Вечерний город, в старческом смиренье
оставив счет следам о вековой гранит,
бредет к воде, увидеть отраженье,
И у мостков, задумавшись, сидит.
В каналах вод еще он полон силы, –
морщины волн разгладив, в ноябре
он погружен в себя, в свои виденья, были,
как великан с молитвой на заре.
Ему поют псалмы ветра волнений,
им вторит эхо водосточных труб.
И в вышних тройственным перстом знаменье
шлет мудрый царь, прозревший жизнь тут.