Дуры бывают разные: Круглые, плоские,
набитые, просто дуры, Дуры (О!), Дуры Совершенные
(редкость)
Не предадут, не убегут,
Уйдёшь – неспешно подождут.
Придёшь – накормят, обогреют,
Туманы чёрные развеют.
И уверений не возьмут
Завидуй, Цезарь,
Майся, Брут!
Сердца средь ночи не запрут,
И будут бред остервенелый,
Скрывая взгляд осоловелый,
Внимать как праздничный салют.
А утром кофе подадут.
Завидуй, Цезарь!
Майся, Брут!
Залечат раны без потуг,
Тайком зайдя в карманы брюк,
Положат в них с десяток «штук»:
Попей пивка, поправься, друг.
Как не любить таких подруг?
Завидуй, Цезарь,
Майся, Брут.
Их узок круг, но всё же круг,
Их не заменит лучший друг,
Мне не спасти вас от разлук.
Чем шире круг, тем больше мук.
Не Шива я – лишь пара рук.
Лишь пара рук, лишь пара рук,
И сук им гладить недосуг,
Но в ласках прячется испуг:
Умнеют барышни. А вдруг
Настанет день, когда поймут:
Не Цезарь ты, даже не Брут,
А просто жалкий мелкий плут.
Какие муки – пошлый блуд.
Соврёт, когда к стене припрут.
Умнеют девочки, от них
Я получил пинок под дых.
Не майся, Цезарь,
Празднуй, Брут!
Я не был к этому готов,
Рыгал от бешенства мозгов,
Забыв слова, общался матом,
Гремел о стенки, бился гадом,
И спать не мог от голосов.
Не майся, Цезарь,
Празднуй, Брут.
А успокоила одна,
Жалела, сказками лечила,
Боялся жить – не отходила,
Ждала с работы у окна.
Мне двадцать лет она жена:
«Да, милый мой, коль нужен круг,
А вот я: мать и нежный друг,
Соратник, критик, воздыхатель,
Задорных кушаний ваятель,
Работница интим услуг.
Ты будешь жить, пройдёт мандраж,
Ещё не раз войдёшь в кураж,
Беря меня на абордаж.
И будешь жить в привычном мире:
Они бегут, а круг-то шире».
Спасибо, мать, спасибо друг!
Не предадут, не убегут...
2000г.