По серым следам
на листе от стершегося карандаша,
не дыша, с упором верным на тебя, душа,
утром первого дня, рисую стрелы.
Я первым войду в эти двери,
мы терпим эти потери,
не веря надменным лицам -
то звери
крадутся к затихшему телу -
наесться, напиться, укрыться
твоей снежно-белой кожей, наверное...
Прочь!
Не пускать их к тебе!
Стемнело. А в темноте -
сверипеют звери.
Неслышно закрашу их тени,
сильнее сжав карандаш.
И меня, если будет ТАК, я знаю, ты им не отдашь.
Поэтому я закрываю глаза,
зная, что не предашь -
баш на баш.
Это скерцо
для спившейся стервы,
спящей сияющим сном,
По нервам
стучит молоточком серябрянным,
стершимся карандашом - сердце.