В летах несмело молодых,
В бессмерто юном вдохновеньи,
В объятьях ветренно чужих
Сгибалась тяжко, как в похмелье.
Озноб брал руки, локон тух,
Серело пепельное небо,
Душа дрожала, тонкий слух
Ловил скупой скрип крошки хлеба.
Метался дым по голосам,
И зябко зелень пробивалась,
А день от сумерков спасал
Невидимую света шалость.
Метро бросалось в гулкий вой,
В тунель чечеткой пробивая
Урбанизации прибой.
А в мыслях не хватало лая
И волчьей дикости чуть-чуть,
И ветра вольных дум и рвений.
Врывался воздух сипло в грудь -
Преддверье тьмы бардюры белит.
Тюльпанов цвет в толпе возник,
Живою каплей в мертвом море.
В пустыне знойной вдруг родник
Защебетал, с Вселенной споря.