Оглядывается... Снег, кругом снег. Плоская поверхность блестит.
Ощущение первобытности, или нет, ощущение первобытного ужаса, и осознание собственной слабости придавило, душит!
Вокруг пусто, совсем ничего... Хоть бы пучок травы желтой, из-под снега...
..............Нет..............
..................................Голубые блики и все.................
Искорки холодные..................
Как страшно то, господи!
Поднимает голову.
Неба нет! - зеркало, а в нем: СНЕГ, СНЕг, СНег, Снег, снег...
- Ты веришь в свою защищенность?
- Нет. Я верю в себя, это плохо?
- Это самоуверенность.
- Возможно... Но если не попытаюсь, не пойму.
- Чушь! Когда мотыльки на огонь, это инстинкт, но ты то...
- И я ... А сейчас... хочу мяса с кровью. Причем хочу рвать его руками, складывать сочные куски себе в рот... хочу чувствовать, как мои зубы с хрустом... в эту плоть...
- У тебя прекрасные глаза! Сейчас они стали похожими на кошачьи. В них только ночь.
- Может я кошка?
- Может быть.
- Ты пытаешься меня успокоить. Ты не веришь в меня?
- Нет.
- П О Ч Е М У ? ? ?
- Потому, что еще ни разу твой бунт не стал революцией. Продолжать?
- Сделай милость.
- Да вспомни, наконец, сколько раз ты сжигала мосты; скидывала прошлое в небытие; поворачивала в целину, туда, где по пояс; рвала руки в кровь, и...
- Хочешь, я приготовлю тебе угря? Помнишь, Нагато из Нагано? Он любил угря. Угорь это очень вкусная рыба.
- Помню...
- Я говорила, что люблю тебя?
- Сегодня еще нет.
- ЛЮБЛЮ.
- Знаю.
Она с горечью смотрела на солнце, которое уже шесть месяцев было в зените. Когда же это кончится? Когда, наконец, этот день прекратит играть с нею в прятки. Куда идти?
Руки стыли, кожа обтягивала кулаки, и еще больше сжимала их. Костяшки пальцев побелели.
-Не правда! Я не могла так ошибаться!
Ее единственным ориентиром была точка, куда должно было сесть солнце.
Захотела поплакать, но побоялась, вдруг кожа под слезинкой лопнет, и все увидят, что у нее внутри.
Увидят...
Они ведь смотрят внимательно и ждут! Ждут, когда кончится у нее батарейка, когда перестанут крутиться внутри маховички и шестереночки... Тогда она безвольно бухнется в снег кучей темного тряпья, и можно будет подойти, пнуть безнаказанно, и сказать, «цыкнув» слюной сквозь зубы: «Думала, что сможешь поперек? ... Ха!».
Солнце рухнуло в снег там, где пунктир ее следов сливался в тонкую полоску, указывавшую путь...
август 05.