ДАНТЕС
Две пули. Тишина. Деревья в инее.
В себя, по сути, целится барон.
Всегда живого пушкинского имени
с тех пор печальным эхом станет он.
О смерти молит эхо, обречённое
презрение влачить из века в век.
Бессмертье? Да. Одно – как речка Чёрная.
Другое – будто белый-белый снег.