Потолок все серей
от осенних дождей
облетает листвой
прежней краски густой.
На обоях следы -
капли пьяной воды
и прорежен паркет…
пыльный след
прошлых лет.
Дом заброшен—забыт
как разбитый рояль.
Грязь, окурки,
бутылки
и прочая "шваль"…
Лишь стена
в коридоре,
где жил телефон
как надгробие
помнит
обрывки имен.
В ванной капает
ржавый,
замученный
кран.
Как седой ветеран
он участник всех драм.
Но мочалки усохли
как старые девы
в ожидании крепкого
юного тела.
А на кухне
плита
(где варили глинтвейн)
помнит руки
забытых,
ушедших людей.
Прогулялся по комнатам
пришлый сквозняк.
В ритме регги
пробрался
сквозь щель
и иссяк...
тонким звуком
протертой на грифе
струны.
Лишь полощутся всхлипы
табачной волны.
Да тень ветки
березы…
иль липы…
иль клена…
что росли…
и поныне вот тут
у балкона.
Посидел.
Покурил.
Снова можно идти.
Жизнь не кончилась здесь
лишь отрезок пути
был помечен
Остоженской странной тропой
я сбежал от него…
Он же сросся
со мной.