Когда сносит на запад плывущие корабли,
Люди верят то в компас, то в очертанья земли,
Погружаются в карты, течения, румбы, склянки,
Не поняв одного, что давно уже на мели.
И средь общего бреда какой-нибудь пьяный кок
Закричит вдруг: «Полундра! Нам следует на восток!».
И его тут же сделают капитаном
За такой обнадёживающий заскок.
Но лишь ветер уныния снова подует вдруг,
Всё тотчас же вернётся на тот же порочный круг:
Кока вздёрнут на рее или сошлют на камбуз,
А поверят тому, кто подскажет идти на юг.
Находясь в этом месиве курсов, желаний, глаз,
Приходящих от сладкого слова в слепой экстаз,
Начинающих биться о мачты с любых сомнений,
Я предельно серьёзно решил для себя: я – пас!
Если что-то и вынес из пройденного, то одно:
Им метаться и грызться до старости суждено.
Если хочешь спастись, то сиди у себя в каюте
Или лучше за борт и мирно иди на дно.
Постарайся унять бестолковую эту прыть,
Что терзает безумцев вопросом «куда же плыть?».
Север, запад, юг – это фикции, части света,
Говорящие «где», а отнюдь не «какими» быть.
И не став дожидаться, пока навернут доской,
Я сбежал от них с криком «Да здравствует Царь морской!»,
Ибо мне предпочтительней чёрная неизвестность,
Чем быть одержимым их гневом и их тоской.
Чем топить свою душу в кумирах, словах, вине,
Лучше верить, что цель, хоть и спрятана, но во мне;
И поэтому легче уж мокнуть в акульем брюхе,
Чем ставить задачу, развёрнутую вовне.
А из пропасти звёзды сильней и сильней горят.
И боюсь, я в пути этом много веков подряд.
Погружаюсь всё глубже, но дышится всё свободней.
И яснее становится чей-то манящий взгляд.