Раструбом белым солнце - неожиданно, неумолимо, безжалостно
испепеляет, проверяет на прочность, тянет жилы,
не дает продыху, забирается внутрь, жаром обдает, обжигает...
Мозг выдавливает еще слабые импульсы:
Точка, тире, точка…
sos, sos, sos…
Спасите наши души…
Кто их спасет?
Кому они нужны?
Воды бы глоток. Прозрачной, ключевой, чтобы сводило горло, чтобы через силу, кашляя, много, много, больше, всю…
Шагами меряю время.
Шагами неуверенными, медленными. Каждый шаг – веха. Каждая остановка – страх перед грядущим.
Остановиться? Встать, наплевав на ожидания, забыть о цели, вернуться к самому себе и искать успокоения в терпении…
Нет сил. Нет времени. Кажется, что каждая клеточка болит, пульсируя всеми истощенными резервами.
Блестит, блестит, переливаясь на моей коже каплями пота - вера в жизнь.
Блестит и пропадает - укором за бесполезную надежду.
Бесполезность… Бездарность прожитых минут. Бестолковость потраченных мгновений, часов, лет.
Сколько их, было принесено в жертву? Стоит ли считать? Стоит ли себя ввергать в неуютность воспоминаний, большая часть которых, словно песчинки, безлика, недвижима, безрезультатна. Единственным оправданием их возникновения является, всего лишь мое появление на свет - данность, точка отсчета.
Таймер был запущен еще тогда. Почему мне не сказали об этом? Почему я не понял, что утренний ветер в парке это только знак неуловимости, течение воды в реке - это лишь маятник, отмеряющий мое время, окончание осеннего дождя - это всего лишь порог безвозвратно ушедшего.
Безвозвратно!!!
Сухость во рту. Кажется, что язык готов вернуть подвижность моим мыслям, обличить их в привычные слуху очертания, сделать неосязаемое явным.
- Зачем? Это обман?
- Это обман. Самооценка – это обман.
Человек, это всего лишь способ измерения времени.
Только и всего.
Это, как сообщающиеся капсулы песочных часов. Закон сохранения массы и энергии. Тут убывает, значит Там, обязательно прибудет. Инстинкт продолжения рода. Нагромождение условностей. Желание объяснить глобальное непонимание простыми, понятными словами.
- Что есть я? Что есть мое место в этой жизни?
- А, ответил ли, кто ни будь на этот вопрос?
- Нет!
- И где они, задумавшиеся?
-Там…
Действительно... Смотрят на меня внимательно и ухмыляются, видя, как я постепенно поворачиваюсь в ТУ сторону. Узнаю то, что они давно уже забыли. Открываю двери, распахнутые до меня многими.
Открываю их, и горжусь этим как удивительной победой. Кажусь себе великим открывателем мира.
Кто их закрыл? Кто оставил их таким доступным?
Искушение… Великая сила искушения. Это ли не вечный двигатель? Вот заглянешь сейчас, вот пересилишь страх, вот еще немного поднапряжешься и…
- И, что? Что? Где этот вечно зеленый сад со скульптурами первооткрывателей? Где эти бескрайние аллеи славы. Кто их видел? Почему же тогда столько желающих туда попасть? Неужели столь велика ценность осознания своей исключительности, даже если это ощущение приходит с последним вдохом? И вообще, почему решено, что этот последний вдох будет? И даже, если это случится, то, будет ли он ясным, наполненным смысла, дающим ощущение покоя, а не судорожным, конвульсивным желанием продлить еще на пару секунд никчемное существование?
- Слишком много вопросов, на каждый из которых у меня слишком много правдивых ответов…
Сон не дает возможность видеть продолжение, закрывает глаза, останавливает в желании дождаться обещанного оазиса.
Да и этот оазис, всего лишь вектор поиска.
Он, возможно, привел уже к повороту, заглядывать за который не стоит. Нужно лишь остановиться и ждать.
Ждать и созерцать...
Стоило ли заходить в эту реку, чтобы понять, что возвращение возможно?
Опровергнуть все привычные истины и понять...
Точка, тире, точка…
sos, sos, sos.
Спасите наши души…
Кто их спасет?
Кому они нужны?
Смычками по тонким струнам. Синхронно. Соизмеряя усилия с биением сердец. Сверяясь с колебаниями света.
Форте!
На низких, духовые единым гулом обрушивают в пропасть, усугубляя тревогу.
Форте, форте, форте!
Перебором серебряным тревожатся нервы, отзываясь на каждый щипок.
Еще один взмах, еще один вдох, еще одно неуловимое движение над…
Пауза…
Тишина взрывает сознание, разбегаясь по телу непрекращающейся бисерной россыпью. Становится страшно, что сейчас это безмолвие окончится.
Еще более мучительной оказывается мысль, что движение этих звуков уже не повторится.
Секундное замешательство и …
Браво!
Этот восторженный всхлип с готовностью повторяет эхо, отталкиваясь от сводчатых куполов.
Точка, тире, точка …
Август 2005.