Сопрано девственно пыталось к небесам
Проникнуть.
В кущи зелени, ликуя.
И голос подлетал уже к садам,
Но замирал
От горя-поцелуя.
И женский выдох,
в восхвалении грез
Выплескивался материнским плачем.
Из сада выгнана...
И голос мирских слез
Просто парил…
Деревьями раскаченный...
Творец воздал мучения от грехов,
В садах он сам не пробовал людского.
Наивно думал,
муками родов
Глава опущена...
А голос лился снова.
И выливался в материнский плач...
Наивный цензор –
опытный палач.
Младую к мукам обращая, верил,
Что кару верную грехам ее отмерил.
Тончайший голос
Несший : «Аллилуйя!»,
Ты, презирая боль, Творца хвалил.
И он увидел, муками младую,
Не уничтожил, а лишь укрепил.
Поняв ошибку,
испугавшись силы,
Пронзил огнем потерь младую грудь.
Творец – творивших мир,
Нет, он бездумный идол.
Воззвал безумство, силу упрекнуть.
Сопрано возводило в кущах соло.
Тончайше рвался материнский стон...
Творец – палач по мрачным коридорам
Вел сына под хвалебный свой псалом...