Сиротинушки блокады
«Тук-тук-тук!» – А окликну, никто не ответит.
«Тук-тук-тук!» – Кто же это? Ведь некого ждать.
Это – просто в висках… или дождь… или ветер,
Или сердцу в груди стало тесно опять.
«Тук-тук-тук!» – Заходите! Вы очень желанный…
Но за дверью – лишь боль, ненасытная боль…
Она, рядом ложится на зябком диване.
Она, двери на ключ заперла за собой.
Только с той стороны кто-то снова тревожит…
И зачем же стучать, ведь исправен звонок?
Что стучать, ведь старушка подняться не может.
И чернеет. Чернеет над ней потолок.
… Помню, ране: соседка – сопит у окошка…
– Мань, я сплю ли?
– Конечно. Не смерть это – сон…
Да жива ты, жива! – и погладит ладошкой, –
Ты не бойся её, той старухи с косой…
Но теперь – Мани нет… Прихворнула бедняжка.
Позвонила врачам, чтоб пожалиться вслух…
Участковая – быстро строчила бумажки:
Торопилась … не слушать таких же старух.
… Полежала два дня, да душой изболелась:
Не забыла ль чего о недуге своём?
Потихоньку решилась… Потихоньку оделась…
На четвёртый этаж поднялась: на приём.
Для неё, ох! как быстро то очередь сжалась:
Со старушкой болтать – никому не резон.
И уставшая докторша тоже ругалась:
– Ну, зачем приплелась, коль на завтра талон?
А до дома ползла – ноги всё непослушней…
А шестой то этаж – как гора до небес…
И приткнулась к родимой двери, как к подушке…
И … взметнулась… Под нею – то поле, то лес…
Только воздух не держит тяжёлое тело.
Только тянутся к ней поддержать – сотни рук…
А она – всё летела. Летела. Летела…
А потом – стала падать. Неслышно. Как пух.
– Как ты, Манечка, там? Всё не можешь дождаться?
Я ведь тоже всё жду… А к тебе – недосуг…
Слышишь! В двери стучатся… стучатся… Стучатся!
Позову – не заходят… И снова: «Тук-тук!»