Солнце разодрало коленями мембранные веки.
Ты уже ушла.
Ты унесла лицо для будующих портретов,
Как сто дней назад, как двести.
И тоска надорванных белых медуз
Вылилась в банально-бельевое либретто.
Жучки с улыбками мёртвых голов
Шептали растянутым вислым струнам мужского "эго":
"...ты для неё не половины жизни,
ты трафарет, фантом забытых коралловых снов,
всё залоснилось, всё белобрысо и пего..."
Встали смутные пряные образы
Фрейденых крыс, что лежали в нагробии духа.
Воем терзался ранненый ультробытийностью рыжий клокочущий мозг:
"Неужели судьба-это липкая ротная шлюха,
А любовь-полебяженный временем воск?"
И тут я протянул истощённую львиную душу
Первой попытке измены твоим перетянутым чувствам.
Лезли фальшивые пальцеминуты в сферу горящих осколков как рыла,
Но...Как заарканить песком океан,
Как ослепить мультиглазое "Было"?
Измены не вышло.
Щетиной цвела многоликая верность
В кровавой воде
дорогих для тебя доказательств.
Но попытка измены, как слепая струна анаконды
Заползла в векселя неоплаченных мелких предательств.