Долгота на Западе,
широта на Севере,
доплетают лапти
начатые деверем.
Не досталось шурину
утром на похмелку
и лежит нахмуренно,
потерявши целку,
вспаханное поле,
гиблый чернозём,
для овечки Долли
сделанной гвоздём,
не найдётся места
средь глухих равнин.
Не слыхать протеста,
упорхнул раввин
районной синагоги
в стольный град Москву.
Заплетает ноги
виноград в мозгу.
Рвался рекрут в армию,
усмирять Кавказ,
но влетел в аварию
с пьяных юных глаз.
Не видать молодчику
дагестанских троп,
ставят в жизни точку,
сколачивая гроб,
молотки в мозолистых,
опытных руках.
Ворон у околицы
о иных мирах
прокричал хрипато,
на блатной манер
и принёс лопату
дед-пенсионер.
В дымном, тихом стойле
ржанье лошадей,
продал их в неволю
Курников Авдей -
новый председатель,
тайный, хитрый враг.
И совсем некстати
в ночь сгорел сельмаг.
Как манеж в столице,
продавцу – петля.
Зеленеют ситцем
грусти тополя.
Серый «внедорожник »,
дармовой бензин,
вечности заложник -
рыхлый господин
понаглей гранаты,
ко всему готов,
катит губернатор
с бандою ментов.
Мелкая монета
нынче не в ходу,
плавно до обеда
полют лебеду
в бедном огороде
женщины в платках,
внук в мотопехоте
превратился в прах.
И помянет воина
золото церквей,
просвистит запойно
нехристь-соловей.
Октябрь 2004.