Царь с Царицею простился,
В Секс-круиз он навострился,
А брюхатую жену,
Бросил дома он. Одну.
Царь по миру ***бродит,
В этом жизни цель находит
Он бордели посещает,
Баб, одев на хер, качает.
Он ***рит англичанок,
Итальянок и испанок,
Индианок и славянок,
Негритянок, китаянок,
И гречанок и армянок,
Всех, и даже лесбиянок,
Он не против натянуть,
Триумфальный сделав путь.
За ****ами обладаньем,
Он расстался с состояньем.
Всюду красный где фонарь
Побывал наш Государь.
Где услышит сладкий стон,
Тут как тут наш Мудозвон.
Так без всяких угрызений,
В череде сплошных сношений,
Девять месяцев проходит,
Вот гонец его находит,
И в карете золотой
В царство мчит к себе домой.
Чудо дивное случилось.
Дочка у тебя родилась.
Ждет тебя Царица-мать,
Чтоб к груди своей прижать.
*
Вот в Отчизну, наконец
Воротился Царь-отец.
Входит с ****ью он в обнимку,
Расстегнув свою ширинку,
И с боков его и сзади,
С ним его заходят ****и.
На ногах с трудом стоит,
В угол спальни долго ссыт.
Весь истасканый и лысый.
Свита вся: –“Ты писай, писай!”.
Под глазами синяки,
В зенках злобы огоньки.
Всех склоняет с похмелюки-
“Все вы ****и, курвы, суки!”.
Морда вся в губной помаде,-
“Нас звала чего ты ради?”.
На Царицу он взглянул,
И со смаком блеванул.
Та рукой лишь отстранилась,
Сердце в ней уже не билось.
Отвращенья не снесла,
И к обедне умерла.
Царь не долго горевал,
Тотчас он указ издал-
“Той, что горе успокоит,
Стать Царицей он позволит!”.
Объявляет конкурс он,
Для ****ей со всех сторон.
Всех цветов и всех мастей
Приглашает он ****ей.
Слово царское – закон,
И гонцы со всех сторон,
Призывают на турнир,
Во всем мире сладких дыр.
Состязанье началось.
Сколько ж их с царем еблось!
И итог был подведен,
На одну запал лишь он.
Всех уменьем обошла,
Палку первенства взяла.
К слову молвить, – мастерица -
Экстра мощная блудница.
Нраву пылкого такого,
Заебать могла любого.
Темперамент огневой.
Царь от бабы сам не свой.
И решил усталый Царь-
Похотливый государь: –
“Ты подходишь мне Девица,
Нареку тебя Царица,
Буду в золоте купать,
И ****ь, ****ь, ебать”.
*
Из-за секса изобилий
Царь испекся от усилий,
Изменилось всё вокруг,
Импотентом стал он вдруг.
Он за рьяный нрав наказан,
И ему покой показан.
Как не силится старик,
*** висит, совсем поник.
Половым бессильем болен,
Злою бабой обезволен.
И от власти отстранен,
Ей горшки выносит вон.
А надменная красотка
Бьет его по жопе плеткой.
День и ночь он горько плачет-
“Плёткой, дрянь, Царя ***чит!»
Так идут за днями дни,
В спальнях порознь они.
Поглядим же, как Царица
Разбитная веселиться?
*
Ей в приданное дано
Было зеркальце одно.
С ручкой гладкой. В форме хера,
Как у супер-кавалера.
И с подставкой в два яйца,
Как у экстра-молодца.
Говорить оно умело,
Но не в этом даже дело.
В ручку встроен был вибратор –
Мощных фрикций генератор.
Заперлась в опочивальне,
И обет справляет тайный.
От себя самой тащась,
В свое зеркальце глядясь.
Глянь ****ся подбочась,
На него ****ой садясь.
И тряся над ним ним грудями,
Забавляясь, как с мудями.
И прищурив в щель глаза,
Отпустив все тормоза,
Подморгнув себе самой,
Чешет клитор налитой.
Ручкой гладкой в форме ***,
Выльвы стенки полируя.
На ****у свою глядя.
И саму себя ебя.
И хоть занята ****ьем,
Вопрошает с придыханьем.
“Я ль на свете всех ебливей?
В ебле ж всех я терпеливей?”
Молвит зеркальце в ответ-
“Всех ебливей, спору нет!”.
А царица хохотать,
И вибратор в глубь вставлять,
Сев на стержень накарачки,
Шевелить его враскачки.
И трястися дрожью мелкой,
И ****ой своей, как грелкой,
Насаждаться на него,
На Любимца своего.
Как отбойный молоток,
Чтобы ёб её дружок.
Чтоб чесал её внутри,
Как здоровых *** три.
И терпеть не стало мочи,
Раздалися крики в ночи.
До упора засадила,
Чтобы дух ей захватило.
Чуть не стало Лярве дурно,
Так кончала она бурно.
Криком бешенным крича,
И саму себя дроча.
*
Мы оставим на минутку
Эту Эстра-проститутку
Интерес направим свой
Мы к Царевне молодой.
Быстро дочка повзрослела.
Глянь, как жопа потолстела,
И налились соком груди,
И шептаться стали люди.
Дочку царскую встречая,
Стать младую замечая.
Люд гутарит дворовой,
Наблюдая за ****ой.
“Девка – будто кобылица.
Глянь как пляшут ягодицы”.
Грудь-то, грудь-то, право слово,
Кофточку порвать готова.
У неё одно призванье,
Пробуждая жар желанья,
Жопой толстою поводить,
Мужиков чтоб возбудить.
Томным взором, неги полным,
В чреслах возбуждая волны,
Мысль в сознанье зародить,
Девке спелой *** всадить.
По природным всем законам,
В ней вовсю бурлят гормоны.
И отбросив ложный стыд,
В стриптиз-бар она спешит.
И в стенах, у заведенья,
Начинает представленье.
Расплела златые косы,
Губоньки кривя в засосы.
И трусы сняла и лифчик,
Извивается, как живчик.
И манду свою щекочет,
Так, что зал уже весь дрочит.
В центре зала, у шеста,
Всех пленяет красота.
Самый ярый кавалер,
Отдрочив свой толстый хер.
Лапу тянет, чтоб девчонку,
Взять за вёрткую ****ёнку,
Своей цепкою рукой,
А девчонка замечает: «Ты меня не беспокой!»
На его свиное рыло,
Из ****ы струю пустила,
И рассолом угостила,
Жар любовный остудила.
Вот такие, брат дела.
Дочка в батюшку пошла.
Он – ****ун с авторитетом,
Расцвела махровым цветом.
И жених ей отыскался,
Тот, что в зале обспускался,
Наблюдая за ****ой
Кобылицы молодой.
День и ночь по ней он сохнет,
Коль не выебет, то сдохнет.
Видя пляску двух грудей,
Королевич - Елисей.
И задаста, и сисяста,
И глазаста, и ****аста,
И резва, и весела,
И танцует, как юла.
Царь ему уже дал слово,
И приданное готово.
Слышь! Гондонов чемодан!
Марки все “ No passaran!”.
*
Молодым мешать не станем,
Вновь к царице мы заглянем.
Снова в зеркальце глядит,
И вопрос ему твердит –
“Я ль на свете всех ебливей?
В ебле ж всех я терперливей?
Все в плену моих страстей,
От мужланов до царей.
И бояре и купцы
На меня вострят концы.
И ремесленники в ряд,
В очередь ко мне стоят.
И лихие офицеры,
Загоняют в меня херы,
И простые мужики
Чешут об меня ***ки.
Всем даю я без разбора,
И наверно очень скоро,
В книгу Гиннесса подам,
По разряду Супердам.
Первой в мире изберут,
Супер-****ью назовут,
Отпечатав в Голливуде
Задницу мою и груди.
На аллее славы Звезд
Средь известных самых ****.
Всем ****юшкам в назидание
Оценив мои старанья.
Но прервав её мечты,
Молвит зеркальце –“Не ты,
А Царевна всех красивей,
Время дай, и всех ебливей.
Может падчерица стать!”
“Врешь ты все, ****а мать!
Ах ты мерзкое стекло,
Всё ****ишь ты мне назло.
Как ровнять меня-****югу,
В ебле лучшую подругу.
С этой маленькой Лолитой,
С её пиською подбритой.
Мою статную фигуру,
Ягодиц мускулатуру,
Белых сисек вес немалый,
Нрав мой в ебле разудалый.
Ведь оне же просто Тёлка!
У неё же просто Щёлка!
Разве можно нас ровнять?
Врешь ты все, ****а мать!
Рассердившись не на шутку,
Вызывает проститутку,
Порученье ей дает-
“Ты смотри, ****а в рот.
Ведь царевну в глушь лесную,
На расправу к злому хую,
На потеху к медведям,
На съедение к волкам.
Заголить ей нужно сраку,
На пенёк поставить раком,
И потуже привязать,
Жопу плеткой отстегать!”
*
И молва трезвонить стала -
“Дочка царская пропала!
Знать заморский сутенёр,
Её спрятал за семь гор.
Подписал он с ней контракт,
Совершать сношенья акт.
Как-то сделал ей внушенье,
Это принять предложенье.
*
Между тем в лесу дремучем,
По кустарникам колючим,
Курва пленницу стегает,
В глушь лесную погоняет.
Обе потные, как суки,
Дочка ей целует руки,
Молвит слезно - “Отпусти!”
Та в ответ ей – “Отсоси!”
Дочка в клитор языком
Тычет будто - бы ***ком.
Лижет смачно в исступленье,
Чтобы вымолить прощенье.
Вишь как вульву раздрочила,
Ласка бабу размягчила,
В исступлении мычит –
“Сладко, как язык дрочит!”
Начала она кончать,
И за разом раз спущать,
И все жарче целоваться,
И змеёю извиваться,
И размякшая от ласки,
Пребывающая в сказке,
Шепчет в розовые ушки,
Своей ласковой подружке:
“Ладно, я тебя прощу,
И на волю отпущу.
Грех на душу брать не буду”.
“Верь, тебя я не забуду!”
Отвечает ей Царевна.
“А, как стану Королевна,
На тебе велю жениться,
Или Графу, или Принцу!”
*
И царевна молодая,
Злую долю проклиная,
Лесом темным пробираясь,
За кусты ****ой цепляясь,
По чащобе, по болоту,
Перебарывая рвоту.
Проплутав четыре дня,
Сил лишилася у пня.
Полежала, и очнулась,
На спину перевернулась
Вдруг среди глуши лесной,
Терем видит расписной.
Внутрь вошла она него,
Дома нету никого.
На столе накрыт обед,
А хозяев дома нет.
Нажралась и напилась,
Спать на печку улеглась,
Сняв с себя белье до нитки,
Наплевав на пережитки.
*
Братья дружною гурьбою,
Возвращаются с разбою,
И поднявшись на крыльцо,
Видят бабье бельецо,
Лифчик 5-го размера,
Будто к ним сама Венера,
Заглянула в край дремучий,
Подразнить своей их чучей,
Ветер шевелит колготки,
Незнакомой им красотки,
Да средь белого то дня,
Средний молвил –“Чур меня!”
Видя узкие трусы,
Старший почесал усы,
И увидя мини-юбку
Младший почесал залупку.
Загудели братья хором,
В терем дверь под их напором,
Растворилась и за ней,
Видят семь богатырей -
Девку сдобную в светлице,
Удалую молодицу,
Да с молочной белой кожей,
Да с смазливой глупой рожей,
Да с налитыми грудями,
Да с закрытыми глазами,
Да с увесистым задком,
Да на печке голяком.
Братья дышат еле-еле,
От картины охуели,
А она, гляди, проснулась,
Лучезарно улыбнулась.
С печки слезла и с поклоном,
К ним подходит мудозвонам.
Наступает тишина,
Речь заводит старшина:
“Нас тут семь, а ты одна
Всем нам будешь ты нужна,
Чтоб не рвать ****у на части,
Урезонить надо страсти.
Всем спешу я дать заданье,
И составить расписанье,
Будешь всех нас ублажать,
Только чур, чтоб не рожать!
Братья с жаром загалдели,
Ведь ****ься все хотели,
И чтоб выяснить черед,
Начал ****иться народ.
Мы оставим эту свару,
Чтоб не видеть нам кошмару,
И вернемся во дворец,
Где горюет Царь-отец.
*
Вот не сделав злодеянья,
****ь вернулася с заданья,
И с докладом к Госпоже,
“Я все сделала уже!
Крепко я её связала,
Кверху задницу задрала,
И теперь любой медведь
Сможет точно ей впереть.
Девка долго не протянет,
Как медведь её натянет,
Раздерет её легко,
Как засадит глубоко".
А Царица веселиться,
Что замучена девица.
Торжества опять полна,
Снова первая она.
Вновь оставим мы Царицу,
И перевернем страницу,
И к воротам городским,
Мой читатель поспешим.
*
Елисей о ней тоскуя,
Подчиняясь зову ***,
Отправляется в поход,
Говоря: “Ебись ты в рот!
Мне ответишь полной мерой,
Кто ****у отвел от хера,
Коль узнаю, кто злодей,
То оставлю без мудей!”
Елисей в тоске любовной,
О невесте бесподобной.
Весь в мечтах о толстом заде,
И о ****ском её взгляде.
На коня наш принц забрался ,
Только *** его болтался,
С боку конского седла,
Вот такие брат дела.
Пусть трусит дорогой пыльной
Наш герой любвеобильный,
Мы же снова в край лесной,
Прямо в терем расписной.
*
В понедельник сам Гаврила
Заправляет ей не хило,
А во вторник уже Фрол,
*** в её ****енку ввел.
В среду Пров **** девченку,
Норовя достать печенку,
Клим в четверг впендюрил ей,
Хер до самых до мудей.
В пятницу Илья ей в рот,
*** осклизлый свой сует,
Митрофан её в субботу,
Приглашает на еботу.
Ванька - младший
В день воскресный,
Что есть дури
Чешет чресла.
Так за днями дни бегут,
Все по графику ебут,
Никаких нет нарушений,
В четком графике сношений.
Братья тешат естество,
Царской дочке каково?
Чуть умом не ****улась,
Но ****енка растянулась.
Загрубели её створки
От попеременной порки,
Зачерствели груди в схватке,
Заросли рубцы на матке.
Тренировки ежедневно
Помогают охуенно.
Лучше всяких в мире школ,
Обучает бабу кол.
Все привыкли к новой жизни,
Позабыв об онанизме.
Коль не очередь ****ься,
Братья могут потрепаться.
“До чего ж она ядрена,
Эта девка - Мать ****а.
Ох, и славная подружка,
У ней жопа, как подушка”
Все мы братцы девке любы,
А какие у ней губы,
Ну, а ляжек ширина,
А ****ищи глубина.
Все **** её с настроем,
Все ****у её буровим,
Все хотим сгонять с ней блиц,
*** вставляя до яиц.
Кто-то шарит девку раком,
Загоняя *** со смаком,
Кто-то в рот её ****,
И спускает как брандсбойт.
День за днем идет вдогонку,
Оставляем мы девчонку,
Календарь перелистнем,
Снова к мачехе зайдем.
*
О, знакомая картина,
Перед зеркалом ****ина,
На вопрос её простой,
Молвит зеркальце - “Постой!”
В чаще леса, на границе
Поселилася девица.
У семи богатырей,
Уступить ты можешь ей.
А царица как вскакнёт,
Словно током ****ёт,
От досады горькой вскрикнет,
Об пол зеркальце ****ыкнет.
“Ах ты мерзкое стекло,
Всё ****ишь ты мне назло,
Рассужденья твои – враки,
Замутнело ты от сраки.
Проститутку вызывает,
И допрос ей учиняет.
Та под пыткою проскулила,
Как Царевну отпустила.
Ревности палящий жар,
Вмиг наполнил будуар,
Жжёт царицы гневом грудь,
Стала красной просто жуть.
"Убила б я тебя паскуду,
Но убивать пока не буду.
Последний шанс тебе даю,
Не выполнишь, тогда убью!
Её когда со света не сживешь,
Недолго Ты на свете поживешь,
А коль обсеришься, опять,
Тебе тогда не сдобровать!”
*
С трудом Царевна приоткрыла очи,
Проснувшись после жаркой ночи,
Когда в калитку стук раздался,
И пес Полкан на привязи метался.
“Пусти!” - молила попрошайка,
“Будь милосердною хозяйка,
Подай мне хлебушка кусок.” -
Проблеял тонкий голосок.
Царевна нищенку жалея,
«Как плачет та, скуля и блея!»
Её на кухню повела,
И миску супа налила.
А та момент нашла удобный,
И воплотила план свой злобный,
В углу стоявший кваса жбан,
Из склянки вылила сто грамм.
Не яд смертельный был в сосуде,
Как вы решили верно люди,
А возбудитель для коней,
На свете нет его сильней.
Вернулась храбрая дружина,
Испита жбана половина,
И братья все одновременно,
Вдруг возбудились охуенно.
Забыв о данном обещанье,
И наплевав на расписанье,
Рванулись дружною гурьбой
В светлицу ****и молодой.
И ну её все целовать,
Концы наружу доставать,
Ища как с ней совокупиться,
И нежным телом насладиться.
Гляди-ка, все ***рят молодицу,
Сумели дружно, хором примоститься,
И в рот, и в жопу, и в ****у,
Все пялят дружно молоду.
Средний брат, не будь простак,
Между сисек трёт ялдак,
Двум братьям стремясь помочь,
Видя им терпеть не в мочь,
Сжала крепко в кулаки,
Их ядреные ***ки.
Как насосы их гоняет,
Им залупы натирает.
Младший братец растерялся,
Так и так он примерялся,
Чтоб хоть как-то её ёб,
*** зажала между стоп.
Тут такое началось
Сразу семь братьев еблось,
И у всех одновременно,
Страсть взыграла охуенно.
Все как огнь раскалены,
Всех *** напряжены,
Тычат в девку братья дружно,
Дышат с присвистом натужно.
Даже терем зашатался,
Так, что чудом удержался.
Пес Полкан с цепи сорвался,
Тоже кваса нахлебался.
И за братьями вдогон,
Устремился в спальню он,
Но на случку опоздал,
Скорбный час уже настал.
Братья так ебли усердно,
Хором и немилосердно,
Дружно, рьяно наседали,
Что царевну заебали,
К небу закатив глаза,
И заблеяв, как коза,
Перешла она на крик,
И замолкла в тот же миг.
В мелкой судорге забилась,
На пол терема свалилась,
И застыла, замерла,
Ясно стало. Умерла.
«Заебали девку, черти,
И, похоже, что до смерти!»
«Всем сумела угодить,
Но теперь ей не родить!»
Девку кое-как обмыли,
В платье быстро нарядили,
И сокрыть злодейство чтоб,
Положили её в гроб.
В глубь горы её снесли,
Да и пьянствовать пошли.
За помин её души.
Наливай полней ковши!
*
Где ж наш славный Елисей?
Он в плену своих страстей,
Долго бродит он по свету,
А Царевны нет, как нету.
К красну Солнцу, наконец,
Обратился молодец.
“Солнце, Солнце – красный шар,
У меня любовный жар!
Видишь ты, как светлым днем,
Кто устроился на ком.
Зришь, как в сене, на лужайке,
Вставил кто кому по яйки.
Видишь, кто и как дрочит,
У кого и как торчит.
Видишь в поле и в лесу,
Кто гоняет колбасу.
Солнце, Солнце ясный свет,
На вопрос мой дай ответ,
Не видало ль под собой,
Ты Царевны молодой?
Красно Солнце отвечало,
Я такого повидало!!!
Но твою невесту - ****ь,
Не пришлось мне повстречать.
Вот, что князь мой - Разъебай,
К брату Месяцу ступай,
И по полю наш герой ,
К Месяцу спешит рысцой.
“Месяц – братец выручай!”
Вопрошает Разъебай.
“Лишь на небе чуть смеркнется,
Видишь кто и с кем ****ся.
Где, чье сердце гулко бьётся,
Кто от фрикций весь трясётся.
У кого настали спазмы,
И какие где оргазмы.
Не видал ли ты девицы,
Стриптизерки – мастерицы,
Той, что в баре выступала,
Всех собою поражала?”
И ответил Месячина –
“Шел бы к Ветру ты мужчина!”
Елисей поперся вдаль,
Никому его не жаль.
Перед утром в чистом поле,
Разогнавшись на просторе,
Ветер путника догнал,
Шапку с всадника сорвал.
Путник Ветру поклонился,
И о помощи взмолился –
“Ветер, всюду ты летаешь,
Всех за задницы хватаешь,
Всех ласкаешь ты в объятьях,
Задираешь бабам платья.
Проникаешь без проблем
И в ****ы и в жопы всем.
Ты повсюду Ветер дуешь,
Коль захочешь, всякой вдуешь,
Помоги найти подружку –
Молодую потаскушку.
Ветер, щёки надувая,
Отвечает Разъебаю:
“Знаю, видел ****ь твою,
Все теперь ей по хую”.
Непонятно, что там сталось,
Одним словом – “Доебалась!”
И теперь лежит в гробнице,
Безразличен ты девице!»
*
Закручинился детина,
Что за мрачная картина,
И каюрому коняшке,
Плеткой ****ул по ляжке.
И стрелой помчался к месту,
Чтоб обнять свою невесту.
Вот та самая гора,
Вот та самая дыра,
Вот та самая гробница,
Где покоиться девица.
Как живая лежит, Бля,
Во гробу из хрусталя.
Королевич – некрофил,
Крышку гроба приоткрыл,
И забравшись прямо в гроб,
Девку мертвую отъеб.
Поглядим, как Елисей,
Ей засунул с дури всей,
На скачки его мудей,
И как плещет молофей.
Только- только заспускал,
Словно вепрь он зарычал,
Тут глаза она открыла,
И ему тотчас же: “Милый!”
Как же долго я проспала,
Никому я не давала.
Три недели и три дня,
Отъеби быстей меня.
Ты – любимый мой Спаситель,
Славный мой Осеменитель.
Ты меня от смерти спас,
Засади ещё хоть раз!
По себе нашла я ***,
Мне его потуже вдуй,
А, как вставишь мне конец,
Я согласна под венец.
На коня её поднял,
*** в ****у её загнал,
И коня пустил вприпрыжку,
Чтоб она чесала шишку.
Да по кочкам по ухабам,
Скачкой той, что люба бабам.
Вверх и вниз идет галоп,
Из больших и малых жоп.
*
Заглянём теперь в столицу,
И проведаем Царицу,
Прямиком пройдем мы в спальню.
В Курвину опочивальню.
Ну-ка, ближе поглядим,
Перед зеркалом своим,
Так и эдак перед ним,
Пышным выменем своим.
Свет, мой зеркальце скажи,
Мелкой дрожью задрожи.
“Я ль на свете всех ебливей,
В ебле ж всех я терпеливей?”
Ждет ответ нетерпеливо,
Улыбаясь похотливо.
Жопа на три стороны,
Кромки стула не видны,
А ей зеркальце в ответ,
Отвечает твердо “Нет!”
Вот царевна -та ****а!
Ты Царица побеждёна!
Ты Царица - Прошмундовка,
У тебя не та сноровка,
Не сравнишься с молодой,
Тренированной ****ой.
Тут царица взбеленилась,
В ручку зеркала вцепилась,
Хрум её наперелом,
Вот те, Сволочь! Поделом!
От удара провода
Все замкнулись и ****а
Ощутила, что вибратор
Превратился в перфоратор,
И разряд электрошока,
****ул её до срока.
Стенки искрой стал колоть,
А прибор буравить плоть.
*
Солнце раннее взошло,
В граде стольном рассвело.
Слуги утром дверь открыли,
И в испуге отступили.
Видят странную картину,
Распростертую ****ину.
С белой пеной на губах,
С светом мертвенным в очах.
И с залитым кровью полом,
И с невиданным прибором.
Рядом с нею член огромный,
Бьется дрожью бесподобной.
“Так ей Суке, поделом!
Бают повар с кузнецом –
Доигралась Потаскуха,
Но не в голос, а на ухо.
Эту мрачную картину,
Закрывает пелерина.
Через реки, через горы,
К молодым несемся споро.
*
Елисей и молодица
Возвращаются в столицу,
И уже ****ит молва –
“Дочка царская жива!”
И устроили банкет,
Поразив весь белый свет,
Тост лишь первый прозвучал,
Елисей её поднял,
И унёс в опочивальню,
Чтоб подвергнуть испытанью,
В спальне тёмной заперлись,
И неделю проеблись.
Лёжа, сидя, раком, боком,
И спокойно, и с наскоком.
Долго длился плоти пир,
Его помнит добрый Мир.
Гости все, что собрались,
Меж собой перееблись,
Потому что, очень скоро,
Сняв партнёршу, став партнёром,
*** себе ****у нашёл,
И ****ься с ней пошёл,
А ****а припала к Хую,
В еблю впасть стремясь лихую.
****ство длилось семь ночей,
До бессилия мудей.
Я там тоже побывал,
Вам об этом рассказал.
Конец.