В полуоткрытую, изнеженную душу,
Врываясь чуждою изменчивостью фраз,
Обвалом колкостей распаливая стужу,
Походкой гордою прошествует ОТКАЗ.
С самоуверенностью пылкого тирана,
Провозглашая лицемерия приказ:
«На эшафот!» - проговорит он полупьяно,
С развязной холодностью опуская в грязь.
Бесплотной зыбкостью окутает молчание,
И чудом вспомнится умение дышать.
Сквозь стену некогда болевшего сознания
Теперь иная отражается печать.
В суровой крепости безликого изгнания
От безысходности захочется кричать,
Здесь сладкой роскошью покажутся желания,
И позабудется умение ДЫШАТЬ.