёшь на станции Торжок!

Священник:

Не нужно, я прошу вас, милый!
У нас — идейная вражда!
Мы деликатны были оба,
Но ехать рядом?! Никогда!!!
Прошу вас, хоть в другом вагоне?!

Проводник:

Здесь рядом есть одно купе
И в нём два места есть свободных.

Священник:

Одно из них беру себе!
Свят! Свят! Прости его, о Боже!
И грешного меня, прости!
Остаться здесь — себе дороже!
C тобою мне не по пути!

Проводник:

А ты веди себя потише!
Иначе будешь ночевать
В Торжке, а может и поближе!
Давай-ка деньги за кровать!

Душа Адама:

Что? Исповедался, зануда?
И что тебя вдруг понесло?
Уже ли было очень трудно
Сдержать поток ненужных слов?!

Всё хочешь быть святее Папы
И всех людей перекроить?
Чтоб все и думали «как надо»,
И стали вдруг «как надо» жить?

Пойми! Священник на работе!
Он дело делает своё
Совсем, как ты. Выходит вроде,
Что он напрасно воду льёт?

Cкажи тебе, что ты напрасно
Экспериментом занялся —
Так ты «в пузырь полезешь» сразу
Как будто с ним и родился!

Ну вот. Обидел человека!
Cебе — проклятье заслужил!
Хотел облегчить Душу с кем-то,
Да вновь навозом обложил!

Теперь вот, мучайся и кайся!
Покоя нет с тобой нигде!
И впредь, прошу: не увлекайся
Ты переделкою людей!

Не суетись, молчи побольше,
Почаще слушай тишину!
Ведь Тишина есть Голос Божий:
Все звуки сходятся к нему!

Адам Богданович,
хватаясь за грудь и падая на диван:

Какая боль! Эй, кто-нибудь..!
















 Эпилог.

Всё это — мистика, скажете, сказка!
Только огни этой рампы погаснут.
Что ж вы правы, как бываете часто
В ваших оценках правы.
Только не правда ль: с младенчества сказки
Нас постепенно понять заставляют:
Жизнь наша — сказка; Судьба есть Театр,
В коем играете вы.


Не потому ли в той жизни мы часто
И увлеченно играем в театрах?
Что нам привычно пере-воплощаться,
Чтобы сыграть вашу роль?!
Вся ваша жизнь есть фатальная драма,
Что вместе с телом себе выбираем
И от рожденья — до смерти играем,
К Жизни готовясь Иной


Не прерываясь, c нагрузкою полной
Денно и нощно дымит Крематорий,
Лярвы из Душ выжигает который,
Их очищая Огнём.
Сколько уходит Божественной Силы,
Чтоб Их очистить от вязкого ила,
Чтобы вы снова, как Ангелы были,
Вечно остались бы в НЁМ!







Song general.

Роли мы не выбираем.
Роли нам даны судьбою!
Вспомним детство, как играли
Мы с друзьями наши роли?
Ведь в игре нужны злодеи
Точно так же, как герои.
Зубы стиснув, мы терпели,
Привыкая к новой роли.

Припев:

И каждый из нас — Главный герой
Пьесы одной под названием «Жизнь»
И пусть не всегда нравится роль!
Нет роли плохой! Есть бездарный артист.


Мы друзей не выбираем.
Нам друзья даны от Бога,
Как и всё, что окружает
В этой жизни нас сегодня.
Мы обидеть их боимся,
Мы пугаемся разлуки.
Одного всю жизнь хотим мы:
Видеть рядом с нами Друга.

Припев:

И каждый из нас — Главный герой
Пьесы одной под названием «Жизнь»
И пусть не всегда нравится роль!
Нет роли плохой! Есть бездарный артист.








Мы врагов не выбираем.
Сами нас враги находят
С неизменным постоянством
День за днём и год за годом.
В нашей жизни с нами рядом
Наши радости и боли.
Мы врагов не выбираем.
Нам враги даны Судьбою.

Припев:

И каждый из нас — Главный герой
Драмы одной под названием «Жизнь»
И пусть не всегда нравится роль!
Нет роли плохой! Есть бездарный артист.

Мы любовь не выбираем.
Мы рождаемся с любовью,
Но судьбы не признавая,
Ищем чувство мы иное.
И в погоне за любовью
Мы, подчас, не замечаем
Тех, кто нам даны Судьбою,
Тех, кто в жизни счастье дарит

Припев:

И каждый из нас — Главный герой
Драмы большой под названием «Жизнь»
И пусть не всегда нравится роль!
Нет роли плохой! Есть бездарный артист.



  Конец.