Так в ночь переиначивался вечер
Чугунный зоб трамвайной глотки
Ударит в короб черепной,
Искрясь, в разлом всосётся водка,
Бельчонка захватив с собой.
Мне стужа режет, сажа гложет
Лицо, сворачивая в ком,
И пёс в углу облезлый тоже
Свернётся скисшим молоком.
Щека к щеке плывут обломки
По ручейку, садня живот,
Уже кружась, сцепившись с кромкой,
Под руковолновсплески вод.
Падёт зноящееся солнце,
И ночь, вычихивая сны,
В платок глухих небес сморкнётся
Желтеющим серпом луны.
На небе вздёрнувшись неловко,
Распорет серп ткань до кости,
Чуть чиркнув, млеко хлынет кровкой,
Журча, по млечному пути.
Как наглотавшаяся жижей
Заросшей вата – облака,
Текут, друг другу петли лижут.
Течёт – наоборот-река.
Пейзаж искомкан, разворочен
Под перемолом челюстей,
В грызне букв, слов, фраз, мыслей, строчек
Спиртной поэзии моей.
Картина. Винсент Ван Гог. Звездная ночь, 1889