Заводь

СБОРНИК




ХУДОЖНИК

Зачем, художник, на асфальте
Рисуешь мелом натюрморт?
      О, не мешайте, не мешайте…
Вот сливы самый лучший сорт,
Вот груши сочные, бананы,
А это нежный ананас.
Зачем, скажи, художник странный,
Ты фруктами прельщаешь нас?
Медь тусклая в помятой кепке,
На рукаве твоем дыра,
Бросают мелочь очень редко,
И дождь грозит упасть с утра,
Чтобы с асфальта смыть картину
И ничего не дать взамен.
И назовет тебя кретином
Самодовольный полисмен.
Не фрукты бы, ракеты, танки
Дождям смывать до чистоты.
И на исхоженном асфальте
Не рисовал тогда бы ты.

ВСПОМИНАЯ ДЕДУШКУ

Позор тебе история —
Лавина передряг,
Ты дедушку Григория
Меняешь на деляг,
Ты уважаешь цезарей,
Ты к ним бежишь бегом,
А Цезари-то резали,
И фактов цел вагон;
Распутничали гадины,
Чужих хватали жен,
А самого-то главного
Зарезал Брут ножом.
А дедушка Григорий мой —
Мастачил сапоги,
Чинил обноски хворые:
Подшил, бери, беги.
Скончался милый дедушка,
Могилка зелена.
Шли телеграммы? Где уж там.
И вскоре вся страна
О нем забыла начисто,
Таких немало в ней,
Как говорится, качество
Количества важней.
Налью «Рояла» стопочку,
Себе и поднесу,
И поцелую в попочку
Соленую хамсу:
«Иди-ка в ротик, деточка,
Головку наклоня».
Хороший был мой дедушка,
Ну, прямо весь в меня.

ЗУБНАЯ БОЛЬ
И короли, и просто голь,
Известна вам зубная боль.
Она сверлящий мозг родник,
С великими людьми роднит.
Пожалуйста, живой пример:
Отец поэзии — Гомер,
От этой, от зубной чумы,
Лечился тем же, чем и мы:
Он дымом сигарет коптил,
Таблетки без разбора пил,
Рот керосином полоскал,
Тряс головой, щеку ласкал...
Она весомей реконкист —
Зубная боль! Я прав, дантист?
Срывайся ода с бледных губ!..
Все, завтра же я вырву зуб.

ПОУЧЕНИЯ

Поучать, брат, будь здоров,
Нынче много мастеров:
Как писнуть стихотворение,               
Как сожрать ведро варенья,
Как пристроить, где  купить,
Что с похмелья лучше пить.
Как весомости добиться...

     Да, учить, брат, не учиться.


НЕ  ВИНЮ

Я тебя не виню, ты права, ты права,
Ведь не хочет весной вянуть,
сохнуть трава,
Ведь не могут цветы не любить, не сиять,
И нельзя у звезды свет далекий отнять.
Я тебя не виню, не виню, не виню,
Ведь нельзя запретить расцвести
солнцем дню.

* * *
Не бью я старые пластинки
И старых яблонь не рублю,
Пусть рубит тот, кто по рублю
Берет за яблоко на рынке.
А может я не прав? Скажи.
Совсем не прав? Не прав нисколько?
О старом нечего тужить?
Оно мешает в жизни только?
И рукописи я не жгу,
Наивностью пускай звенят.
И пусть порой смешат меня,
Не отдаю на зуб огню.

* * *
Знакомо все, понятно вроде:
Метели, ливни у крыльца.
Все повторяется в природе,
И повторениям нет конца.
Рождается зверье и дети,
Им полагается расти.
Пылит дорога. Солнце светит.
Листвою ясень шелестит.
Блестит река. Шумит пшеница.
Колосья раздвигает грудь...
Но человек не повторится,
Когда земной закончит путь.

ЗАЧЕМ?
Зачем-то в гроб бросают пятаки
(Не очень-то понятный мне обычай).
Да разве пользуются ими мертвяки,
Лишенные и званий и отличий?
На кладбище совсем другой закон,
Здесь все без возмущенья дотлевают,
И очень теплым, летним вечерком
По парочкам разбившись не гуляют.
Был в жизни ты удачлив или нет,
Червяк, что ест тебя, едва ли спросит,
Присутствием он вашим обогрет,
На этом не задержится вопросе.
О вечном рассуждать он не мастак,
Зато ему известно про корыто.
Его жизнь удивительно проста:
Хоть и в дерьме, зато тепло и сыто.
Спокойно спите, братцы мертвяки,
Закончилось житухи авторалли.
А для чего в гроб валят пятаки?
Пусть валят, будет хуже ли? Едва ли.

* * *
Господа гнев — на мгновение,
Благоволение — навек.
Да преклони ты колени
Пред Божеством, человек.
Он тебя вынет из пламени,
Вынет из толщи  воды,
Освободит от беспамятства,
Так же от зла оградит.
Все мы боимся могилы,
Плоть она очень страшит.
Вере Христовой - все силы,
Силы бессмертной души.
Господу Вечному слава!
Рассыпан Его будет враг,
Его торжествует правда,
И будет всегда так.

* * *
Опять леса в багрянце, золоте,
Опять в природе листопад,
Позволите иль не позволите  —
В ней грусть, и радость невпопад.
Все позади — надежды разные,
Хмель суеты и глупость поз.
Душа, зачем ты дышишь радостью,
Когда невдалеке мороз?
Насмешка это иль подарок:
Обилие красок, воздух чист?
И ты, наверно, так же ярок
Пред тем, как твой пожухнет лист.

ОТЧЕГО СТИХИ БЫВАЮТ ГРУСТНЫЕ?

Хорошо, когда есть у поэта
Теплая одежда на меху,
Он тогда напишет вам про лето,
Про лазурь, про иву, про ольху,
Про рассвет, что распускает крылья,
Про росу, что блещет на траве,
И про птичьих песен изобилие,
И про их купание в синеве,
Про любой вам овощ огородный
Настрочит, не забегая в ложь...
Только что-то он зудит сегодня
Про холодный, про осенний дождь.

* * *
Для двух собак один мосол.
Что будет — знает и осел.
А если будет сто собак? —
Бардак.

* * *
При беде, при любой неудаче,
Веру в Господа не расплещи;
Он утеха обиженных, плачущих,
Он для кротких надежный щит.
Не из страха лишь наказания,
Бескорыстно люби ты Его, —
Этим главная правда сказана,
И главней нет Его никого.
Боголюба порой истязают,
Истязают его без вины,
О награде, однако, он знает,
И награде той нету цены.
Надо помнить всегда нам о Боге,
Боге истины, Боге любви,
И стоящим на самом  пороге,
И идущим по краю земли.

* * *
Блажен, кого Господь простил,
Блажен, в чьем сердце нет лукавства,
Тому духовное пространство —
Из луговых цветов настил.
Душою Богу покорись,
Грехи, покаясь, исповедуй;
Не забывай — во всем он сведущ,
Пред Ним твоя раскрыта жизнь.
Его не сможешь обмануть,
Свою лишь искалечишь душу,
Тропу к спасению разрушишь,
Прервешь к Его жилищу путь.
Он сердце чистое поймет,
Грехи невольные отпустит,
Из пропасти достанет грусти,
Вернет твоей душе полет.
И горе тем, ползущим лгать,
А внешне быть благочестивым;
Мы люди даже не простим им,
Хотя не нам их осуждать.
Блажен, кого Господь простил,
Блажен, кто стоит покаяния.
О люди! Искреннее станем,
Чтоб благосклонность обрести.

* * *
От Гнева Бога не спасет
Не конь ретивый полный силы,
Не ум надменный и пытливый,
Земных добившийся высот.
От гнева Бога не уйдешь
За толстые гранита стены.
Мы знаем все, что будет с теми,
Носящими коварства нож.
Господь — он создал небеса,
Он создал солнце и планеты,
Им горы и поля согреты,
Обласканы луга, леса.
При этом как Он терпелив —
Погибнуть не дает планете,
Ведь сколько мы грешим на свете,
Как нашей страсти нрав ретив.
Он видит все, Он знает все,
Обману Он не поддается,
И кознь любая разобьется,
Не выдержит Его высот.
Душе погибнуть не дано,
Когда её не ослепили,
За блага если не купили:
За жирный кус и за вино.

* * *
Опять в ладах леса с туманом,
И что-то будет впереди,
А по опушкам, по полянам
Пройдутся длинные дожди.
Нависнут тучи серой ватой,
Земная вымокнет кровать,
И день ненастный и помятый
От скуки будет завывать.
Лес очень неуютным станет,
Как старый бабушкин комод,
Никто в него и не заглянет,
Но стороною обойдет.

* * *
Ждет неосознанная вечность,
Душа скорбит, душа скорбит,
Разбита вдребезги беспечность —
Бокал из хрусталя разбит.
Таясь в сетях самообмана
Нам страха смерти не изжить,
Он постоянно-постоянно,
Всегда нас будет сторожить.
Но более всего пугает
Расплата за огонь грехи,
Которые мы собираем,
Как дрянь у фермы петухи.

* * *
Зуб не вырвут с головой,
Так что помолчи, не вой.

* * *
Господь спасает тех, кто с Ним,
Он — их надежда и опора.
Самонадеянности свора
Падет, рассеется, как дым.
Хвала Ему во все века,
Не уставайте Бога славить.
Кто любит правду, а не править —
Идет к Нему издалека.
Тот не преткнется на пути,
Тот Господом оберегаем;
Хоть тягот и не отвергает —
К вершине все-таки идти.
Не оскверняйте ложью уст,
Бегите дерзости, коварства;
Здесь, на земле, отыщешь царство,
Но высохнет спасения куст.
А тело ветхое сгниет,
Душа бы только не истлела.
Иди к жилищу Бога смело,
За Ним добро не пропадет.

ЕССЕИ
Они уже существовали
И до рождения Христа;
Сбивались в небольшие стаи,
Жизнь не казалась им пуста.
Они стремились к совершенству,
По-своему трактуя свет,
В безбрачии видели блаженство.
А размножались как? — секрет.
Все общее — до жалкой нитки
(Так мозг устроен, что и ждать),
А было ль все у них в избытке? —
Ну, я не стал бы утверждать.
В политику, наверно, лезли,
Дополнить чтоб кордебалет,
Но неожиданно исчезли,
Почти что на две тысячи лет.
И называли их — ессеи
(История — вид дискотек).
Так что для матушки России
Новинка ли — двадцатый век?

СВЕТЛАЯ ЗАВИСТЬ

Есть в Океании далекой
Коралловые острова,
Там жизнь не кажется жестокой,
Там лес не рубят на дрова.
Там ходят люди голы, босы,
Напоминая обезьян;
Едят за завтраком кокосы
И фрукт редчайший — дуриан.
Но не один из них, однако,
Перед начальством не грубил,
От лютой бедности не плакал,
Как современный гамадрил.
Там все вдевают в нос колечки,
На протяжении долгих лет,
Не тёрлись у горячих печек,
Там жарко, значит, печек нет.
Их там не трогают измены,
Не знают СПИДа, тест-систем,
Жилищной нет у них проблемы,
Под пальмой спят, на радость всем.
Там женщины не прячут груди,
Куда ни глянь — фелечита.
Действительно, живут же люди!
Действительно, нам не чета.
И мы живем здесь ради хлеба,
Добытого земным путем...
Вот цены вырастут до неба,
Мы тоже счастье обретем.

* * *
Восстает Господь за слабого,
За гонимых восстает,
Вот от слабого и слава Ему,
Восхищение свое.
Сильный сильно, страстно крутится,
Набирает благ земных:
Сохнет море, сохнет лужица,
Пламя лижет зернь и жмых.
     Господи, Ты правду ведаешь,
Ложь Тебя не обольстит;
Злой от злобы и отведает,
А прощающих — простишь.
Слава Господу, покуда
Космос есть и человек,
И Его я славить буду —
Сколько дадено мне лет.

* * *
Нечестивец-беззаконник
Страха Божьего не знает,
Нечестивец-беззаконник
Душу личную теряет.
Нечестивец-беззаконник,
Как обычно, лжет-лукавит,
Нечестивец-беззаконник
Губы поднесет к отраве.
     Милость Господа огромна,
Истина Его бескрайна,
К слабому не грянет громом,
В доброго не бросит камень.
Все от Господа, что видим,
Все от Господа, что слышим.
Ничего Его нет выше.
Ничего Его нет выше.

* * *
Есть в жизни лишь одна дорога,
С нее и хочешь — не свернешь,
И нам дана она от Бога,
Как это солнце, этот дождь.
Да, жизнь — снежинка на ладони,
Растаяла и нет ее.
Глупец, он о тряпье долдонит,
Не зная, что оно — гнилье.
Душа скорбит о светлом рае,
А тело ползает в грехах.
Что ждет за гробом нас — не знаем,
Вот потому и душит страх.

ПАРУСНИК

Из коры я вырезал кораблик,
Сделал парус, мачту, такелаж;
Был он неуклюжий и нескладный,
Сразу взят волной на абордаж.
Очень низко чайка пролетала,
Он сумел салют ей передать.
Вот кораблик стал лишь точкой бедной,
Вот уже и точки не видать...
У соседа парусник красивый,
Купленный, пылится на столе,
Никогда не плавал он в заливах,
Не скучал на море о земле,
Ветер паруса его не трогал,
И прибой борта его не бил,
Даже дома был он недотрогой,
Безделушкой, украшением был.

* * *
Не завидуй злодею, не надо,
Не завидуй ему, промолчи;
Золотым его фруктам из сада,
И одежде его из парчи.
Все что нажил злодей — беззаконно
(Здесь — он выхватил, там грубо влез).
На парче его крапины крови,
А на пище полно  рабских, слез.
А небесное если откинешь —
Не надейся на Господа ты;
Все земное повянет и сгинет,
Как трава, как листы, как цветы.
Лишь добро твою выведет душу
На прямую тропу Отца.
Не завидуй барыге ушлому,
Не завидуй мошне подлеца.
Даст Господь, если жарко ты просишь,
Только веруй, не усомнись:
Дал одежду, которую носишь,
Дал тебе Он и целую жизнь.
Не скажи, что беру себе сам я
(Бог не даст, поросёнок не съест);
Кто гордится наращенным салом,
Тот в навоз непременно залез.
     Не давай оседлать себя ярости,
Научись усмирять пламя-гнев,
Добродушным останься до старости,
Преуспев в жизни, не преуспев.
Знай, Господь любит добрых и кротких,
Быть угодником Божьим сумей,
Не ищи обходные тропы,
Непреклонным будь в вере своей.

* * *
Замерзшие руки не прячу,
Холода не избежать.
Солнечный зайчик маячит
У острия ножа.
Кто сказал: жизнь искалечена 3
Необъяснимой судьбой?
Все будет так, как намечено,
Но не тобой и мной.

* * *
Стихи они нужны тебе,
Тебе, кто пишет эти строчки,
И никакой нет заморочки,
И нечего о том скорбеть.
Дитя рождают для дитя,
Рассвет приходит для рассвета.
Все так и происходит это.
Так в нашей жизни не шутя.

* * *
Не лукавят деревья и травы,
К солнцу рвутся, поэтому правы,
Как Иуда не чмокают в губы,
Но открыто друг друга губят.

* * *
Ночь глубока словно омут,
Хмурить не надо бровей,
Всё могло быть  по-другому,
Много оттенков у дней.
Лес как глухая преграда
Давит, и сердцу невмочь,
Надо, осилить  надо,
Эту холодную ночь.

* * *
Как на свете без греха жить?
(Против тезы — антитеза).
Не собрать без пота пажить,
Агнца растят — зарезать.
«Я» стирает чье-то кто-то,
Нежалеючи калечит,
Вот тебе уже и копоть,
Вот тебе и грех на плечи.
Будучи анахоретом,
Человек, конечно, кроток;
Пробираясь к эмпиреям —
Все наступишь на кого-то.
Господи, я страшно грешен,
Что ни день, то новый камень,
Я каменьями обвешен,
И болото под ногами.
Лишь одно и остается —
Улетать к Тебе надеждой,
Как дневная птица к солнцу,
Растворяяся в безбрежии.
Даже если кану в бурю,
И грозит огромный вычет,
Все равно я верить буду
В правду света и величие.

ЗВЕЗДЫ В ПРУДУ

Звезды в пруду. Звезды в пруду.
Каждая звездочка на виду.
Каждая звездочка напоказ,
От любопытных не прячется глаз;
Тихо присели на водную гладь,
Что им таить? Что им скрывать?
Можешь швырнуть в них ты глины кусок —
Волны в прибрежный уткнутся песок,
И растворится минутная рябь,
А на поверхности звезды опять.
Мне не дано так, так я — не могу...
Звезды в пруду! Звезды в пруду!

БЕРЕЗЫ НАД РЕКОЙ

Березы как подсвечники
Для августовских звезд, —
Не думают о вечности,
Сей не для них вопрос.
Живут и душу радуют,
Прекрасны и слабы,
Под тучами, под радугой,
Под волею судьбы.
Всем жизни нить отмерена
Бессмертною рукой.
Тебе так жить не велено...
Березы над рекой.

* * *
Господи, каков мой век?
Сколько мне еще осталось?
Встречу ли свою я старость?
Или я уже поблек?
Я песчинка пред Тобой,
Много меньше чем песчинка.
Суечусь я беспричинно
      Над журчащею водой?
Для чего же, человече,
Собираешь блага ты?
Поглядел бы с высоты —
Чем ты душу обеспечил.
Господи, каков мой век?
Сколько мне еще осталось?
Силы скоро ли оставят?
Жизненный погаснет свет?
Этого не скажешь Ты,
Этого мне знать не надо,
Чтобы не поблекла радость,
Как на мраморе цветы.

ЗОЛОТОЙ КОСТЕР

Опять средь берез осенних
Горит золочёный костер,
Горенья никто не отменит,
Широк для горенья простор.
Как быстро кончается лето,
Теряет цветы спелый луг,
Дождей надвигается сетка,
Туманы слетаются в круг.
Пошлет иглы холода север,
Растает клин птичий вдали,
Травинкам отыщется серость,
И золото листьев сгорит.

ЗВЕЗДЫ

Морозные дни эти
Прозрачны, искристы до слез,
Похожи на белые сети
Поникшие ветки берез.
И царствует солнце былинное
Над инеем, снегом и льдом,
И тени такие длинные —
Собачья и та с дом.
А под ногами блестки
Играют как звезды в ночи,
Искрятся старые доски
И серые кирпичи.
Трудно в мире морозном
Душу учить летать.
Как часто мы топчем звезды;
Не надо звезды топтать.

* * *
Блажен, кто уповает на Него,
На Господа — создателя Вселенной;
Заступник и судья Он наш бессменный,
Сильней уже не встретишь никого.
Нас  тьмы и тьмы, но нас Он знает всех,
Он обо всех печется, всех Он помнит,
Зерном Он наши кладовые полнит,
Вино вливает в оскудевший мех.
Из страшного достал меня он рва,
Из топкого извлек меня болота,
И словно повернул во мне Он что-то –
Понятны стали чистые слова.
И устремил к Нему я песнь свою,
И захотелось мне Его прославить,
Пусть я ничтожен перед Ним, но стаю
Моих восторгов отпущу к Нему.

* * *
Осень-золотошвейка
Тропы покрыла листвой,
Запахом тонким веет
Дней предоктябрьский настой.
Хруст под ногою ветки,
Гулко в заросшем логу,
Гриб как подарок редкий,
Дальнего поезда гул.
Скоро и дождик отсеет
Сумрачным днем одним.
Будет в лесу осеннем
Мало у звука родни.

МЕЧТА
А я к голубому лесу
Из рощи обычной спешу,
Рюкзак, пуда два весом,
Несу, тяжело дышу.
А солнце меня не жалея
Своими лучами палит,
Дорожный песок белеет,
Мешает идти, пылит.
Шёл к лесу я долго-долго.
Пришёл. На опушке лесной —
Простая листва, иголки,
И пахнет обычной сосной.
А там за спиной голубеет
Лес словно эдемовский сад,
И манит меня он: «Скорее,
Вернись, дурачок, назад».

КОРОТКИЙ СЛЕД
Блестящая горошина
Скатилась в тушь небес, —
Откинута, отброшена,
Сверкнула — след исчез.
Все созданное падает,
И нет тому конца,
Падение не радует
Ни старца, ни юнца.
Но если так устроено,
То ты без всяких «но»
Сверкни, сгори достойно —
Другого не дано.

СНЕЖИНКИ
Невесомые снежинки
Так и кружат у окна.
Вы зачем сюда, глупышки?
Вам так хочется тепла?
Не желаете под ветром
Кружева свои плести?
Плохо ли в полете светлом
Белым цветом расцвести?
Будет солнце милосердно —
Ниспошлет полям тепла,
Выведет цыплят на вербах,
И узоры со стекла.
Вы припомните, снежинки,
Опасение мое.
Запоет в своей низинке
Непоседа ручеек.

* * *
Блажен, кто нищим подает,
Тот будет Господом отмечен,
Бедою жуткою не встречен,
И слез кровавых не прольет.
Блажен, кто нищим подает, —
Жизнь не закончит нищетою,
Пройдя дорогою крутою,
Ступая на коварный лед.
Блажен, кто нищим подает.
Тот встречен будет легким пением,
Ступив на светлые ступени.
Блажен, кто нищим подает.
Пред Господом мы все грешны,
Тот больше, тот — гораздо мене,
Буквально, все мы на коленях
Пред Ним покаяться должны.
Идет Господь из века в век,
И не всплывет такая сила,
Чтоб Господа остановила.
Господь идет из века в век.

* * *
Мне не пить из этой речки,
Под ветлою не сидеть.
Утро-вечер, утро-вечер,
Дням лететь-лететь-лететь.
Много речек чистых, мутных
Исходил я берега,
Ради радости минутной
Лез в чащобы и лога.
Потому у этой речки
Не сидеть на берегу.
А красивые словечки
Видно зря я берегу.

РУЧЬИ
Голубее голубого
Небо-то!
Сколько птичьего рассыпано
Щебета!
Не хватает ко всему
Радуги,
даже сгорбленный сугроб
Радует.
Окатил «ЗИЛок» водой —
Не стесняется,
Рты раскрыли гаражи —
Удивляются,
До макушек ребетня
Мокрая,
Ой, чего они творят! —
Мама родная!
От усердного от их
Водолазания,
Побежал ручей в подвал —
Безобразие!
Дворник прибежал с метлой,
На ребят кричит.
Не они тому виной,
А ручьи-ручьи.

* * *
Не унывай, душа моя,
Господь тебя не позабудет,
Господь всегда с тобою будет,
Как света чистая струя.
Порою кажется — вокруг
Кипит корысть и ложь хохочет,
И звезды затуманить хочет,
И занавесить солнца круг.
Не унывай и верь душа —
Туч низких не всесильны тени,
Не перед ними на колени
Ты падай крыльями шурша.
Пусть нечестивец говорит:
«Где Бог твой? Где Его деяния?
В чем выразилось пребывание
Его? В чем отразился вид?»
     Живет безбедно ложь и мощь,
И чаще лямку тянут мощи:
В нужде паскудной день полощут, —
Прибыток до смешного тощ.
Не унывай душа моя,
Славь Бога до конца дороги,
И от Него лишь жди подмоги,
Надежды светлой не тая.

ОСЕННИЙ ВЕТЕР
Пристает к прохожим ветер
Как шальной пьянчуга,
У него на белом свете
Ни семьи, ни друга.
В дом его никто не впустит,
Мол, гуляй на воле —
Приютит безлистый кустик
Да сырое поле.
Нет бы кто остановился
Просто покалякать.
Видно для того родился,
Чтоб бузить и плакать.

* * *
Зачем дается грусть и скука?
Зачем дается смерть и боль?
Жизнь очень сложная наука,
Сумятица безволий, воль.
Обрушится обвал вопросов,
И не с одной — со всех сторон,
Обвалом будет погребен
И современный Ломоносов.
На книжных полках книгам тесно:
Простор фантазии, уму.
Но лишь Всевышнему известно:
Куда? Зачем? И почему?

* * *
Всегда отыщется урод,
Который скажет: «Я — народ!»

* * *
Суди меня, Боже Правый,
Закон Твой неоспорим,
Мне ль пред Тобою лукавить,
В глаза посылать дым.
Ты видишь, Ты все знаешь,
Тебя обмануть нельзя,
Любую Ты сеть расплетаешь,
Узлы лжи сплетает зря.
Суди меня, Боже Славы,
Приемлю любой приговор,
Склонюсь,  как склоняются травы
На росный прибрежный простор.
Пусты возмущения, роптания,
И всплеск оправданий смешон;
Вьюсь до сих пор рептилией
Меж телом своим и душой.
Я пальцы по струнам отправлю,
Я песню от сердца спою:
«Славь Бога, — кого еще славить.
Он душу спасет твою».

ПРОЩАЙ, СЕРЕГА
Ну, прощевай, Сергей Воронин,
Не темной ночью, но средь дня,
Сегодня мы тебя хороним,
А завтра понесут меня
По этой чуть заметной тропке
Среди оградок и могил.
Песок сыпучий, хрупкий, топкий,
Могильщик отряхнет с ноги.
Ему нальют, он опрокинет...
Кусок колбасный в рот, как в ров,
И грязным ногтем шкурку вынет,
Застрявшую промеж зубов.
А вот еще одна могила,
Наверно, чей-то брат иль тесть.
О, сколько здесь их накопилось!
О, сколько улеглось нас здесь!
Какие жирные вороны
С бугра летают на бугор,
Им нравится, когда хоронят:
Нажрутся, остальное — вздор.
И будет дождь, и будет солнце,
И будет длинная пурга —
Засыплет серебристой солью
Округу зимняя карга.
В могилке сухо или сыро —
Кого волнует этот зуд.
Кого смерть-матушка забыла?
Кого сюда не привезут?
Ну, ладно, прощевай, Серега,
Пусть будет твой приют не лих.
У Господа дней очень много,
У человека мало их.

СЫТЫЙ ЛЕВА
Сидел Лев в клетке,
Не хотел рычать,
Мог посетителей
Совсем не замечать.
Был сыт,
И потому он гад
Позорил ленью зоосад.
Денек-другой
Не покормили Леву —
Вот было реву.

ВЫРОС ГРИБ
«Выше елки вырос гриб». —
«Этого не может быть!» —
«Может быть! Может быть!» —
«Но, а если может быть —
Надо гриб укоротить:
Срежем ножку на вершок,
Чтоб остался корешок».

ПРАВ
Был часто бит,
Но победил в конце,
И все те шрамы на лице —
Отметки неудач и поражений,
Из высших, так сказать,
Соображений,
Вдруг стали чем-то
Вроде украшений.
Да, у истории свой нрав:
Кто победил, тот прав.

* * *
Устремленный, неуклонный,
У него есть цель,
У него свои законы,
Перечень свой цен.
Травы стелются курсивом,
Вихрь из песка...
Намерения красивы,
Но рука жестка.

* * *
Подвластные времени силе
Скудеют луга и поля...
Друг другу мы боль приносили
Все время, здесь что-то деля.
Прошло, и теперь мы не вместе.
На ветках все меньше листвы,
И ветра холодного песни
О, как далеки от весны!

* * *
До белых мух совсем немного,
Ветвей прозрачнее вуаль,
Листва желтеет на дорогах
И отражают лужи сталь.
И знаешь, что мороз нагрянет —
Вооруженный до зубов, —
Пусть все же душу не туманит
Необратимость холодов.
Пусть ветры бешеные дуют,
Пусть пропасти грозит провал...
Ты видел красоту земную,
Ты женщин руки целовал.

* * *
Коль Всевышний отвернулся —
Наказания больше нету;
Так евреев разбросало,
Разнесло по белу свету.
Кто от Божьего закона
Отошел во имя плоти, —
Этим самым, несомненно,
Сам себе беду сколотит.
Сам себе посеет лихо,
Сам себе надломит крылья,
Не найдет к блаженству выход,
Благодать под ноги выльет.
Ум и хитрость — не ничтожны,
Меч и сила — это много;
Но и их повергнуть можно
Если нет за ними Бога.
Таяли как лед народы,
Не выдерживали страны,
Гордецы и греховоды
Появлялись — исчезали.
Нет без Господа удачи,
Нет без Господа победы.
Бог с тобой, а это значит —
Не страшны любые беды.

* * *
К устью тише речное течение,
Не струится в стволах сок,
Все имеет свое назначение,
Все имеет свой жизненный срок.
Отплодилась в саду земляника,
Не скупится на сладость арбуз,
У вчерашней девчонки, гляди-ка,
На руках свой сопит карапуз.
Полновесным зерном или песней
Окупаются наши труды.
Все должно в этой жизни, известно,
Оставлять для потомства плоды.

* * *
Цветет черемуха весною,
Такой нисходит аромат,
Но руки тянутся к ней снова —
Побольше веток наломать.
А в комнате тепло и душно,
Под вазой опадь лепестков.
Черемуха, ты так послушна —
Цветя в низине у песков.
Как можно — после экзекуций —
Дарить нам ягод туесок? —
Не разберется сам Конфуций,
Хоть пулей пригвозди висок.

* * *
Раньше жили триста лет, —
Верных доказательств нет.
Нынче — сорок, и уйди, —
Доказательств - пруд пруди.

* * *
За земным желанием
Не забудь  о Боге,
Не забудь - мы странники,
Наш удел - дорога.
За едой, утехами
Не забудь, мы бренны,
Наши сверх успехи
Это только  тени.
………………………….
    
     За земными заботами
Не забудь — мы подсудны;
Тело будет закопано,
А душе будет трудно.
За земными невзгодами
Открываются дали,
О каких и не думали,
О каких не мечтали.
Не забывай о Всевышнем,
Если хочешь путь плавный,
Ничего нет возвышенней,
Он и есть самый главный.

* * *
Блажен, кто любит и любим,
Кто не желает обновления,
Кого не знает сожаление,
Кто в радости неукротим.
Блажен - не ищет кто разлук,
Кому любовь вошла в привычку,
Кто не садится в электричку —
От комнатных умчаться мук.
Чьи болью не пробиты дни,
Кто словно колобок на блюде...
Но разве есть такие люди?
А не придуманы они?

* * *
То верит, то опять в сомнении
Необъяснимая душа.
Наверно прав сказавший: «Тени
Всем сущим на земле вершат».
Не предсказать, что ждет за гробом,
Там не земные виражи.
Гляди внимательнее в оба,
Пока ты здесь, пока ты жив.
Хватает пятен и отметин,
Которым тяжкая цена,
Как ни силен безумец-ветер,
В конце приходит тишина.
И если ты чего-то стоишь
На этой тропке возле лип:
Там отзовется — за чертою,
А как — не нам с тобой судить.

* * *
Господь всесилен — помни это,
Нет сил — противников Ему,
Зимою может сделать лето,
Убрать и солнце и луну.
Потушит звезды — если надо,
Сотрет и реки и леса,
Без упреждения-доклада,
Как пожелает это Сам.
Но не желает — значит, терпит;
Но не желает — что-то ждет;
Но не желает — смертным верит,
Не превращает землю в лед.
И ты подумай, человече,
Пред кем себя возносишь ты,
Зря пред собою бисер мечешь
Шагая в когти пустоты.
Господь — спасение и награда,
И ты рожденный не скотом,
Запомни — это помнить надо,
А остальное жди потом.

* * *
Бог один на земле и на небе,
Воздавайте ему хвалу,
Воздавайте хвалу, ибо
Это личит Ему одному.
Человек, для чего тебе слава?
И при свете живёшь ты во мгле.
Разве мало другой отравы
Вроде славы на нашей земле?
Разве мало соблазнов прочих,
Чтоб тебе эту жизнь скоротать,
Рано ль поздно — тебя обесточат,               
Киловатт лишний не намотать.
Да, посмертная слава останется
(Всем знакомы её черты),
Также будет бродить странницей,
Как когда-то бродил ты.
А душа свое тело забыла,
Об утехе забыла земной,
Славе так же, как телу могила
Будет вырыта, мой дорогой.
Бога славь, меньше думай о личном,
Не тревожь лучезарную гладь.
Что земное, коль есть бесконечность,
Можно ль небо и землю равнять.

* * *
Как долго длится этот зной,
Земля потрескалась, устала,
Травы пожухло покрывало,
Ни облачка над головой.
Нельзя, наверно, без разлук:
Жар превращается в насилие...
Влечение в тряпки износили,
И поцелуй — несносный звук.

* * *
Ты стояла с другим у подъезда,
До меня доносился твой смех,
И казались колючими звезды,
Раскаленным казался мне снег,
И казалось,  что больше не будет
Ни ручьев, ни приветливых луж,
Будут хмурыми небо и люди,
Будет хмурым и солнечный луч.
И казалось, не будет лета,
Будет только морозный скрип.
Почему существует все это?
Почему не со мной ты, а с ним?
Почему льдинки, словно лезвия?
И тепло не для нас двоих?..
Ты стояла с другим у подъезда,
Ты не видела слез моих.

* * *
Не целуйте лошадь в холку —
Для карьеры мало толку.

* * *
Бог утвердился в нашем сердце,
Бог душу занял нашу, ум;
И никуда теперь не деться,
Из уст молитвы не уйдут.
Пусть беззаконник мажет грязью,
Гордыня смотрит свысока,
Ложь подползает безобразная:
Все это — пыль, наверняка.
Уйдет в небытие властитель,
Гордец увянет в нищете,
А ложь ползучая, простите,
Дерьмом засохнет на песке.
Но Божий храм — в сиянии света,
Неколебим, неразрушим.
Пока жива земля-планета
Он — свет и для людской души.

* * *
Не будь рабом земных желаний,
Мечте неистовой не верь,
И не стремись открыть все тайны:
Разбойник только рвется в дверь.
Пускай тебе поможет воля
И Божье Слово на пути.
И пусть поменьше будут волны,
И чаще солнца луч светить.

* * *
Слишком часто твердить не надо,
Если любит — с трех слов поймет,
Твоего ей достаточно взгляда,
И не нужен тягучести мёд.
Ну, а если ты ей не дорог,
Хоть стелись под ногами листвой,
Только станешь занудой, ворогом,
Постной фразою прописной.
Говорить слишком много не стоит —
Понапрасну сжигая запал.
Но, а если упрям ты и стоек —
Как любимый, считай, и пропал:
Будешь сердцем её изгоняем,
Презираем как жидкая грязь.
Пусть она с кем угодно гуляет,
Только третьим, несчастным, не влазь.
В жизни всякое может случиться —
Ветром сбросит ее вдруг гнездо,
И она благодарной птицей
Примет позднее, но твоё.

* * *
Вот оженили молоду
На семьдесят втором году.
Еще вчера крутили хвост,
Несут сегодня — на погост.

* * *
Помогал он ближнему,
Правда, реже нижнему.
Помогал и дальнему,
Чтоб «на лапу» дал ему.

В КОСМОС
Да, тесна земля нам стала.
От житейской кутерьмы
Горы ценного металла
Посылаем в космос мы.
И была когда-то Лайка,
А теперь средь груды тел
Разберись-ка, отгадай-ка,
Кто сегодня полетел.
Что тебе — пускай летают
В свой космический приют,
То, что следует, латают,
Интервью потом дают.
Мы такие речи знаем,
Нам такой подход не нов:
«Космос он же окупаем,
Без него как без штанов».
Сомневаться ты не вправе,
И наивненьким не будь:
Вот всю землю поотравим,
И махнем куда-нибудь.
Перемрем иначе мы же...
Космос, он не для забав.
Космос — это средство выжить!
Кто так думает — тот прав.

* * *
Очень надо было влюбляться,
Очень надо было любить,
У влюбленных глаза лучатся
И моторчик гудит в груди.
Не сошлось, не сплелись,
разминулись,
Не совпало, оборвалось.
А ведь шли мы по полю минному,
Потому-то теперь и врозь.
Есть у лет молодых забота,
Есть желание, рвение, прыть:
Очень надо любить кого-то,
Очень надо любимым быть.

* * *
У меня кулаки не горошины,
Я сумел бы ему доказать,
Что он здесь совершенно непрошенный,
Нежелательный, так сказать;
Чтобы шел со своими «попзвездами»,
Ковылял до родного крыльца,
Убирался, покуда не поздно,
Не меняя расцветку лица.
Я сказал бы еще поразмашистей,
И не в бровь, а как следует — в глаз.
Но услышу: «Лишь глупые машутся,
Если нет убедительных фраз».
Не важны для нее мои бицепсы,
Ей «попзвезды» как видно нужней.
Рейтинг мой перед ней не повысился,
Но понизился он перед ней.
И ушел он совсем «неначищенный»,
Как хранимая пара штиблет.
Не добиться любви кулачищами,
Нет рецептов для этого, нет.

* * *
Земным богатством душу не искупишь.
Ни золото, ни камень-самоцвет
Не ослепят Отца ни на минуту:
Путей алмазных к храму Бога нет.
Страдание, кротость, доброта земная —
Рубинов, бриллиантов поважней;
Вот ими лишь прощение покупают,
Зачеркивают грех неверных дней.
Не бойся бедствий в мраке беззакония,
Терпи — воздастся солнечной струей,
А нечестивца не удержат корни:
Он рухнет, он сгорит под ветра вой.
И ты, кто любит славу жизни более,
Оставишь эту роскошь словно шкаф,
Отправишься в бессменное подполье,
Последний вздох болезненный отдав.
Стремись не за богатством и за славой,
Не дай себя тщеславию обнять:
Ведь соблазняет этим нас лукавый,
Который душу силится отнять.

* * *
Цвели цветы когда-то в мае,
И я махал рукой стрижу...
Сейчас я тихо отступаю,
И ухожу, и ухожу.
Не нами в жизни так устроено,
Любой из нас микробов снедь, —
Не только надо жить достойно,
Но — и достойно умереть.
Пусть не страшит необратимость, —
Другим идти, другим цвести, —
Они подхватят, несомненно,
Что не сумел ты донести.






 
* * *
Пусть ты правдивостью окован,
Не любишь лесть, не любишь ложь;
На белом свете тьма такого,
Чего ничем не изживёшь.
Крыс травят — посыпая сало, -
Им хорошо в ларе, в дерьме...
И что же, разве меньше стало
Негодной твари на земле?

* * *
Мало времени остаётся,   
Ничего уже не успеть:
Не согреться на ярком солнце,
Песню лучшую мне не спеть.
Только можно ещё умыться
В самом чистом хрустальном ручье,            
Можно остановить выстрел
Страшный, не пустотой речей.
Так же можно ещё помолиться —
Время Богу найдётся всегда.
Знайте, Вера — небесная птица,
Не напрасно явились сюда.

* * *
Мы о высоком булькаем,
Строим красивые позы;
Рожи, как круглые бублики -
Мёдом намазаны рожи.
Как бы душой не вымерзнуть?..
Не растерять  последнее.
Словом, лукавые выползки,       
Корыстолюбия наследники.
Ложь напустить  в состоянии...
Быть перед Богом нам голенькими.
А кривляться устанем ли,
Царства телес  угодники.

* * *
Падает диадема,
Сердце уже не поёт.
Кончились миги Эдема…
Всё ординарность твоё.

* * *
Вот они - правды двери,
За ними полно всего.
Глупо себе верить,
Ближним – глупее того.   

О ХАОСЕ

От слепоты, иль от поноса,
Иль политических идей,
Придуман образ был хаоса,
Нет, хаоса — всего верней.
И этот хаос был удобен —
Спасал от тяжкого греха;
Допустим,  ты наколобродил,
Стащил чужого петуха,
Отбил соседу оба рога —
Пускай безрожие блюдёт;
Ведь, там, где хаос — нету Бога,
Твори, что в голову взбредёт:
Воруй, обвешивай, брыкайся,
Тащи со склада, с проходной,
С чужой женою кувыркайся,
Все будет списано, родной.
Ну,  пожурят тебя, похают,
Ну,  выговор успеют спеть.
Да, хаос — штука не плохая,
Коль хочешь в жизни преуспеть.

* * *
Живу, так надо ибо -
Среди житейских пут.
Поймут – на том спасибо,
Но чаще не поймут.

* * *
Ошибки многократны –
Жизненной тропы.
Беспринципны клятвы,
Или же глупы.


БОГОБОРСТВО

                "Библейский патриарх Иаков,
                Боролся с кем-то могущественным
                «до появления зари» и не был сражен;
                только на рассвете Иаков узнал,
                что боролся с самим Богом".


Любителей немало якать,
На пьедестал лезть, на рожон.
Боролся с кем-то ночью Иаков,
И кем-то не был поражён.
Схватился, может быть, с корягой?
Как с Гришкою российский Фрол,
Ну, вот и захлестнуло  лагой,         
Вот Бога к слову и приплёл.
О люди! Не тревожьте Бога!
Не рвитесь к лаврам сатаны.
А богоборцев было много,
Да все пропали, сметены.   

* * *
Покуда тобою владеет власть тела
Приносишь ты глупости вечной дары;
Как только безумства листва облетела —
Свободней становишься с этой поры.
Как много уходит капризных желаний
Куда-то, отход  сил своих оттрубя.
С улыбкою смотришь на юных жеманниц,
Они чистят пёрышки не для тебя.
Но жизнь не становится мягче и тише,
И фон далеко её не голубой;
Ведь если один гость назойливый вышел,
На место его устремится другой.            

* * *
Люди мы, просто люди,
Как эта трава, цветы.
Плохо – тебя любят,
Жутко – не любишь ты.

* * *
Не зовите меня журавли —
От земли мне не оторваться,
С синевою небес не смешаться;
Крылья мне закат опалил.
Слишком короток птичий век,
Слишком дерзки в пути ветры —
Разъярённым беснуются вепрем,
Отбирают надежду и след.

* * *
Преходяще все, преходяще;
Сила, молодость — не до конца.
Вечной юности не обрящет
И владелец царёва венца.
Никому не отпущены скидки —   
Малой самой, заметной едва.
Никому золотыми слитками
Не купить лишний день, или два.

* * *
Любимым растут обелиски,
Ставятся витражи.
Чужой становится близким,
Чтоб хлопнуть дверью чужим.

* * *
В правду влюбился рано,
Остыл ко всему, наконец.
Когда-то зияла рана,
А нынче ужасный рубец.

* * *
Идёт в худой рогожке,
Тепла в ней не сберечь;
Он рад любой сторожке,
В которой топят печь.

* * *
Я твердить не перестану:
Жизнь от Бога! Итого —
Очень сложная местами,
Присмотреться — о-го-го!
Создана она для жизни,
И для прочего всего.
И до нас здесь люди жили,
И, порою — о-го-го!
А ушли — не пожалели,
И не взяли ничего,
И назад не захотели.
Знать там тоже - о-го-го!

* * *
Солнце одно светит,
Звёзды всегда в строю.
Правд очень много свете,
Ты выбираешь свою.

* * *
Прогнили половицы,
В доме не души…
Нищему гордиться –
Публику смешить.

* * *
Я жизнь люблю с её причудами,
Хотя ценитель и плохой;
С её гореньями, остудами,
С её зерном и шелухой.
Всевышний знает жизни цену;
Его шторма, его и гладь,
Он выпустил нас всех на сцену,
Мы роль обязаны сыграть.
Почти вслепую тянем строки
Среди непонятого груд.
Быть может,  не осудит строго
Он нас за глупую игру.

* * *
Хаос — мутная водица,
Не помыться, не испить;
Властолюбцу пригодится
Дуракам хвосты крутить.
Властолюбцу не до Бога,
Не для этого «рожён»,               
У него своя дорога —
Поживиться на чужом.
Много крови возле плахи —
Многосильному — в вину...
Нет, не зря цари в монахи
Уходили в старину.

* * *
Безусловно, жизнь — сурова,
Каждый день грозит бедой;
Тяжкий труд — её основа,
Вывод этот с бородой.
Можешь завтра не проснуться,
Бросят в гроб — щепоть рублей.
Но пока не знаю лучше
Жизни нашей, на земле.

* * *
Человек, ты пришёл ненадолго —
Посмотреть на причудливый свет.
Может быть,  и не высохнет Волга,            
Но надежды и в этом нет.
Боль проходит, проходит нега,
Всё даётся здесь напрокат.
Вечна только дорога в небо,
К дальним звёздам, через закат. 

 
* * *
Был май похожим на октябрь,
Гуляли скучные дожди:
Пол-лучика в окно хотя б
Из серотучевой вражды.
Зато октябрь как алеет! —
Лучисто-пестрый теремок...
Иной и в юности стареет,
Иной и в старости щенок.

* * *
Дней не хватало и не хватит,
Таков, видать, живых удел;
Хоть миллионы переплатишь, —
Прости, родименький, — предел.
С костлявой не сыграешь в прятки,
Она умеет зоркой быть.
Конечно, сытым быть приятно, —
Но, и обидней уходить.

* * *
В эти ранние морозы
Ищет человек тепла,
А иначе он не может,
Все-таки — не куст ветла.
Он не клен и не береза,
Он не липа и не дуб.
Лодочками руки сложит,
Вот тогда и холод люб.


К МУЗЕ

Гори, гори, моя свеча,
Как ты горела давеча;
Поставлю я тебя к окну,
Буквально этим намекну;
И буду ждать почти что до…
До красных облак верблюдОв.
Ну, стерва, так и не пришла —
Видать кудрявее нашла;
И я смахну свою слезу,
И хриплым голосом скажу:
«Ну, погоди! Я не прощу!
Придёшь другой раз — не пущу!»

* * *
Уйдешь ославлен ли, бесславен,
Тебе-то будет все равно, —
Ты отласкал своих красавиц,
Ты выпил все свое вино.
Пускай теперь другой напьется,
И ласки женской, и вина...
Земная слава остается,
Все там же, где и рождена.

* * *
Последний лист кружит меж веток;
Последний — робкий, золотой;
И день уходит незаметно
Лес наполняя темнотой.
И небо станет темной бездной;
Сорвись, и падай по прямой...
Все знают о листе последнем,
Но думают: «Не скоро мой».

* * *
Если разобраться строго,
Правду оглядеть до дна:
На земле любимых много,
Сверхлюбимая – одна.

* * *
Дня, как обычно, не хватает,
И, в дополнение ко всему,
Часы по-глупому теряешь,
И жертвуешь покорно сну.
Ты говоришь: "Осталось мало..."               
И тот остаточек промчит...
И отгорит заката алость,
И загорит звезда в ночи.

* * *
Умирать — не научиться,
Это страшная наука;
Все живое будет биться
В паутине жуткой муки.
Это дикое удушье,
Словно валуны на плечи, —          
Тяжело уходят души
В неосознанную вечность.
В чёрную всмотритесь воду —
Жуткая,  немая бездна?
Но страшит не боль ухода,
А пугает неизвестность.

* * *
Как два пальца - ты в отрубе,
И тебе прощения  нет…
Чем меньше женщину мы любим,
Тем меньше мы съедим котлет.

* * *
А есть ли правда под луной?
Иль только тени полуправды?
Мир, где забот зерно и праздность, —
При светлом дне полутемно.
Всяк в правде видит идеал,
Или всего лишь — идеальчик.               
А что там - в полумиле дальше? —
Траншея, трещина, провал?
А правда - лишь одна — Отец   
Всевышний, и его законы:
Он в полуправду не закован,
Он непреклоннейший истец.

* * *
Любовь земная может изменить,
Цветы прекрасные повянут,
Друзья твои — врагами станут,
Успех порвётся словно нить.
Все не надёжно под луной:
Сегодня смех, а завтра — горе,               
Становятся пустыней горы,
Вода становится стеной.
И только Божеский закон —
Неотступим и неизменен
Для всех миров и поколений,
Для всех эпох, для всех времён.


* * *               
Не вздумай создавать законы,
И не ровняй себя с Христом;
Отбросишь ноги — похоронят,
В гробу не тёсанном  простом.
Да будь ты Гёте, будь  Жан Жаком,               
Иль гениальным Львом Толстым:
Удел живому одинаков —
Как рваный тапочек в кусты.
Все мы к гордыне поостынем   
(Гордыня тьмой обольщена)...               
Да, будут Львы ещё Толстые,
Их не иссякнет толщина.

* * *
Это только кажется,
Что звезда юна,
Но подходит к старости
Даже и она.
Срок ей дан не маленький —
Миллионы лет,
Но потухнет, стало быть,
Потеряет свет.
Мы ведь тоже светимся,
Краток наш полет.
Пусть легко и весело
Сердце свет прольёт.

* * *
Не дай себя обманывать мечте.
Мечта — мираж, тебе ли не известно?
О! как она умеет петь чудесно!
Не дай себя обманывать мечте.
Не дай себя обманывать мечте.
Не верь мечтой написанной картине;
Поверил, значит, сам ты и повинен.
Не дай себя обманывать мечте.
Не дай себя обманывать мечте.
Знай все равно она тебя обманет,
Ведь ты идёшь к желанию в тумане, 
Ну, как не обмануть тебя мечте.


* * *
Да хватит — себя нахвалили,
Но это дешёвая маза.
Влекут нас красивые лилии,
А если их грязью замазать?            
И быть невозможно всех лучше.
Спешу повториться я снова:
Себя исправлять — мучиться,
Но нету пути иного.
Себе бы не врать, милые,
Лжесловие — болото топкое.
Красивы белые лилии
Пока они не затоптаны.

* * *
Кровь на дороге заносит
Свежим ноябрьским буднем.
Кровь, а откуда? - спросишь,
Спросишь, да и забудешь.
Чувства не станешь неволить,
Все что должно быть — случится…
Белое-белое поле,
Чёрные, чёрные птицы.

* * *
В этой уснувшей комнате
Блуждают ночные тени,
Странные образы корчатся
Нездешних зверей и растений.
Под одеяло — ноги,
Под одеяло — уши;
Страшная сказка  ночи
Ужас вселяет в душу.

* * *
От жизни если много требовать —
И сотой доли не возьмёшь,
Промаешься вот так, побегаешь,
Впустую этот весь долбёж.
А даст жизнь только что положено,
А сколько не тебе судить;
Одним желанием не поможешь,
Ежа корове не родить.
Пусть время скажет, что достоин ты,
Сто тысяч или медный грош…
Но правды оставайся стоиком,
И трудолюбие приумножь.

* * *
Спорят о правде люди,
Спорят люди о зле;
Люди поспорить любят;
Спора извилист змей.
Правд на земле много,
Правд этих — винегрет;
А сковырнёшь ногтем,
Правды иной нет.
Да, на иную  правду
Свой существует сезон;
Правды, как модные платья,               
То же творится со злом.
А с языков слов-то! —
Валятся как листва...
От человека — условности,
Истина — от Божества.            

* * *
Какими глупыми мечтами
Я разукрасил жизнь свою:
Пиджак с потёртыми локтями
Мне дни с усмешкой подают.
Нет достижений без гонений,
Успехов без, страданий нет;
А  прожил я без потрясений,
Не ставил грудь под пистолет.
Я обойти спешил тревогу;
Вот потому-то мой удел:
Пройти просёлочной дорогой,
Ступить неслышно за предел.

ТАК ЖИВИ

Пей кефир и кушай шпроты:
Сам себе и кум, и сват:
На работу и с работы.
Телевизор. Тихий сап.
Все размеренно и просто,
И супруга под рукой.
Гладко выглажена простынь.
Гарантирован покой.
Так живи — и не осудят,
Не осадят ни на грош.
И завистников не будет,
И врагов не обретёшь.

* * *
Вот я хапаю, знаю — хапаю,
И нахапался вроде б всклянь;
Под моею широченной лапою
Не квартира уже, а склад.
Не квартира, а магазин как,               
Это сколько же здесь вещей!
А супруга моя — Зинка
Говорит, что мы всех нищей.
У неё лишь всего три шубы,
А хотелось ей шесть или пять.
Я, конечно, не Вася Шуйский,
Не царя Годунова зять,
Но кручусь, добываю средства,
Где нахрапом, а где в обход.
У меня было трудное детство,
Пожалел бы меня  кто б.
Деньги-деньги, как перхоть под гребнем,
Только знай нагребанивай чуб.
Я за все сейчас отогреюсь,
Что недодано получу.

* * *
Ох, сколько глупостей наделано!
Ошибок сколько наштамповано!
Крутился в молодости белкою,
Теперь сырой сижу вороною.
Гляжу угрюмо исподлобья,
Употребляю лишь шипящие,
Вполне готов на место лобное,
Где с полной выкладкой обрящется.
Вот так прошёл обычной тропкою,
По над болотом, там, где чёртики,
И сердце, что бывало в тропиках,
Теперь аж за полярной чёрточкой.

* * *
И хороший, и не очень —
По две жизни не живут.
Президент, чернорабочий —
Всем под камешком приют.
Там никто не перегружен,
И тебе ни честь, ни месть.
Нет там равенства снаружи,
Под  дерном зелёным есть.

* * *
Счастье — это то, к чему стремишься,
Как за горизонтом облака;
Счастье — это то, чего нет выше,
Нету долгожданнее пока.
А когда найдешь, достигнешь, вроде бы, 
Утвердишь в родное бытие, —
Как иное-прочее проходит,
Кажется,  и не было его.

* * *
Глупо собою гордиться,
Глупо себя возвышать;
Можешь и простудиться,
И перестать вдруг дышать.
Будут цветы на могилке,
Вечный настигнет  покой.
Крупным каким был ты,
Маленький нынче какой!


* * *
Золу не надо тормошить,
Сгорело что — не воплотится.
Крылом уже не машет птица,
И вслед за стаей не спешит.
Ты к мудрости найди ключи,
Из ничего не делай вспышку,
И за хвалой не мчись вприпрыжку.
Смотри, не осуждай, молчи.

* * *
Неразгаданные тайны
Жизни оплели обряд;
Не от этого ль печален
Часто человека взгляд.
И не видеть и не слышать
Часто хочется порой...
Для чего плат звездный вышит,
Утро с алою зарёй?
Но, а может,  мы не правы? —
Надо радоваться нам —
То,  что тайны — словно травы    
Окружают наш бедлам.

* * *
Приходят к нам дни и уходят,
События жизни пестрят;
Все меньше и меньше находок,
Все больше и больше утрат.
И кажется лишь по привычке,
По зову минут и часов, —
Зажжённой окажешься спичкой,
Осенним листом проплывёшь.
Ни к месту покажутся крылья,
Ничем не приманят цветы...
Великая мудрость сокрыта
В незнании кончины пути.

* * *
Сто раз ты мог уйти и скрыться,
Оставить этот странный мир,
Но, вот, живешь, и жизнь искрится,
Местами стертая до дыр.
Листай свои страницы-годы,
И помни — короток прогон.
Видать так Господу угодно —
Живи, покуда терпит он.

* * *
В деревне я полузабытой,
Здесь только травы да навоз,
Да ходят свиньи безкорытные
В глубоких колеях колес.
Из окон — бабки отупелые, —
Всю жизнь ломали за кусок,
И две невесты переспелые
От старости на волосок.
И я впритирку с очумелостью,
Что дух мне бражный, грязь и мат;
Хожу к одной из переспелости,
Ее мне подливает брат.
Потом горланим с ним до одури,
Колотим таза звонко жесть...
А в космосе шныряют модули
И всякая такая взвесь.

* * *
Не надо искать ответа,
Которого нет под Луной;
Радуйся теплому лету,
Холодной страдай зимой.
Пусть растворяются будни;
Коротки дни весны.
А если ответа не будет
И за чертой? — Бог с ним.

* * *
Говорят, что нам мало осталось,
И откроется новый потоп,
Это что, пропаганда иль шалость,
Ерепенились мы меньше чтоб?
Да, назначены  сроки и даты,
Как и прочие там кренделя.
Мол, останутся камни горбатые,
И пустынею будет земля.
Возражать со слезами не стану,
Личным мнением буйно пылить.
Но надеяться я не устану, -
Есть и лучший исход у земли.             

* * *
От тоски не веселеют,
Но мрачнеют от тоски.
Будь спокойней и мудрее,
Трезвым взглядом жизнь окинь;
Здесь рыдают и смеются,
Здесь удач полно и бед.
А пришел — уйти придётся,
И трагедии в том нет.

* * *
Устает и гранит и железо,
И углы устают хат,
И меча отуплятся лезвие,
Если бить им, не только махать.
Устает наше бренное тело:
В яму — шмыг, и растёт трава.
А душа? В небеса полетела,
Видно ей не дано уставать.

* * *
Дня, как всегда, не хватает,
Минуты — над речкой стрижи;
Тает, как ком тает
Этот подарок — жизнь.
Что говорить — тяжко,
Тошно от горьких доз.
Жизнь — не одни ромашки,
Жизнь — еще и навоз.

* * *
Бог не даст — свинья не съест,
Галка не взлетит на шест,
Не растает снег и лед,
Вечер к ночи не придет,
И не обворует кат,
В небо не вонзится «Шатл»,
И не треснет главк ни трест:
Бог не даст — свинья не съест.

* * *
Эпоха сменяет эпоху
В напоре своём сверх крутом,
И кажется все-то здесь плохо,
А лучшее будет потом.
И всё ненасытнее ненависть,
Молох отмщения злей злей,
Уже и надеяться не на что;
Нет тропок к добру на земле?
Мысль эта пролазит усердно,
Как будто в колодец ведро.
Но где-то в коморочке сердца
Мне хочется верить в добро.

* * *
Не хочу я ныть и охать —
Никому это не на...
Охать — это тоже похоть,
Автор коей сатана.
Ты хоть охай, ты хоть ахай —
Воздух сотрясаешь лишь —
Этим не убавишь страха,
Жизнь свою не удлинишь.
Верно все: мэмэнто мори,
Бьёт копытами Конь Блед.
Галка дура на заборе,
Оглянулись, галки нет.

* * *
Мы люди, нам дано сознание,
И мы несчастнее собак;
Зачем им знать о мироздании,
Совсем не худо им и так?
О  злобе знать и о кинжалах,
О том,  что есть, и вовсе нет...
С собак и спроса будет мало,
Когда они покинут свет.

* * *
И пусть не останется строчки:
Бумага умеет гореть;
Бумагу дождём мочит.
Так было, так будет впредь.
     Тот громче живет, этот — тише,
У всех обрывается нить.
Судьба отпускается свыше,
И нам ее не изменить.

* * *
Не по словам, а по делам
Учил распознавать Спаситель…
За облака бы не проситель,
Кто на земле развел бедлам.
Кто признавал стандарт двойной:
Себе пирог, кому-то — речи;
Он так надежно обеспечил
Себе жилище под землей.

* * *
Учиться всю жизнь — настойчиво, преданно,
И все равно недоучкой останешься.
Поляны мои цветущие, где они?
Годы мои, где вы странные странники?
Тикают-тикают древние ходики,
Ходики-время, упрямо-степенные.
И до последней минуты приходится
Нам обучаться науке — терпения.

* * *
Было много дней впереди,
Но терпения было мало;
День стремительно уходил:
Промелькнёт, словно и не бывало...
Нетерпения – хоть отбавляй,
Так и скачет оно к нам на плечи;
Всё, что дали тебе, отдавай.
Так устроен земли  человечек.

* * *
Побродишь ты по белу свету,
И к мысли прибредёшь такой:
Надежда есть, а счастья нету,
Венец желания – покой, -
Страх перед болью, перед мраком,
И эта боль всегда свежа.
И продолжаешь жить, однако,
Любой минутой дорожа.

* * *
Качнутся черные крылья,
И будет как быть дано;
Себя к ним давно приучил я,
Привык к этой мысли давно.
И это не стоит печали,
И это не стоит тоски,
Тревогу не надо мочалить,
Надежду рвать на куски.

* * *
Я слышал: все мы бессмертны,
Ждет нас другая жизнь,
Другая нам форма светит;
Срок кончен — перевоплотись.
Так ли - зачем споры,
Да ну их ко всем котам;
Все это пока разговоры —
Правду узнаем там.

СПАЛИТЕ МОИ БУМАГИ

Снимите с души краги,
Для радости бытия
Спалите мои бумаги,
Те, что оставил я.
В них много неловких насмешек,
Насмешников — надо кнутом,
Ведь я и без них многогрешен,
Секрета не сыщете в том.
Да если во мне покопаться,
Пусть даже и краги не сняв,
Чего там ни встретите, братцы,
Не стоит перечислять.
Пусть даже вы не из гослита,
Под вечер, а может с ранья —    
Спалите бумаги, спалите,
Обиды не выкажу  я.

* * *
Чтобы не свихнуться смело —
Должен каждый индивид,
Делать с упоением дело,
Иль хотя бы делать вид.
Строить дом, сажать картошку,
Холить в сквере деревца,
Лошадей доить, корову,
Или пенсию отца.
Быть певцом, иль меломаном,
Иль гранить алмаза грань,
Или лазить по карманам,
Нет — такое дело — дрянь;
Этот профиль очень узкий,
Очень скользкий — оёё,               
Можно угодить в кутузку
За художество сиё.
Можно кистью делать пятна,
Для искусства, для куска.
Что с любовью — то приятно,
Без любви — одна тоска.
Будет внутренне и внешне
Распрекрасно — коль с душой.
И писать стихи, конечно,
Это тоже хорошо.

* * *
Где хаос — там и случай,
Где космос — там закон;
Быть может хаос круче —
Мозгами создан он.
Всевышним космос скроен,
Так было испокон.
А случай что такое?
Непонятый закон.

* * *
Когда ты ничего не хочешь,
Когда ты ничему не рад,
И ждешь прихода темной ночи
Превыше всяческих наград, —
Прочти молитву эту, ибо
На миг отцепится юдоль:
О Господи! За все спасибо!
За все: за радость, и за боль!

* * *
Бессмертие - оставленное в камне,
Бессмертие - оставленное в строчке,
Когда-нибудь оступятся и канут,
Изменят форму как иное-прочее.
Пустыни там, где раньше мчались реки,
Где были пятна света — нынче тени.
Бессмертие не дается человеку,
Дается торжество — и то на время.

* * *
Дух созидания и дух разрушения,
Напоминают и свет нам, и тени.
Они перед нами как смерть, как рождение,
Они перед нами — разлука, сближение.
Вечное их сопоставление
И составляет жизни явление.

* * *
Промчится юность искоркой,
Погаснет в темноте,
Так ясно и так искренне               
Дано ей пролететь.
И будут тучи низкие,
Закат не будет ал.
Так плавно и так искренне
Снег за окном порхал.

* * *
Пожелтеют твои фотографии,
И однажды забудут о них,
Ты исчезнешь за острой гранью —
Ветер времени мчаться  лих.
Ветви дерева скинуты сброшены,
В жизни бед донимало витье.
Много здесь было хорошего,
А теперь прими забытье.

* * *
А ты, родился чернобылом
Жизнь не окончишь лебедой;
С тобой останется что было,
Все что в душе пронёс с собой.               
То и достигнешь, но не выше,
Что дал Господь тебе достичь,
И очень многое увидишь
Телесной шелухи опричь.

* * *
Непременно догорит,
И останется зола лишь.
Жизнь, приятель, не обманешь —
Правдой отблагодарит.
И не вечен ясный день,
И не вечна тьма ночная.               
Правда просто отвечает:
Взлет душе, а телу тлен.

* * *
Это слепая сила —
Желание тепла и участия;
Потом появляются сдвиги
В сторону алчной страсти.
За страстью приходит остуда,               
С остудой спешит расплата…
Осудят, осудят, осудят...
А ты ждал тепла лишь когда-то.

* * *
Я такой, да и ты такая;
Все такие — наперечет;
С малолетства себе потакаем,
К удовольствию сердце влечет.
Рвется лучшее платье - ветшая,
Кудри  так же своё отпоют.
В этом случае жизнь простая —
Постепенно сходить к нулю.          

* * *
Грубеют и ветки, и листья,
Таков нашей жизни удел,
И только последний выстрел
Оповестит наш предел.
Черствеет и взгляд, и тело,
Что могут в заботах тонуть.
Но лишь бы душа не грубела,
Нам надо стремиться к тому.

* * *
Со мной умрет и красота,
Та красота, что мне доступна;
А что потом придёт-наступит,
О том молчит гранит-плита.
Я так тебя любил, земля,
С тобою мне расставаться грустно,
Я упаду на травы грудью,
Вихры травинок шевеля.
Уносит ветер облака,
Блестят от солнца речки струю,
Довольно много не достроил,
Оставлю так, наверняка.

* * *
Я по земле хожу пока,
Ромашки вижу и купавы,
Мне кланяются луга травы,
Мне улыбается река.
Листвою машут мне кусты,
Мне пыль дорожная знакома,
Подруга рыжая — солома,
И телеграфные кресты.
Я не в обиде на судьбу,
Я получил её подарки:
Вечерний ливень, полдень жаркий,
И ночью яркую звезду.

* * *
Я не поднялся над заботами,
Стремился мало к высоте,
И заблудился в суете,
И оградил себя заборами.
О плоти много мыслил я,
О бренной пище, о жилище.
В руках прошелестели тыщи,
Спал сладко в свежести белья.
Лишь иногда брёл в гуще строк
Ища красивые напевы,
Отодвигал рассудка пену
И брал у красоты урок.

* * *
Не смотри свысока, милый друг,
На того, кто Эвтерпе не предан,
Кто не может беседовать с небом,
У кого узок жизненный круг.
Поживёшь и узнаешь сполна,
Что не всем отпускаются  крылья,
Что важней для иных крыша,
Так же лишняя пара белья.
Ты обижен судьбою,а не он,
Ты себя не прокормишь стихами.
Но нужнее тебя тебя механик,
Что в железки мотора влюблён.

* * *
Сердцу тоскливо, не так ли?
Пробуй, тоску обеззвучь.
Капли, свинцовые капли.
Грубая шкура туч.
Осень свисает с веток,
Льётся густая тень.
А для кого-то это –
Самый нормальный день.            

* * *
Зачем задаёшь ты вопросы
Тому, кто создал этот свет;
О сокровенном ты спросишь,
Но вот не получишь ответ.
Ответ не получишь — не время,            
Здесь многое  нам не  узнать;
Сноси и незнание, и бренность,
И бурю, и серость, и гладь.
Наступит тот час и узнаешь,
Когда промелькнут света дни...
По-прежнему звезды мерцают,
Молчат как обычно они.

* * *
А кто не желал счастья?
Не видел цветные сны?..
Бродил по земле прекрасной
Восторженный блудный сын;
Он ведал — ничто не вечно,
А дни пролетают как пух,
Что скоро наступит вечер —               
И солнечный диск потух.
Он радости светлой был пленник —
Высот не достоин был он.
Но станет и он на колени,
Пред Высшим. Кончается сон.

СОБАКА УМИРАЛА

Тяжело умирала собака
В сараюшке, ни где-то в поле.
А соседка сказала: «Однако,
Пристрелил бы её ты что ли.
Что ей маяться понапрасну,
От лекарств никакого толку».
Положение, конечно, ужасное;
Что же вправду бежать за двустволкой?             
Всем известно — собака скотина,
Кто её изучил в корне?
Может быть она половина
Человека, — а если — полный?
Но собаки иные добрее,
В чем-то даже двуногого чище.
Одинаково все мы бренны,
Все мы пришлые в этом жилище.
Мог бы чем-то помочь ей? — не знаю,
Отодвинул бы боль? — едва ли.
Ночь холодная, вьюжная, злая —
Умер пёс этой ночью сарае.
Я в сугроб закопал до проталин
Друга верного и удалился.
Ну, а вы бы стрелять стали,
Если б ваш пёс с болезнью сроднился?

* * *
Он молод, от того и странен,
Вовсю кипящие года.
     Он говорит: «Звезду достану!» -
Нет, не достанет никогда.
И вот ещё - такая штука:
Вдруг, трещина км шестьсот, —
Он говорит: «Мне смерть — разлука!»
Разлуку он перенесет.
Всем путь один — ничуть не ново:
Горячка чувств, шатание стен;
Потом остуда, взгляд суровый,
И очень тесная постель.

* * *
Возможно - до утра не доживу,
Я к этой мысли все-таки приучен,
Накроет болью, как тяжёлой тучей,
И только вспоминайте плоть живу.
Но смертью беспокойство принесу
Кому-то, это более тревожит.
И мне не важно, где меня положат,
Совсем не важно, разве в этом суть.
И так я долго в этой жизни тлел,
Старался, но не многого добился.
О, Боже мой! Как к выси я стремился!
О, Боже мой! Как много я хотел!

* * *
Может быть эти звуки,
Что издаёшь ты —
Для отражения скуки,
Скрытия пустоты.
Пьянь есть бесповоротная
И кандидат наук;
Да,  человек, животное —
Свой издаёт он звук.
Стоит ли поощрения
Мало что значащий вздор:
Мыслей коловращение,
Чувства взрывной задор?
Стоит ли сдуру корячиться,
И раздувать потроха…
Но иногда звуки значатся
Формой певучей стиха.

* * *
Если не доверять бумаге,
То кому тогда доверять?
Может и не прочтут даже
Эти строки, эту тетрадь.
Всё же пиши не таясь, без отточий,
Только пиши как умеешь, без лжи;               
Пусть твой противни финку наточит
Ям перегаженных старожил.
Если прочтут, дай же этому Боже,
И доброта отеплит их  глаза, —
Только тогда ты сказать честно можешь:
Нужное что-то я людям  сказал.

* * *
Вдали от прений и разборок,
И чище воздух, и светлей.
К чему весь этот дымный порох?
Разбавленный водой елей?
А честолюбие с тщеславием
Пусть растворятся в тишине.
Я разлюбил мечтать о славе;
Иль только кажется так мне?,

* * *
Все будет: лучи и ненастье,
И пыль, и дорожная грязь,
И окна открытые настежь,
И ставни глухие — не влазь;
И верность, и злая измена,
И скрежет подгнивших зубов,
Под тучи высокие стены,
И твёрдость безмерная лбов;
Котомка худая и злато,
И холод сердечный, и зной...
Вот только не будет возврата 
Тому, что уже за спиной.

* * *
Исчезнет, исчезнет, исчезнет,
Как искры в остывшей золе;
Неужто всё так  бесполезно —
Оставленное на земле?
Пусть так — я о том не рыдаю, —
Нет смысла сходить с полпути;
И правило я соблюдаю:               
Пришёл, значит должен уйти.

* * *
Будет за этим забором
Свежий песок желтеть.
Будет за этим забором
Жухлый венок шелестеть.
Праздники будут и будни,
Серые дни за одно.
Будет, конечно, будет,
Разве другое дано?

* * *
Детство большое - на вырост,
Радость и горя — чуток.
Эх, побыстрее бы вырасти,
Влиться в широкий поток!..
Дни как шальные несутся,
Каждый хвост выше задрав.
Нет, не удастся вернуться
В мир бесконечных забав...

УТРЕННИЙ НАБРОСОК

Пылает солнце на востоке,
Горят, пылают облака,
Как полусонные селедки
Дома, но только лишь пока.
Исчезнет с рыбьим родом  схожесть,
Покроют небо васильки.
И  всё заметнее  прохожих
На тротуарах ручейки.

* * *
Не вечно - ни солнце, ни море,
И не очертания стран.
В песок превращаются горы.
И память уходит в туман.
Да, все мы в начертанном круге,
И нам не покинуть его.
О, как эту Землю мы любим:               
Трав росы и облак белье.

* * *
Не надо глумиться над Небом,
Не надо насмешки вершить, —
Не небо отправится в небыль,
А дней твоих мелкая сыпь.               
И ты на закате медленном
Отбросишь надменности бред.
Глупо глумиться над Небом —
Только себе во вред.

* * *
Ушли Солоны и Ликурги,
Пришли другие им во след;
И все равно порядка нет,
И все равно не правит мудрость.
И все равно кипят бои,
И беженцы бегут от гари,
И лгут политики, как лгали,
Узоры лжи плетя свои.







Театр начинается с вешалки,
А вешалки знаете где.
Разденут, одежду развешают,
Потом будут в уши дудеть.

Класс школьный – с порога, с учителя
(Воспитывать следует чад).
Учитель всех будет учитывать,
Сердиться, указкой стучать.

А цех заводской – тот с начальника,
Его перекошен рот;
Совсем не похож на молчальника,
Как хряк распалился, орёт.

Стоишь безголосой ты читою,
Покинутый в борозде.
Внушают, вбивают, отчитывают,
До самой могилы везде.


Не позволяй...

«Не позволяй душе лениться»,
Пускай мантулит день и ночь,
А то ведь любит развалиться.
И задницей диван толочь.
Хватай за нос её, за ухо,
Оглоблей тычь её, клюкой,
Пускай запомнит дочка духа:
Нет ей поблажки никакой.
Мы строим общество без лени
С энтузиазмом во плоти;
Нам указал товарищ Ленин
Какой дорогою идти.
Не храпока давать в постели,
Не подайдёт нам эта роль,
Мы поперёк её расстелем,
А надо будет, то и вдоль.
Пускай берётся за лопату,
Забыв про лень,
                Забыв про дрых,
А то ведь можем мы и с мату,
А то ведь можем и под дых.
Пусть отрабатывает шаньги,
Пускай мантулит в полный рост…

Дошло, глядите-ка, как шарит,
Летит песок за десять вёрст.


* * *
Через дорогу дикий лес
С угрозою, как самопалом.
За сыроежками полез –
Там этого добра навалом.
Стоят гигантские стволы,
Торчат канаты-корневища –
Жуть, здоровеньки вам буллы.
И тут… колы, бугры – кладбище.
Неподалёку зона – ОЛП,
Оттуда жмуриков и тащат,
Но нет, чтоб ближе к людям, чтоб…
Как раз обратно – в гущу, в чащу.
Вот памятник из жести, он
По виду свежий, год лишь дунул,
Изрублен чьим-то топором.
Кем и зачем? Вот стой и думай.
Кому-то видно насолил –
Зон многомастных многолеток.
Обиженный всю злость излил,
Обиду выместил хоть этак.
Из чащи выбрался на свет,
Как в светлый день из тёмной ночи…
Таких законов Божьих нет,
А у людей их сколько хочешь.

* * *
Попусту зачем судачить,
Чтоб слова закисли?
Да, размер он много значит,
Заработок – в смысле.

* * *
Можно говорить о моде,
О зиме и о весне.
Разговоры о свободе –
То же, что еда во сне.

* * *
Хвалите неожиданности взгляд
На жизненной недолговечной ниве.
Свинья не знает, что её съедят.
Выходит нас с тобой она счастливей.

В ПАПУАСИИ

Поклонялись идолу,
Кровушки-то выдул он.
Тигр он саблезубый,
СПИД на гребешке.
Поклонялись идолу,
Сами же и выдали
Толстую орясину –
Бей нас по башке.
Нас здесь в Папуасии
Как умели квасили.
Мы имели пьяный,
Дурковатый вид.
Вождь рыжеволосый
Называл нас массою.
Массу, как известно,
Следует давить.
…………………………………….
Нам нужен рыжий мерин,
Ему мы твёрдо верим.
Он строгий и усатый
При этом очень крут.
Сторонник облигаций
И все его боятся.
Он очень любит фразу:
«Владыкой станет труд!»
И этот самый идол
Нам направление выдал.
Нам это направление
Прямёхонько в дурдом.
Мы стройными рядами
За должными плодами,
Хоть с голыми задами,
Но всё-таки пойдём.

* * *
Нам известно, что по чём,
Всё такое прочее.
Кто припрётся к нам с мячом,
Шайбой и схлопочёт.

* * *
Двое хлещут одного.
В голове у них вино.
В этом видят интерес.
Из какой они СС?

* * *
Кучка малая дерьма,
В стороне лежит она.
Ты её не вороши,
Обойти скорей спеши.

* * *
В загробьи, говорят, не маются,
Тепло бесплатно и вода.
Мерзавцы потому стараются
Быстрей затулить нас туда.

* * *
Широка страна у Васьки, Капки,
Много в ней лесов, полей, морей.
Подключай станок, печатай бабки,
И при том, бумаги не жалей.

* * *
- Зачем тирану булава?
- Да чтоб твоя трещала голова.

ЦЕЗАРИ

Когда-то дрались палками,
Дубинами и пиками.
М.Александр прославился,
Ц.Юлий, Митридат.
Так вот они прекрасные,
Так вот они великие! -
Птиц накормили трупами
Своих, чужих солдат.
Пришли Вильгельмы с пушками,
Штыками, динамитами,
И продолжалась «алая, алая заря»,
С капралами безмозглыми,
Тупыми замполитами…
За веру, за отечество,
За батюшку царя!
Насилие откинулось,
С дивизиями, ротами?
Рабы исчезли битые,
Холопы и зека?
Всемирную историю
Сложили идиоты,
Которым так хотелось
Остаться на века.

* * *
Если ваш взгляд рублём одаривает,
то статья за взятку вам не подойдёт.

* * *
В очередь за смертью стали.
Ленин в ней стоял и Сталин,
И Лаврентий Берия…
Вся команда зверья.

* * *
Развесистая клюква,
потому и дороже обычной.

* * *
Если шелестят в кармане
Новенькие мани-мани,
Значит, всякая мадонна
К вам прикатит неуклонно.

* * *
Буза данных

* * *
Фортуна повернулась задом,
Словно было так и надо.
Раззадорилась как, ишь…
Этим нас не удивишь.

* * *
Три мужика с картины Васнецова
Русь охраняли просто образцово.
Порядок нынче вовсе не таков –
Мильён стоит на страже мужиков.

* * *
А невиновного судить –
Самому виновным быть.

* * *
Всякие есть на зоне –
Не за падло им лес…
Должное отсезонят,
Коль затянул бес.
Выйдут – куда податься? –
Кто на работу возьмёт? –
Вновь за колючку бацать,
Хоть здесь не мёд, а лёд, -
Снова дадут робу,
Ровно разбудят в шесть,
Крикнут: «Эй вы узколобые,
С рыла убрать шерсть?»
Будут пахать до затора…
Срок кому-то скостят.
А эти – в гражданских конторах,
Зону им не простят.
Снова с ножом на кассу
(Нож – для острастки лишь),
Чтоб окунуться в массу
Злобой набитых до «крыш».

В ГЛАЗА И ЗА ГЛАЗА

В глаза:
— Приятно очень видеть вас!
За глаза:
— Да чтоб тебе поленом в глаз.

* * *
Нынче не в моде колоши,
Из чёрной муки – пироги…
Грузи на одну лошадь,
На мясо отправь других.

ТУДА И ОТТУДА

Туда:
— Ты куда собрался, Вить?
— Я пошел соседа бить.
Оттуда:
— Почему ты с синяком?
— Я добью его потом.

* * *
Работяга бьёт на стройке сваи.
По конторам ходит аудит.
Гробовщик голодным не бывает,
Ибо без работы не сидит.

ПОДЧИНЕННЫЙ И НАЧАЛЬНИК

Подчиненный:
— Вы помочились так чудесно!
Начальник:
— Спасибо, остальное мне известно.

* * *
Недоволен тот, - кто с жиру…
К обдираловке влеком…
Чем заплатят за сатиру?
Разве только кулаком.

* * *
Глупость ежели в стихах,
Не расслышишь впопыхах.

* * *
А вопросов к жизни масса,
Не подменишь шуткой.
С точки зрения ловеласа –
Главное – под юбкой.

* * *
В ней отыскал он идеал,
Красивых слов ей надавал.
Эпитеты ушли куда-то,
Оставив площади для мата.

* * *
Совесть мучает? — Крепись.
Рот закрыть ей торопись.

* * *
Игла в яйце покоится,
Не стоит беспокоится.
А по цепи учёный кот…
Балда бухой по рынку прёт.
Русалка на ветвях сидит,
Кого бы соблазнить глядит.
И тридцать три богатыря
На брег морской идут не зря:
Кому-то будут морду бить.
Таков он лукоморский быт.

* * *
Всё просто в племени шиншилл –
За глотку взял и придушил.
Умри шиншилла дорогая…
А вскоре родится другая.

* * *
Ругайся тихо, кроме шутки,
Чтоб слышать бульканье в желудке.

* * *
Бойко выбрали урода,
Не с Луны он, из народа.   
И с какого это горя
Развалил Отчизну Боря?

* * *
Тех больше ценят – чудеса,
Кто забежит на полчаса.

* * *
Пока ребёнок на горшке
В наивности великой –
Он тарабанит по башке
Капризами и криком.
Да, счастье полное в дому,
Спокойно, как на льдине…
А будет двадцать пять ему –
И кулачищем двинет.

* * *
Так всегда у мелюзги –
Дел невпроворот.
Если б так росли мозги,
Как растёт живот.

* * *
Главное в жизни – бдительность,
Не пролететь в трубу.
На ночь не пейте слабительное,
Не искушайте судьбу.

* * *
На фиг аналитика,
Ясно и без слов.
За большой политикой
Сбитых тьма голов.

* * *
Открывайте ворота,
Наступает наркота.
Это пусть не коммунизм,
Но щекочет организм.

* * *
От тухлой селёдки балдел,
Дырявые шмотки носил.
Костюмчик из твида надел,
Коньяк с шашлыком попросил.
Опять на баланде сидит,
Житухе отличной – труба.
И знает любой индивид
Как крутит хозяйка судьба.

* * *
Косая сажень в плечах —
Другую не поставляют.

* * *
От помойного ведра
Нам избавиться пора.
А на дне ведра дыра,
Грязи по бокам кора.
Сильно старое ведро,
А командует бодрО.

* * *
Если зол — пей «Спрайт», касатик.
Литров сорок точно хватит?

* * *
Что-то не видать ворон —
Не летят со всех сторон.
Может и у них, моментом,
Спорит спикер с президентом.

* * *
Мы не будем ждать милости от природы.
Но пусть и она от нас милости не дожидается.

* * *
Менты подпитые слегка
Уделать могут и быка –
Если отбиваться станет –
Зубы на полу устанет
Пересчитывать. Вот так.
Помолчи, коль не дурак.

* * *
Тех больше ценят - чудеса
Кто забежит на полчаса.

* * *
Ел в столовой винегрет —
И нанёс здоровью вред.
Да, питаться вредно
Нынче винегредно.

* * *
Показал где раки зимуют...
Выше сливания фабрикой
Промышленных сточных вод.

* * *
Мы учим летать самолёты,
Летать у них много охоты.
Летают, и здорова очень.
Садятся не все, между прочим.

* * *
Проиграл сад, дом и лес,
Выиграл зато процесс.

* * *
Заходите в магазины
Дяди Васи, тёти Зины.
Денег не платя смотрите,
Запахом еды дышите.

* * *
Липовый мед,
а стоит как настоящий.

* * *
Не о лысом чёрте,
Не про дурь-косяк,
Говори о спорте –
Не покаешься.
Говори о бабах –
Всё до точки взвесь.
«Политес» не надо,
Ты в него не лезь.
Там струится дёготь,
Вовсе не елей.
«Политес» не трогай –
Будет веселей.

* * *
«Колючки», ваше благородство,
Не прекратим мы производства.

* * *
Бухгалтер, милый мой бухгалтер,
Дай расстегну я твой бюстгальтер:
Пересчитаю все щетинки
Что на груди твоей и спинке.

* * *
Зачем уличать в двойной морали того,
у кого и одной нет в наличии?

* * *
Ловить, мочить по туалетам,
Не эстетично как-то это.
И ненапамянуть нельзя:
Где столько туалетов взять?

* * *
Дамочка – из носа пейсы
Обещала лечь на рельсы.
От Москвы до Харькова
Этих дам нахаркано.

* * *
Приношу с работы
Я в мазуте боты,
Серое пальто,
Жирное зато.               
Приношу усталость,
Силы не осталось.
Боса злые речи,
Бос свалился с печи.
Взмыленные лица.
Лучше удавиться,
Лучше утопиться,
До соплей напиться.

* * *
Осознать приятце,
К светлому наш путь…
Головы разнятся,
Задницы – отнюдь.

* * *
В бредень наберёшь воды,
А снесёшь её куды.

* * *
Я забыл про всё на свете!
Бляха-муха, что за жизнь:
Руки виснут, словно плети,
Ноги, блин, переплелись.
Корнеплоды ем и силос,
Чуть подгнивший корнишон…
На фига ты мне приснилась
Совершенно нагишом?

* * *
Художественного вкуса нет,
И всё написанное – бред.

* * *
Живут парадоксы на свете,
И к ним прибегает народ:
Кому-то нужны сильно дети,
Кому-то вот наоборот.

* * *
Знает книги Гошка,
Только по обложкам.

* * *
Тихо дремлет, не воет выжлицей,
В напряжении держит народ
Недвижимость, сама не движется,
С места сдвинуться не даёт.

* * *
Руно с овцы стриги до сала,
Чтоб новое, блин, отрастало.

ДУРНОЕ НАСТРОЕНИЕ

Обругал я мелкий дождь,
Скользкую тропинку,
Обругал в ботинке гвоздь
И шнурок к ботинку.
Обругал я старый зонт —
Пропускает воду,
И далекий горизонт
В ясную погоду.
Ни при чем, конечно, зонт,
И леса с полянами,
Просто, я сегодня зол,
И в душе поганое.
Может кто плечом задел,
И отсюда трения?
Нет — варенья не поел,
Не поел варенья.
Справедливость не губя
Только и осталось:
Взять и обругать себя —
Чтобы не ругалось.

* * *
За то, что я пришёл к нулю,
Сердечно вас благодарю.

* * *
Такие закавыки,
Такая кутерьма:
Соображать привыкли,
Но только с бодуна.

* * *
Мы рады безмерно
Аж сопли в клочья:
Нам солнце обещано,
Пасмурной ночью.

* * *
Никто не учил бабочку
Изящно, красиво порхать.
Поставишь цветы в баночку,
А баночке и начхать.
Это не станет оглаской,
Не откровения верх:
Что крыльев гордиться окраской
Способен пустой человек.

* * *
Хамство выгоду приносит –
Потому хамить не бросят.

* * *
И не один я знаю,
Про это, этим мят,
Что там, где не стреляют –
Медалями звенят.

* * *
Воровать стыдишься, Клим?
Не мешай тогда другим.

* * *
Луна как стерта ластиком,
Шевелят туча ластами,
К осоке ветер ластится,
А скрыто, что за ласками?
Такая будет музыка,
Такая водка с перцем вся.
И речке будет муторно,
И берег не отвертится.

* * *
Малодушный, как вода,
Прёт направили куда.

* * *
Во глубине сибирских руд
На подчиненных не орут,
За шевелюру не таскают,
Но на поверхность не пускают.

* * *
Своровал, нашёл причину.
Всё нормально, всё по чину.

* * *
Утром встало одеяло,
Полчаса оно стояло;
Добралось до понимания, -
Отовсюду ноль внимания.
Да, не любят вещи тоже
Коль «кладут» на них и «ложат»,
Игнорируют когда.
Вы учтите, господа.

* * *
Его любовь сначала
Так ласково встречала.
Потом другой вид дан –
Таскает по судам.

* * *
Вокруг всевозможной швали
Шатается - пруд пруди.
Мужик, мля, избу подпалит,
А баба в неё входи.

* * *
У воды да без воды –
На фиг лезть тогда туды.

* * *
Птицы не летают в космос,
Разве там благополучье.
И по фене этот кросс им,
На земле гораздо лучше.
Вот и ты живи пока что,
И не мучайся вопросом,
Как вороны, что на пашне
Ковыряющие носом.
Ковыряние — смысл жизни,
Ковыряние — вечно в центре.
Кто до этого не вызрел —
Идиот на сто процентов.

* * *
Дыра в кармане аж с кулак,
Кладёт бабло туда дурак.

* * *
Мнений прочих
Быть не может:
Мир продажен,
Люди тоже.

* * *
Обещали: будет рай.
Ты поверил, Будулай?

* * *
Врать себе — не за обновку,
Врать другому — точно так же,
Только отшлифуй сноровку,
И повысится этажность.
Всюду лжи разносторонность,
Правд различной масти трения.
Собственная убежденность —
Есть продукт самовнушения.

* * *
Правда – штука злая,
Может зло зачать.
Если много знаешь –
Научись молчать.

* * *
А в офисе круто крутят,
Там хитрый подход не усох.
Трудяге не платят круто,
Но круто за офисный вздох.

* * *
Любая, знай, эпоха
Хлестала по мозгам.
Низам повсюду плохо,
Повсюду их – ам-ам.

* * *
Крошка сын к отцу пришёл,
Тот кряхтел и охал.
Если квасишь – хорошо,
А с похмелья – плохо.

* * *
Лезет тут мелочь всякая,
Тухлая вообше…
Курица в супе не вякает,
Вякает только в лапше.

* * *
Парни чернокожие
Лупят в ринге рожи нам.
(Апперкоты, джебы, хуки),
Бомбы вкручены, не руки.
Наковальни, а не ноги.
Шибко отшибают роги.
Отчего они такие
Смуглым телом налитые?
Тренируются они –
Кулаком сшибают пни,
Вместо «груши» - гири
Пуда по четыре.
А мешки (не жмите боты) –
Носороги, бегемоты,
Африканские слоны.
Вот такие, брат, они –
Парни чернокожие
На мазут похожие.

* * *
Набивай скорей карман –
Если с чином жив роман.

* * *
Связался с малолеткой, вот,
Ваш Карлсон шибко прыткий;
На крыше больше не живёт,
Обосновался в крытке.

* * *
А язык без кулака –
Дребезжание пока.

* * *
Нет одних, а другие далече
Плотно скрыты от наших очей.
Время лекарь отличный, он лечит,
К сожалению после врачей.

* * *
Каждодневный мёд для Федьки
Стали хужее горькой редьки.

* * *
Там крики дикие, там смрад,
Там мучаются тёти, дяди.
Никто из нас не хочет в ад,
Но делаем всё ада ради.

* * *
«Питаюсь не котлетами,
Такая реализма -
Сухими бичпакетами…»
            (Строитель коммунизма)

* * *
Живём мы не в звериной чаще,
К нам только человеку вход.
Судитесь люди, да по чаще:
Для вас расход, для нас доход.

* * *
Так говаривал Сократ,
И причём, не однократ:
Там, где деньги – голова –
Совесть часто не права.

* * *
Кухарка может править чутко
Не государством, мясорубкой.

* * *
В загробном краю, между прочим
(Я думаю, что похоже),
Придурки нужны очень-очень,
И умным там рады тоже.

ВРАНЬЁ

И такая есть страна,
Где удобства для вруна.
Если зубы не болят –
Можешь врать все дни подряд.
Если переврёт всех мисс –
Ей вручат шикарный приз.
Джентльмен врёт через край –
Черный бумер забирай.
Там и мэры, там и пэры
Во вранье не знают меры.
Но, а эти виги, лорды –
На вранье наели морды.
Врите, врите, господа,
Вам положено, ну, да!

* * *
Мышь погналась за котом…
Продолжение потом.

* * *
Ждали внешнего врага
Внутренний поднял рога,
Речи золотые лили –
Ими строй и завалили.

* * *
Путь был идеей освещён,
Но в тупике закончен он.
               
* * *
Ну, что творится в море, бля, -
Пиратам подлым сыто-пьяно…
Сбежали крысы с корабля…
Но только после капитана.

* * *
«А наглость второе счастье
В политике честной отчасти», -
Так думал дедушка Ленин
Рубая мясные пельмени.

* * *
Кучей собрались у кассы
С гулом трудовые массы.
Но, а те, что выше масс,
Получают не из касс.

* * *
Есть что выпить и поесть…
Вечером припрётся тесть.

* * *
«Мы пойдём другим путём»,
И пылищи наметём;
Пыль, когда уляжется –
Наша дурость скажется.

* * *
Кто б взаймы годочков дал?
Так ведь не дадут. Скандал.

* * *
По дороге бомж шагал,
И фантазии слагал:
Эх! Найти бы бабу,
Поживиться дабы.
Плохо нынче нищему,
Не помашешь тыщею.
Раньше, блин, и с трёшкою
Перетрёшь с матрёшкою.
Вдруг навстречу дама,
Юбка аж до срама.
Бомж ей: «Ах, прелестная,
Вы, наверно, местная»?
Дама вздула губки,
Показала зубки,
И сказала: « Слушай, взвесь,
Для бомжей бомжихи есть».

* * *
Решил, на этом и стою,
На всё смотрю критично.
Не пью, давно уже не пью…
Без закуси приличной.

* * *
Всегда недоделки, однако,
У нас на Руси. Скандал!
Герасим на шею собаке
Булыжник не привязал;
И выплыла при народе,
Внезапно, а как не пойму.
До нашего ходит времени
Ночами собака Муму.

* * *
Учишь, учишь, в люди метишь,
Через день в элегии.
А тупице на том свете
Светят привилегии.

* * *
Не даёт корова молока,
Почему? – спросите у быка.

* * *
Что же загрустил ты, морда?
Подобрал грусть где же?
Нечего боятся морга –
Долго там не держат.

* * *
Частник, рви свой малахай,
Три до крови ноги…
Ты, чиновник, отдыхай,
Собирай налоги.

* * *
Что за народ – обжорства ралли!
Что ни поймает – лупит вдрызг.
Китов почти уже пожрали,
Вот до дельфинов добрались.

* * *
Ты копи, копи, папаша,
Всё размечет сын твой Паша.

* * *
А бабе всё это не внове,
Спасёт хоть какую Му-му,
Коня на скаку остановит
И в зубы заглянет ему.

* * *
До предела децибелы,
От покоя только перья.
Если был ты в доску белый,
Будешь красным, словно перец.
Будешь в стельку ты зашуган,
Задымит величья статор,
Облысеет чванства шуба…
Усмехается диктатор.

* * *
Эту мысль давно несу,
Хоть носить не гоже:
Волка встретишь и в лесу,
И в квартире тоже.

* * *
Сколько б слов ты ни пролил,
Не малина чернобыл.

* * *
Благо дворнику – метла,
Для него метла светла;
Восхвалять метлу он станет,
Восхваляя не устанет.

* * *
Денег вечно не хватает,
А у нас тайги до черта,
Злых нехваток вечный танец,
Это говорит о чем-то?
Все седею и седею,
Это значит - резко таю,
Хоть в какое влипну дело,
Словно на волнах мотает.
Выдирают без наркоза,
Вот такую сунут дулю.
Будь умнее тепловоза —
Все равно тебя надуют.
Там у них сплошные профи,
Нажимают на давало.
«Деревянных» я не против,
Выдавали б самосвалом.
Месяц новый - снова пусто.
Словом дело не догонишь...
Самосвалом коль отпустят,
Станут забирать вагоном.

* * *
Он про совесть слышал что-то –
Не о ней сейчас забота.

* * *
Коль двигаться, то лучше пехом.
Спешить не надо, Пал Кузьмич
Не хочешь на кирпич наехать,
Наедешь, значит, на кирпич.

* * *
И у нищего есть друг –
Злой от холода недуг.

* * *
«Пакости жизни все не замолишь», -
Кажется так говорил Ежи Лец.
Все на защиту беременной мойвы,
Мойва хоть рыба, но тоже жилец.

* * *
Это что за рыбка –
Раз болтает шибко.

* * *
Посмотри — какая лужа,
Кто-то выкрасил подлюку.
Получается, что нужно,
Приложить здесь надо руку.
А ведь грязью чертыхалась,
На все сто заколебала.
Получив солярки малость,
Радугою заиграла.
Если посидеть, подумать,
Поддержать, мигнув картинно, -
Можно и из полудурка
Смело вылепить павлина.

* * *
Над хвастуном в душе смеются,
Хоть и в лояльных остаются.
Понять бы это хвастуну.
Ну?

* * *
А верить каждому встречному –
К упадку скоротечному.

* * *
Долг с желанием увязать
Очень трудно, так сказать.
Если удаётся –
Хорошо живётся.

* * *
И нашлась у них охота -
Мух глушить из миномёта.

* * *
Я не против знаний,
Поисков, дерзаний.
Только надо помнить –
Мир не будет понят.

* * *
Кто видит только зло вокруг,
Тот ненависти лучший друг.

* * *
Я не против знаний,
Поисков, дерзаний.
Только надо помнить –
Мир не будет понят.

* * *
Долг с желанием увязать
Очень трудно, так сказать.
Если удаётся –
Хорошо живётся.

* * *
Вот такие трали-вали,
Из сметаны облака.
Полудурка поменяли
На сплошного дурака.

* * *
Разговоры там и тут:
«Наша жизнь не сон ли? –
Цены здорова растут,
Словно патиссоны».

* * *
Вы обратитесь к старикам,
И скажут вам оне:
«Сушёный, рыжий таракан
Живого всё ж ценней».

* * *
Кошками загажено в подъезде,
Здесь не веник нужен, а метла.
Мы сквозь этот запах все ж пролезли,
Протолкнули в дверь свои тела.
В комнате известный беспорядок
(Бабушка взяла на сутки дочь).
Детские игрушки с рванью рядом,               
Сапоги с картошкой пообоч.
У постели крошки и бутылки,
Просыпь пепла или порошка.
Здесь, как понял я, пылала пылкость,
И трещала от вина башка.
От такого яркого парада
У меня зацокало в груди.
Я сказал: «Домой мне срочно надо».
А она: «Раз надо, так иди».

* * *
Доверяет кто словам –
Долинять решил до драм.

* * *
Инфляции живучи корни,
Сравнимы с дикими абреками.
Деньгами, ясно, не накормишь,
Как крокодила чебуреками.

* * *
А ты из сознания вынь-ка
Что всё лишь для дяди Вани,
И самой слабой травинке
Даровано существование.

* * *
Для того и уши –
Болтовню не слушать.

* * *
Мы за искренность идей…
Хрен ей – хитрой роже…
В переходах бьют людей
И калечат тоже.

* * *
Денег за душой гора –
Это доброты пора.

* * *
Что ресницами-то машешь,
Ковыряешься в носЕ?
Ты пичуг других не краше,
Так же гикнешь, как и все.

* * *
Не удаляется вражда,
Ни на одном этапе.
Минздрав устал предупреждать
И сам серьёзно запил.

* * *
Мы все у страха под пятой,
Приходится сутулиться.
Имей характер золотой –
И грабанут на улице.

* * *
Постарались техники –
Нарожали техники:
Разные посудомойки,
Электрические койки,
Миксеры и мясорубки –
Тык в розетку – ноют сутки;
Пылесосы, полотёры
Для квартиры, для конторы.
Утюги под паром
Гладят вещи даром.
Стиральные щётки –
Приносите шмотки.
Холодильники всех марок –
Всё морозят без помарок.
Чайники, электрогрелки,
Сковородки и тарелки –
Всё на электричестве:
Всё до блеска вычистит.
Обижается жена:
Техники-то до хрена,
Только не включается.
Путь один - печалиться,
И приходится самой
Всё ворочать попрямой.
Отдыхает техника –
Виртуозность техников.

* * *
Возмущается, покуда
Есть во рту четыре зуба.

* * *
Не привыкать к таким атакам,
Их не изжить, наверняка.
Не надо ставить щуку ракам,
Пусть лебедь рвётся в облака.

* * *
Воспитала сына тётя:
В зоне вы его найдёте.

* * *
Болтуны не гасли,
Не ушли в нули…
Чушь на постном масле –
Масло извели.

    * * *
Встретят пирогами
Или же клюкой?..
Пораскинь мозгами,
Но не далеко.

* * *
При нем всего достоинств было:
Без зубьев гребень да обмылок.

* * *
Лживости нет предела,
В лживости есть знать.
Можно и левое дело,
Правым успешно назвать.

* * *
Юриспруденцией владей,
Успех тебе в награду…
Законы есть для лошадей –
Работать до упаду.

* * *
А я спешу заверить вас –
Уже раскрыта тайна:
Му-Му – собака водолаз,
Она непотопляема.

* * *
Человек, он не пирог,
Не бревно у брода.
Демонстрант под траки лёг…
Жми – у нас свобода.

* * *
Не пужайте нас кометой,
Не пужайте страшным днём.
Что нам делать с дурой этой?
Прилетит – возьмём, пропьём.

* * *
В ином ума полна палата,
И в центре ум, и на краю,
Но, все-таки, никак без мата
Он мысль не выскажет свою.

* * *
По болоту строим гать,
Тратим сил без счёта.
Кто мешает нам шагать –
Головой в болото.

* * *
Буераки да ухабы,
Не темно, но полусвет.
Эх, конька бы, горбунка бы…
И кобылы тощей нет.

ЦАРЬ МИНОС

Справедливых царей не бывает,
Все паскудны покуда в строю.
Нет, один есть, но он пребывает
Под землёю в загробном краю:
Он судья грозный , грешников судит,
Их преследует сам по пятам.
Всякий, в жизни кто напаскудит
Получает как должное там:
Тот – в посуде с кипящей водою,
Натуральное всё, не кино
А другой трясёт бородою
Погружённый по ноздри в дерьмо.
Кто-то камень огромнейший тащит
Тяжеленный, иль каменный блок;
От натуги глазища таращит:
Минос царь на такое обрёк.
Раскалённые сковородки
Лижут там и большие чины.

В этой жизни быть надо кротким,
Не копить чтоб для ада вины.

* * *
Обещал достать звезду.
Знаешь, ну её, к чертовой бабушке.

* * *
Сидит на лавочке Кузьмич -
Обычай наших буден.
Летит на голову кирпич…
Закон открыт не будет.

* * *
Любые лбом откроет двери,
Такие угодят карьере.

    * * *
Есть леса у нас, моря;
Есть украсть что, сп…
Нет, нельзя нам без царя –
Растрясём Отчизну.

* * *
Чтут недолго мать, отца,
Деньги — эти до конца.

* * *
Нынче и комар желает много,
А на ратный труд фиг поведёшь.
Молодым везде у нас дорога,
Но пешком не хочет молодёжь.

* * *
Если судить основательно строго —
Мрази на свете не так уж и много,
И благородных столько же здесь.
А остальные — обычная смесь.

* * *
Не глупый говорил, с обычной кожей,
С ним согласиться, как к столу причалиться:
«Страною управлять кухарка может».
А, впрочем, часто так и получается.

* * *
Сидит он на пяти окладах,
Ещё бы три добавить надо.

АРАХНА

А вам непонятно что ли?
Для вас это как в дыму?
С начальством тягаться не стоит,
И масса примеров тому.
Арахна – ткачиха античности,
Натурою не зацвела,
Зато, не взирая на личности
Предпочитала дела:
Ткала превосходные ткани
Не хуже Афины самой;
Деньжишки водились в кармане,
Характер имела прямой.
Вот вызвала как-то богиню
На поединок она:
С мыслью одной «Задвину!
Эх, развернись спина!»
Афина не отказалась
Надеясь на имя своё.
На финише оказалось
Арахна обула её.
Богиня рассвирепела
Порвав приличия нить,
Сначала она хотела
Соперницу раздавить.
А после смягчилась немножко
Обиды откинув ком,
Сказала: «Драная кошка,
Ты будешь теперь пауком…»
Арахна и ткёт паутину
С решением таким в связи…

Помни про эту картину,
Любитель начальству дерзить.

* * *
Делать было нечего,
Просидел до вечера:
Ждал когда достанут торт…
Да пошёл ты, лысый черт!..

      * * *
Сделал замечание.
Замечание сделало ему.

* * *
Порою, кажется, к обеду,
В чистую одержал победу.
Потом прозренья выйдет жжение:
«На сто процентов поражение».

* * *
Живите, друзья, зашибаесто,
Не жизнь, а гора шоколада…
Не надо ссылаться на аиста
И на капусту не надо.

* * *
Тут ужасно, там ужасно,
Где была недавно тишь.
Буря кроет не напрасно...
Так загнёт – не устоишь.

* * *
Деньги – в прошлое окно
Как подушка к ночи.
А историк – как портной,
Выкроет, что хочешь.

* * *
Что положено – воткнут,
Как и надо – пряменько…
Если потеряли кнут,
Фиг вам, а не пряники.


ЛЮБОВЬ

Любовь – почти тигрица,
Шутить с ней не годится.
И в зарослях бамбука
Сидит она без звука
Живот к земле прижав,
Клыки свои разжав.
Кидается на плечи –
И вот ты изувечен;
Случается, увы,
Твои полголовы
Уже и не твои.
Уи, уи, уи.
А если хмурый бука
Не ходит вдоль бамбука:
Сидит в своей квартире
Все двадцать, блин, четыре.
Его она не схватит,
Ей этот тип не катит.
Так выпьем же за хмурого,
За мишку серо-бурого.

* * *
Тем великий и велик –
Жопа словно грузовик.

* * *
Нас выведет лишь вождь один,
Он знает всё, он к правде ближе…
Товарищ, верь… Не верит, блин, -
Поначитался разных книжек.

* * *
С виду чистый денди,
Прямо – пастораль…
Деньги, деньги, деньги –
Вот и вся мораль.

* * *
Нам постоянно бревно поперечное
Под ноги мечут, и что же? –
Сеем разумное, доброе, вечное,
Но семена не всхожие.


* * *
С давних пор у нас в конторе
Бродит безработных море.
Странно — между ними лад,
И повышенный оклад.

* * *
Живём мы не как попало
От многих удач за версту.
Одна волосинка отпала.
Лысина не торжествуй.

* * *
Нас преследуют мытарства,
Хоть в три голоса кричи.
Раньше – стригло государство,
А теперь и богачи.

* * *
Для своей жены Евгений
Не почти, а чисто гений.

* * *
Подтвердить мы вправе
Не из-за кулис…
«Всех не перетравишь!» -
Лозунг серых крыс.

* * *
Верит всякий - в жизни той            
Сытно будет и тепло.

НУ, НАТАХА!

Тяжёлый вздох из шкафа –
Придавлен кирпичом;
Кого ты там Натаха
Защёлкнула ключом?
Гол как сокОл остался,
Спина открыта, грудь.
И муж не догадался
В твой ларчик заглянуть.
А ты сидишь в конторе,
Не слышишь перемать…
С судьбою не поспоришь,
Придётся дверь ломать.
Ну, вышел, где одежда?
В недоумении Жак!
Последняя надежда –
МужА трусы, пиджак…
Шагает по бульвару? –
ТуфлИ как для слона,
Пиджак - баркаса парус -
Трусы – моя страна.
Идёт мужик без страха,
Бьёт барабан в груди.
Натаха, ну, Натаха –
Ты выспалась, поди…
Во мне такое чувство -
Милей своя кровать…
Нелёгкое искусство –
К замужним приставать.

* * *
Дорогая Зая,
Ешь пустые щи.
Дедушку Мазая
Больше не ищи.

* * *
Не гордись успехами,
Может быть « сюрприз»…
Он сказал: «Поехали…»
Вместе с крышей вниз.

* * *
А чужое горе –
Тряпка на заборе:
Рядом шёл проходом,
Глянул мимоходом.

* * *
С виду полностью учтив,
Поцарапает, учти.

* * *
Может с Волги, может с Дона
Забрели к нам три малька.
Рыбаки от счастья стонут:
«Ах, обрыбилась река!»
Но напомним индивидам:
«Что кричите, простаки?
Делать нечего здесь рыбам,
Мы их двинем гербицидом,
Вашим воплям вопреки».

* * *
Очень вежливый Абрам –
Что-то всучить хочет вам.

* * *
Беды все, как понимаю,
От боязни жаться с краю
Там, где блага раздаются,
За «моё» упорно бьются.

* * *
Льётся за строчкою строчка,
Это всё дюже старо.
Комната. Ночь. Одиночка.
Лист, чтоб писать и перо.
Люди нормальные – в дрыхе,
Знают порядок и суть.
Есть и такой выход:
Лампу задуть и уснуть.
Много простого на свете,
Это известно на пять.
Разве нужны строчки эти?
Кто же их станет читать?
Люди нормальные копят…
Купят машину, гараж.
Видят в тебе только копать,
Глупость и явную блажь.
Кто за бумаги заплатит?
Кто же окажет ей честь?
И выползают заплаты,
Так же желание поесть.
Люди нормальные глядя
Видят с тетрадкой Фому,
Шустро насмешки наладят,
Дарят подколки ему.
Вывод суётся банальный,
Вывод он на стороже:
"Этот не очень нормальный,
Может и очень уже".

* * *
Несправедливым долг бывает,
Но он об этом забывает.

* * *
Наши фабрики, заводы —
Отравили воздух, воды.
Дохнут лошади, как мухи...
Правда, больше с голодухи.

* * *
Долбит дятел на трубе,
На трубе кирпичной…
Друг мой ходит по избе,
Сильно симпатичный.
Рот покинут зубы скоро,
Ножки хоть сдавай в балет.
Возрастом уже за сорок,
А других в деревне нет.

* * *
Рыбак увидел на реке —
Сплошной навоз на коньяке.
Но от такого коньяка —
Отбросишь хвост, наверняка

* * *
От скифов мы – такая штука,
От скифов те, кто на Руси;
Докажет это вам наука –
Предание о том гласит.
Геракла дети и Ехидны
Мы с вами, меньше не хотим.
А что вы думали? А фиг ли!
Нам нравится такой интим.
Да, предки наши были дики,
Ну, что-то вроде партизан;
Здесь, там, в кустах мелькали пики,
А пики – это не нарзан.
Боялся нас не только Дарий,
Нас уважал не только Кир:
С царицей нашей в будуаре
Он, говорят, сивуху пил.
И женщины у нас вояки –
Рожали не сходя с коня.
Короче, скифы – забияки,
А их потомки – ты и я.

* * *
Дети — наше будущее,
А кормить их надо в настоящем.

* * *
Говорит Иголке Спица:
«Надо не болтать — трудиться!»
Говорят, а дела нет —
Это длится много лет.

* * *
С запада — щедры знать там —
Помощь — нашим беднякам.
Роздано за пару дней —
Управленцы всех бедней.

* * *
Нас хорошему учили,
Дрянному – наоборот:
То, что хунта давит в Чили
Поголовно весь народ,
Что в Китае ярый голод
Всякий рушит организм,
Что американцы скоро
Все же примут коммунизм,
Что поможем мы Афгану,
Или делу будет швах,
Что нет место наркоману
В наших праведных местах,
Плохо, если партий много,
Хорошо, когда одна,
Что живём мы не убого
От рассвета до темна,
Что чиновник и рабочий –
Однозначно – ё-моё,
Что завидует нам очень
Заграница, чтоб её…
На словах – всё любо-мило,
Все равны мы, все родня…
Не соврёшь, то у кормила
Не удержишься и дня.

* * *
В четвертой водка как вода.
Начнём с четвертой, господа!

* * *
Часто говорят со сцены:
«Вырастают быстро цены».
Так и есть, японо мать,
Реже надо поливать.

    * * *
Медленно солнце плавится
Выпучив свой живот.
Некогда солнцу плакаться,
Солнце своим живёт.
Часто грустим и плачем мы
Горько, наперебой –
Жизнью короткой накачены,
Обыкновенной водой.

* * *
Троянскому коню в зубы не смотрят,
А надо бы.

* * *
Часто говорят со сцены:
«Вырастают быстро цены».
Так и есть, японо мать,
Реже надо поливать.

* * *
Что раньше появилось: яйцо или курица?
Раньше появилась инструкция,
Что считать яйцом, а что — курицей.

МЕШКИ

Уделался аж до рвоты,
С крупою таскал мешки.
И вот волокусь с работы,
Глаза, как на волка флажки.
Двенадцать часов мантулил
На складе - совсем не смешок.
За семьдесят пять, думаю,
Завешивал каждый мешок.
И только рассвет замаячил
Невзрачный какой-то, скупой, —
Свалился к чертям собачьим
На гречкой усыпанный пол.
И рядом шуршали крысы,
У самых ушей снуют.
А я им сказал: «Хрен вам лысый,
Мля, жрите крупу свою.
И пусть я ушлёпан до бреда,
Ручаюсь своей головой,
Ушей вам моих не отведать
Покедова я тут живой».
А зимнее солнце лисицей
Свой щурило хитрый глаз;
Мне так захотелось напиться
«Андроповки» в первый раз.

* * *
Из женских слез они — моря.
Вы что не верите? — А зря.

* * *
Хороша была Танюшка,
Стала пить — теперь как чушка.
Слёзно просит пятаки —
Под глазами синяки.

* * *
Ни один не вывел штаб
Терпеливей наших баб.
На работе — маята
Дома – ванна и плита.

* * *
Во дворе растёт чеснок.
Баба вовсе сбилась с ног.
А мужик? — прелестный вид —
Санту-Барбару глядит.

* * *
Сильно заболел сосед.
Пожалеть – сил дамских нет.

* * *
Злоба сидит в засаде,
Может быть под крыльцом.
То налетает сзади,
То норовит в лицо.
Страха и боли волны
Душу бросает в дрожь…
Хочется всем беззлобья,
Где его нынче возьмёшь?

* * *
Быстро плавится свинец.
Что поделаешь, — юнец.

* * *
Деда телесериал
Ухайдокал наповал.
Ох! не дожил, бедный мой,
Сериал пятьсот второй.

* * *
Как только Сталина вернёте,
Так безработных не найдёте.   

* * *
Бабка плакала навзрыд —
Жалко Марианку.
Марианка водку пьёт,
Бабка — валерьянку.

* * *
Медленно плывёт бревно
То, которое... на дно.

* * *
Вот уже который год
Ходит к нашей кошке кот.
Полсела — его котята:
На прокорм им не даёт.

    * * *
Полдня прощался у ворот.
Казалось вовсе не уйдет.

* * *
Да, бутылка пива
Выглядит красиво.
Даже и без титров…
Если десять литров.

* * *
Под глазами у Наташки
Больше не цветут ромашки,
Но всё больше - васильки,
Дар увесистой руки.

* * *
Многих жизнь цепляет крепко
И колотит здорово;
Например, моя соседка,
Выкормила борова.
Боров этот жрёт не силос,
Не на хлебе и воде.
Борова зовут Василий —
Не работает нигде.

* * *
Кто-то за ломоть корячится,
Пашет, как конь до упада…
Дурость – не худшее качество,
Дуриков чествовать надо.

* * *
Да, понятий в жизни много
(А без них как до основ)?
И царит во мне убогость
В виде недостатка слов;
Вроде и привлечь пытаюсь,
Всякие там латата,
Книжной мякотью питаюсь,
Только толку ни черта.
Вот поэтому ругаюсь
На себя направив дробь.
Потому и отрыгаюсь
Вашим взглядам исподлобь.
Так пишу, не осудите,
Как намедни пировал.
Я кривых словец родитель,
Предложений коновал.
Доживаю жизнь смакуя,
Выше козырька - низги.
А другим стать не смогу я,
Так поставлены мозги.

* * *
Обречённый на провал
Запад долго загнивал.
И прогнил он до того,
Что у нас нет ничего.

* * *
Нынче нас не забывают —
Получаем тыщи.
Сумки денег набивает
Самый жалкий нищий.

* * *
Если б только захотели —
Каждый день шпикачки ели.
Но тогда чиновный класс
Был бы крохотный у нас.

* * *
Ну, да что ещё сказать,
Не подумав крепко, -
Где у человека зад?
Там, где табуретка.
               
* * *
Чувство юмора спасёт,
Через беды пронесёт,
А уныние и страх
Оставляет на бобах.

* * *
Прислушайся, дружок, к советам –
Промчись кометой по кюветам.
Прикинь куда заводит жизнь
И на своём остановись.

ОТКРОВЕННО

Хватит вам зубоскалить,
Ёрничанью под зад,
Выросший из исканий —
Должен честно сказать:
Жизнь она не меняется,
И далеко не из роз,
Если ты горький пьяница,
Заполучи цирроз.
Если купчишка лобастый,
Каждый считаешь пятак,
Будут тебе башли,
Кто же торгует за так?
Если за власть цепляешься,
Крепентко, не оп-пля,
Станешь не та сопля ещё,
Сильно густая сопля.
Надо расчётливо хапать,
Дня не пугаться суда.
Надо отъесть харю -
Круглая сковорода.
Если ты любишь строчки,
Многим благам взамен,
Плюс к тому — одиночка,
Чисто не супермен,
Значит, тебе дорога,
Где по бокам кусты,
Ну, погоди немного:
Склеишь колоши и ты.

* * *
Чем дурнее, тем верней.
После рубки много пней.
Лес валите, братцы,
Что нам с ним считаться!

* * *
Не отстанем от Европы —
Создаём сваи, мля, шопы.
Но, зато, от наших шоп —
Лезут шарики на лоб.




* * *
Мыслим – зачем отрицать,
Собственным мозгом заведуем…
Хочется жить до конца,
Где тот конец – не ведаем.

* * *
И рассуждаю весь в поту,
Как сам Роден на камне:
Ну, вот куплю я кислоту,
А на фига она мне?

* * *
Гименей с цепями ходит,
Двух пришибленных находит, -
Мозг их притупляет,
Накрепко сцепляет.
А потом смывается.
Подло получается.

* * *
Сбудется, не сбудется -
Хоть стриги, хоть брей;
А судьба, блин, трудится –
Помогаем ей.

* * *
И сколько ты ни призывай -
Не сбросят с неба каравай.
Но рукава, брат, засучи –
И будешь трескать калачи.

* * *
Тащусь я где-то в самом зАде,
А может даже и заду;
Покладист, потому в накладе,
Но часто на наклад кладу.
Не надо думать, что дурак я,
Готовый задом сесть на дно,
Да изнутри пиджак в дырах весь,
Иль дырах, это все равно.
Привык, не бегаю от терний,
Хотя ищу в тиши приют.
Живу, покуда Небо терпит
Несогласованность мою.
Пишу стихи, вы не читали;
Я сам не ведаю их счёт.
Они мне столько намотали,
И намотают мне ещё.
Лишь неприятности стяжаю
Для задницы и головы.
Но я на них не обижаюсь.
Не для меня кусок халвы.

* * *
Кто в тени с рождения квёл,
Квёл тот и под солнцем…
Говорят: коль пруд расцвёл,
Быть ему болотцем.

* * *
Заблуждения мерин,
До сих пор лягается.
Тот, кто лаге верит,
В правде сомневаются.

* * *
Любой завянет, скрючится,
Вниз тёмной ямы – бряк.
Дурак, кто всю жизнь учится –
Поймёт любой дурак.

* * *
Отскочила дверца шкафа,
Мечется подбитой птахой,
Ждёт хозяюшку с отвёрткой.
Ибо муж весьма не вёрткий.

* * *
У труда был под пятой,
Пашешь – мати светы!!!
Человек ты золотой, -
Пустят на монеты.

* * *
Зверь должен содержаться в клетке
(Об этом знают даже детки),
А не бродить ощерив пасть –
Мечтая на кого напасть.

* * *
Куда б тебя ни занесло –
Всегда с собой бери весло:
Кому-то травму нанести,
И с места драки угрести.

* * *
«И жить торопятся,
             и чувствовать спешат»,
И наикрить здоровых лягушат.
Такое дело поздно не бывает.
Но молодость об этом забывает.

* * *
Раньше бились гладиаторы,
Тороторили ораторы.
А теперь на эту взвесь
Телевидение весь.

* * *
Мне вчера сказал кацо
Вечером у брода:
«Эх, поменьше бы отцов
Было у народа!»

* * *
И нет в том особой печали,
Что бык не заходит в Рунет…
Свободных коров вы встречали?
А я почему-то вот нет.

* * *
Ты – начальник,
             Я – начальник –
Это просто благодать!
Что касается работы –
Некому лопату дать.

* * *
Болтунов про волю много,
Я от вас не скрою.
Может где-то есть свобода,
Но не под Луной.

* * *
Такие завитушки
Идут своим путём:
Сначала ладим пушку,
А чайники потом.

* * *
Ты завёл себе авто,
Это хорошо, зато
Превращён в холопа
Этого промота.

* * *
Дурак смеётся и над пробкой,
Плюс над спичечной коробкой.
Но тонкий юмор для него
Совсем не значит ничего.

* * *
Обещали, обещали,
Обещания трещали.
Обещающих прощаем
Как нищали, так нищаем.

* * *
Взял газету «Кошелёк»,
Только денег не привлёк.
У Брынцалова они,
А попробуй, отними.

* * *
А у кого замаран зад –
Чужой замаранности рад.
Почему? Быть статься,
Легче оправдаться.

* * *
Этикой не озадачен
Не боится строгача…
Циник - мог бы и помягче,
Больше нравится – сплеча.

* * *
Когда тебе придавят ноготь,
От боли палец ахнет…
Из бочки. Где держали дёготь
Всё им же долго пахнет.

* * *
Поступки всякие бывают,
Как сваи в головы вбивают.
Но головы такие есть –
Туда и свае не залезть.

* * *
Погруппно, повзводно, поротно
Не отставать даб,
Вперёд бегут неохотно,
Охотно бегут назад.

* * *
Мы в любой Канаде сдюжим,
Что нам профи - их пурга.
«Нам такой хоккей не нужен» -
Вместо клюшки – «кочерга».

* * *
Нам сказали, что питон
Не поместится в бидон.
Ну, смотря какой бидон,
И, смотря какой питон.

* * *
Ходят вольные стрелки,
Наготове их курки.
На курок нажмут на мах –
Сигаретина в зубах.

* * *
Ну, да что вы, обормоты! –
Всё про тёщу анекдоты.
Словно тёщина порода
Вся сплошь из врагов народа.

* * *
Я знал про одиночку
И про земную твердь.
Нашёл он всё же точку
Опоры?.. Ищет жердь.

* * *
Счастье всякое бывает,
Есть и насмерть забивает.
Например, для наркомана
Счастье – «дури» полкармана.

* * *
Закоптили порося –
Сплошь коричневая вся;
Но забыли усыпить,
Пристаёт: «Дай жрать и пить».

* * *
Нет не пашем даром мы,
И не надо «Ах!»
По рукам ударили –
Рожа в синяках.

* * *
Поставили на лошадь…
Кастрюлю с кипятком.
Желают, чтобы лошадь
Стояла прямиком.

* * *
Только злимся зря друзья, мы
Чарлза Дарвина кляня;
С тем согласны обезьяны,
Мы их дальняя родня.

* * *
Промывает кости
Вечно, ну и ну!
На фиг беспокойства –
В ЗАГС верни жену.

* * *
Территория большая
Значится, корячится.
Раньше деньги уплывали,
Нынче где-то прячутся.

* * *
Бывает в жизни невезуха –
Летишь как против ветра пух.
Совет тебе: не падай духом,
Того весьма не любит дух.

* * *
Приглядись, умом раскинь,
Брось сомненье в падь…
Гвоздик не пробил носки –
Время их стирать.

* * *
Происходит так всегда –
Всё даётся с бою.
Через глупость не пройдя
Мудрость не откроешь.

* * *
Иногда язык – трепало,
К трепотне имеет жадь.
Он намелет что попало,
А зубам ответ держать.

* * *
Ворона однажды свиснула
Сыра кусок со склада.
На Бога, - сказала бы истина, -
Крылову ссылаться не надо.

* * *
Заглянул в своё нутро
Как-то с бодуна Петро.
Кроме перегара
Нет другого дара.

* * *
Да, кукушка не дурна,
На лохах выедет она.

* * *
Образованностью жарь,
Аж в сиропе туфли…
Шеф официально – царь,
Изнутри – лох тухлый.

* * *
Греметь гремело,
Но не задело.

* * *
Старец знай и знай пацан:
Торжествует вечность.
Мир принадлежит глупцам,
То бишь нам конечно.

* * *
Бей кОзу,
Не нашего привозу.

* * *
Я другой такой страны не знаю,
Где картошка бедная вмерзает
В слой земли под небом ноября,
Ничего при том не говоря.

* * *
Поймали в речке бегемота
На удочку. Не верю что-то.

* * *
Кому доверили черпак –
Не голодует как-никак,
Подцепит место, где жирней
И присосётся посильней.

* * *
Коль охота не научит,
Незачем учёбой мучить.

* * *
Хочется аж до припадка
Всем – где вкусно, жирно, сладко.
На тропе той бойкой
Вечно мордобойка.

* * *
Старость (это надо помнить) –
Загнивающие корни,
Отсыхающие ветки,
Дорогущие таблетки.

* * *
Прочитал я массу книг,
Не нашёл ответа.
Но зато вопрос возник:
Для чего всё это?

* * *
Опять к нам стучится лошадь в пальто,
А запад обычно алеет…               
Я русский бы выучил только за то,
Чтоб Ленина - из мавзолея.

* * *
Рот не закрывается, -
Глупость вырывается.

* * *
Хорошо, Серёжка,
Пусть за мною ложка.
А обед пусть будет твой -
Рожу кислую не строй.

* * *
Если зажирел петух,
То для боя он протух.

* * *
Кто б там ни был наверху –
Рожица у всех в пуху.
Для чего стремиться
Если не нажиться?

* * *
Обещает тот и этот
Пышных листьев
С голых веток.

* * *
Балдел недавно на Канарах,
А сегодня, глянь, на нарах.

* * *
Хоть сколько дай Митрохе денег,
Куда-нибудь он их да денет, -
Скупит речки, облака,
И туман наверняка.
               
* * *
Моя пусть рожа из рогожи,
Но других рож лучше все же.

* * *
В бездонную бочку
Сколько ни лей,
Не держится в ней
Ни вода, ни елей.
Уступать

* * *
Возвращаются опять
К нам весною птицы…
Ох, не любят уступать
Деточки позиций.

* * *
Крики - нету ограждения,
Слишком тонкая стена.
Это мужа похождения
Игнорирует жена.

* * *
От радости зубы щерили,
Удобства житейские лапали.
И жили же люди в пещерах
Совсем не платя квартплату.

* * *
Обвенчали молоду,
Блин, на сто втором году.

* * *
Для всего живёт помятие,
Все помяты – те и те.
У свиньи своё понятие
Сложено о чистоте.

* * *
Дал коробку спичек,
Из зарплаты вычел.

* * *
Всем с деньгами по пути,
Хвост за рубль оттяпают.
Постарайся, заплати, -
Примут глупость всякую.

* * *
Если б на реке не лёд,
А лежал пчелиный мед,
То решение простое,
Двух копеек бы не стоил.

* * *
Бери, Наталка,
Чужого не жалко.

* * *
Яркое стремление брызнет,
Четкое желание бахнет, -
Место подвигу есть в жизни,
Например: взять ссуду в банке.

* * *
Тоже мне полип,
Не хотел да влип.

* * *
Твердили: «Мы построим рай!
А ты ложись и загорай»
Но получилась перемена –
Работай, аж из ж… пена.



88888888888888888888888888888888888888888888888888888888


ВСЁ