Из давно написанного
Заалела золотая заледь
В тот февральский неуютный день,
Когда юноша, на небо глядя,
Головой уткнулся в старый пень.
Загремел неудержимым эхом
Молодой заснеженный лесок,
И взорвался сыч зловещим смехом,
Недовольный, что прервался сон.
Закачались сосны молчаливо,
От ужасной новости ожив...
Вдруг по лесу кто-то торопливо
Пробежал, тяжел и суетлив.
– Что случилось, брат? Ты бел, как мрамор.
– Я, кажись, парнишечку убил...
Слышу шорох... Ну, я быстро замер...
Думал – зверь... И с двух стволов пустил.
– Да ты что?!
– Смотри, если не веришь:
Вон лежит с кошелкою в руке.
– Ах ты черт! Но что теперь нам делать?
– Я спрошу. Тут дом невдалеке.
– Тебе что, свобода надоела?
Паренька хоть как уж не вернуть.
А тюрьма, ведь это же не дело...
Парня в прорубь надо запихнуть.
Снег закрыл колючим одеялом
На глубокой речке крепкий лед,
Лед закрыл начищенным забралом
Совесть обесчещенных вдруг вод.
А в спокойном доме на опушке
Начинается начало беспокойств,
И остывшие любимые ватрушки
Зачерствели, как березовая трость.