На берегу в ротонде белой сидит гусар, немного пьян.
Седой, лицо в рубцах и шрамах. Буян, бретёр и хулиган.
Вся грудь в крестах, а тело в ранах. Бородино, Аустерлиц.
И в череде воспоминаний улыбки юных пылких лиц.
Гусар вздыхает, загрустилось. Поднял бутыль, глоток отпил.
- Вот чёрт! Какая всё же гадость! На лучшее не накопил…-
Жизнь пронеслась молниеносно в трудах, походах и боях.
Что проку в службе непорочной (при двух?) при двух уже царях.
Есть уваженье сослуживцев, за храбрость в золоте клинок,
Но полюбить, за службой ратной, он лишь недавно только смог.
Был обожаем и обласкан.…Познал всю чувственную страсть.
Понятно, что без идеала, легка возможность и пропасть.
Из нас, наверно, каждый знает опасность плотских тех утех,
Чем (с ленью) чувства заменяем, хоть разумеем – это грех…
Любовь тяжёлая наука. То авангард, то арьергард…
Но мне уже пора заткнуться, а то распелся, словно, бард:)
Бутыль пуста. Кусты жасмина, его пьянящий аромат…
Гусар один в ротонде белой и этому сейчас не рад.
Над головой сгустились тучи, но даль становится светла.
Гусар вздохнул, и в это время рука девичья обвила
Его за шею, с поцелуем…В порыве сразу он привстал…
И на колено опустился…- Туше! - себе он прошептал.
На берегу…В ротонде белой…Ну, что ещё мне вам сказать…
Любовь и счастье…Как надолго? Нам не дано, увы, узнать.