и к утру ему уже всё осто****ело.
И томики Бродского и ледорубы Троцкого,
рыболовные снасти, проезжие части,
пешеходные переходы, нетрудовые доходы,
постановления партии и вольностей хартии,
больная печень, украинский месяц сечень,
и Летовские кошечки и Павловские собачки,
чё уж говорить про кёрлинг и скачки,
слитые кому-то лавэ, заявление канала нтв,
сломанная зажигалка, никак не подыхающая алка,
педрильные акции и либерастические демонстрации,
белые гроздья душистой акации,
многоканальные телефоны, эмтээсы, билайны, мегафоны,
террористические угрозы, соколовские розы,
сисястые тёлки, старые метёлки,
собственная безграмотность и пятидесятипроцентная занятость,
сломанные зонтики и пластиковые расчёски,
старые носки продолжительной носки,
записи концертов Тосканини, письма к Полине,
загодя скуренное и заочно пропитое,
негры злыми скинами забитые,
въехавшие соседи, перманентно обосраные дети,
жизненное ****ство, пахнущее пивом братство,
общественные порицания, душевные терзания,
заплечных дел мастера и защёчных дел мастерицы,
синие голуби и голубые синицы,
глубокий смысл трагедии макбет,
выпавший из кармана выигрышный лотерейный билет,
совмещённые с санузлами библиотеки,
правила кредитования по ипотеке,
шаурмы, шавермы, люля-кебабы,
вообще всё заебло,
даже, как уже выше упоминалось, бабы.
...а потом накатила какая то апатия,
проснулась зевота.
А на улице тёплый ветер обдувает опухшую от бессонницы харю.
Время вместе с тобою идёт. Идёт на работу.