ГАРИК.
Чувствовал Гарик, чувствовал!
Да я, что ж, его торопил?
Не равнодушно, ему сочувствовал
И хорошо кормил.
Ну, конечно же, он был старый
Огромный, немецкий пёс!
Сторожевой, бывалый,
На границе, он службу нёс.
На задержании, был подстрелен
И здоровей, не стал.
Ветеринар, проверил
И как солдата, списал.
Крупный, живой, при теле,
Красивая морда и рост.
Ну, а на самом деле,
Он себя, еле нёс.
Ступал, на больные лапы
И грустно, глядел в упор.
Словно спрашивал меня, как ты?
Я тоже, старый! С каких - то пор.
Но перед тем, как подохнуть, к ночи…
Ох, как плакал? Огромный пёс!
И ему, не хватало, мочи…
С ним, что-то было, уже - всерьез.
И когда, оно, всё познается?
А Гарика, больше нет.
И как хочу я, за всё покаяться,
Оглядеться, на белый свет.
Собачья, это - трагедия!
Переплелась с людской
Не стало, его на медне,
Но оклемался, Рудской.
Вершины, вершины, овраги
Вверху и внизу, есть пик.
Поникшие красные стяги,
Но ты улыбнись - старик.
А над собачьей могилой - точкой!
Стоит осиновый кол.
Растёт там трава и цветочки,
Сегодня я мимо, шел...
Июнь 1992 год.