(Поэма-биография творческого пути Ирины Аллегровой)
Шла охота за синей птицей,
А о белой никто не знал.
Но она стала Императрицей
И с тех пор сама правит бал.
<Странник>
Это сладкое чувство – свобода!
Что с рождения и до ухода
Так упорно к себе манит.
Первый шаг наш и первое слово,
Первый стих, первый вальс, первый город,
Первый смех, что в ушах звенит.
Тратя жизнь на крылья и небо
Понимаешь потом, что не был
Ни свободен, ни счастлив пока…
Проходя в сотый раз по кругу
Не крыло, а родную руку
Не сжимала твоя рука.
***
Никто и не думал, что вместе с Ириной
Группу покинут необратимо
Анастасиади и Дроник*. Активы
От «Деда» ушли Колобком.
А «Электроклуб» 90-го, летом,
Уже без ушедших отпел все куплеты
Тихо распался и канул в Лету
Уплыв далеко-далеко.
Вот, наконец, она стала свободной,
Чтоб жить и работать, как сердцу угодно.
Не выбирая, что модно не модно
Лишь искренность в каждой песне.
И, если уж к слову… Заглянем вперед.
Она до сих пор так живет и поет.
И зритель ей верит и любит и ждет,
Смеется и плачет вместе.
Все вроде бы просто, но хрупкие плечи
Груз дел бесконечных мог покалечить.
Их поделили, и ей стало легче
Встречать штормовую волну.
А дело все в том, что с ней были друзья.
Ее коллектив, как большая семья.
Где все на доверии и без вранья.
Удачи и промахи – поровну.
В то время продюсерскими делами
Сама занималась. Потом поняла и
Взяла себе в помощь директорами
Сандлера и Байтазиева**.
Так символично с хита «Странник мой»
Отправились странствовать. Сон и покой
Забыв навсегда. Сумасшедший такой
В судьбе поворот. Поразительно!
Здесь греческий эпос пролился вином
О смелом «Арго». За волшебным руном
Уплывшим отважно. Не зная о том,
Что встретится на пути.
Вот только в истории наших лет
Ясона, как вы понимаете, нет.
Но это не значит, что славных побед
Уже никому не найти.
Она повела свой корабль не хуже.
В моря шоу-бизнеса, не по лужам.
С медузами, гидрами, зноем, стужей
В водовороты страстей.
И в мягкую вату сбивалась вся пена,
И скалы дрожа, расступались. Серена
Летела вперед. Так необыкновенно.
За признанием, любовью людей.
Ребята тогда сознавались охотно,
Что с ней «санаторием» стала работа.
И это не просто желание кого-то
Польстить, как слуга госпоже.
Она очень искренне всеми любима
Кто с нею работал, работает. Прима
Печется о каждом. Успеха помимо.
Став «в доску» своей уже.
Бывало не редко, что дружной толпой
Все после концерта брели к ней домой.
И баловать вкусной домашней едой
Для Иры – приятные хлопоты.
И так повелось, что зовут меж собой
В команде ее только «Мама». Любой
И «старый вояка» и молодой.
«Под козырек» без ропота.
***
Еще на счет мамы… Прошу извинить,
Что в вихре событий пришлось упустить.
Есть дочь у нее. Но о том говорить
Придется, вернувшись назад.
И чтоб не обидеть… Про личную жизнь
Лишь факты. Без грифа «секретно». Держи
Мой читатель, но сам не спеши
На все округлять глаза.
***
Ростов-на-Дону был ее колыбель.
Семь лет, как Победу справляли теперь.
В домах из окон, через каждую дверь
Младенцев лились серенады.
И дети любимые после войны
Рождались в развалинах нашей страны.
И все они стать непременно должны
Счастливыми были в награду.
Она в январе появилась на свет.
В день после Крещения. Сотни планет
Построились так, чтоб любая из бед
В их доме не тронула мира.
Счастливым актерам театра пришлось
Всерьез потрудиться, так довелось.
И им разучить эту роль удалось –
Родителей*** маленькой Иры.
Скрижалей судьбы прочитать не дано.
Но старый актер что-то понял давно,
Когда развернув теплое полотно
Малышку вынес на сцену.
Пока удивленные, за кулисой,
Родители ждали концовки сюрприза,
Он громко сказал: «Она станет актрисой!
Нам небо готовит смену».
Тогда все вокруг улыбнулись слегка
На милую выходку старика,
И это «крещение» забыли пока
Купив детскую кроватку.
А жизнь понеслась полосатой осой.
И вот, эта девочка с длинной косой
Уж шлепает резво по лужам босой
Прижав нотную тетрадку.
Ей семь. И приветливый, жаркий Баку
Их принял с любовью. Я смело могу
Сказать, этот город и сделал судьбу
Ирины – неповторимой.
Театр и музыка: Рахманинов, Лист.
Спектакли, актеры и запах кулис,
Светлые улочки сверху вниз
В своей красоте старинной.
Закончив и среднюю и ЦМШ,****
Она оправдала столько надежд.
Родители прочили славы кортеж
Для дочери-пианистки.
Никто и не думал тогда наперед
О том, что возьмет она и запоет.
Ведь в детстве пропеть не могла пары нот,
Сейчас признается артистка.
Средь этой романтики юную кровь
Никак не могла обойти и любовь.
Безумная, первая. Вновь и вновь
Сомкнуть не давала глаз.
Но так повелось, и случается часто,
Что первая – гостья и вечно несчастна.
Как будто экзамен, в котором участие
Лишь право любить в другой раз.
Но этот экзамен не забывают,
Как многие, после уже, утверждают.
Они просто лгут. Я теперь точно знаю.
А первая, как эталон.
И все, потеряв ее, ищут всю жизнь.
Кому удается, кому – миражи.
Преодолеешь пока виражи
Состарится и Аполлон.
Она погибала в четырнадцать лет
Любив человека. А он ее – нет.
И это была самой страшной из бед
Впоследствии став фатальной.
Тогда, в восемнадцать, назло, хоть реви
Она вышла замуж не по любви.
Хотела забыть. Но душой не криви
Покуда душа хрустальна.
В том браке она дочку и родила,
Но стать в нем счастливою не смогла.
Тот год с небольшим, что она прожила
Не может простить себе.
И брак разлетелся на мелкие части
Как свадьбы тарелка, что бита на счастье.
В дальнейшем остался совсем безучастным
Муж первый в ее судьбе.
Лишь в этом году, на весь белый свет,
Она все ж поведала свой секрет
Кого так любила. И этот ответ
Легко объяснял ее страсть.
В хитросплетениях нашей судьбы
Не зная о том, кто он для нее был,
Он эту поэму благословил
(Тогда еще первую часть).
Муслим Магомаев. Вот так, мужики!
Кусайте хоть локти, хоть кулаки,
А не переплюнешь. Любой его хит
Дает сто очков и ныне.
И, как человек, благороден и чист
Пытлив, остроумен, в меру речист.
На равных с ним гений и трубочист.
Прославил в веках свое имя.
На дочку друзей – девчонку-подростка
Смотрел он по-братски. Ей было не просто
Любить Императора сцены. Все звезды
В него влюблены были враз.
О тайне своей, не сказав никому
Дала себе слово, в фантазий дыму,
Что станет когда-нибудь равной ему.
Пока же не смев поднять глаз.
***
Не редко услышишь друзей разговоры:
«Жизнь – это театр, и все в ней актеры».
Нет. Люди – кроты, роющие норы
Всю жизнь в лабиринтах судьбы.
И каждый уверен, что правильно роет.
Что скоро найдет урожай в огороде.
Пока кто-то свыше не перегородит
Бетонным забором тропы.
Но есть и такие, которым везет.
Кроты не слепые, а наоборот.
Они будто видят забор наперед
Успешно минуя всегда.
Вот так и находят свой маленький рай
Тепло и уют, в закромах урожай.
«Не стой у забора, и рыть продолжай!», -
Девиз каждого крота.
И фокус не в том, что всем нравится рыть,
А в том, что иначе немыслимо жить.
***
Мне вас удалось хоть чуть-чуть позабавить?
А может о жизни подумать заставить?
Не все так красиво, как можно представить
Не все так ужасно всегда.
Как любит Ирина порой говорить:
«Каждый день жизни – шанс все изменить».
Но сколько самой выпало пережить
И перестрадать тогда!
Все разом экзамены завалить
Не в ВУЗ, а в больницу в миг поступить.
Так Консерваторию срочно забыть
Ей все же время пришло.
А если б здоровья ей, и поступила?
Одной б пианисткой в Баку больше было?
А мы бы любили другое светило?!
Но так не произошло.
Не зная о будущем, кроме «если»,
Стала играть в Ереванском оркестре,
Которым в то время с блеском и честью
Руководил Орбелян.
Но видя поток нерастраченных сил,
Что в ней, в восемнадцать, кипел и бурлил
Она поняла – тот день наступил.
За счастьем… «за океан».
Крещение в детстве загадочным стало.
Ее любовь к сцене все возрастала.
По мере того, как она вырастала
Быстрее бежала кровь.
Еще лет в двенадцать дебют испытала
В театре цыганку-гадалку играла.
Сама себе, кажется, нагадала
Цыганскую любовь.
Кочуя по свету в дорожной пыли
Все ищет ответа в манящей дали
Как звать человека, с которым могли
Пройти путь к плечу плечо?
Сама готова понести на руках
Вот только увидеть, найти его как?
Угнала б, украла, да видно пока
Такой «не родился еще».
О том, что без песни уже не могла
Вам скажет и то, как дочь назвала.
И в этом Ирина всех превзошла –
Малышку назвали Лалой.
Два года исполнилось ее крохе,
Когда наша Ира была в дороге
Тогда лишь одной, заветной для многих
С успехом, богатством, славой.
Дорога в Москву. Теперь вспомните вы
Начало поэмы и первой главы.
Крушение иллюзий. И точно правы,
Кто их никогда не строит.
Но все хорошо, что закончилось в прошлом.
И, верно, что с человеком хорошим
Не может плохого случиться. Возможно
Об этом задуматься стоит.
Она ж заплатила за сцену сполна,
Когда в чужом городе билась одна
О лед неудач. А любимым должна
Звонить лишь и слать телеграммы.
Когда узнавала, что дочь засыпает
Под магнитофон, который играет
Песни ее. И себя укрывает
Малышка халатом мамы.
***
Разлука – был главный сбивающий молот,
Но также и важный, решающий повод
Добиться, достигнуть, дойти, быть готовой
Удачу не упустить.
Ирина все сделала так, как надо
И не ошибусь, сказав, что награда
Самая главная – снова рядом
Семья! И желание жить.
Теперь, возвращаясь в Москву с гастролей,
Она знала точно, что дверь откроет
Ей дочь. И обнимут и успокоят
И мама, и папа всегда.
Это давало второе дыхание,
Что важно не меньше, чем слава, признание.
Семья словно щит, словно меч – заклинание
В котором сгорает беда.
Возможно, меня кое-кто упрекнет:
«Зачем нам про детство, семейный оплот?
Она захотела, сумела, поет,
А все остальное не важно».
Нет, важно. Ведь стать человеком не просто
Не то, что звездой. И рождаются звезды
Такими, как все. Только верят серьезно,
Свой путь, продолжая отважно.
И ценят все так же семью и друзей,
Детство и юность – учителей,
Набитые шишки, прочность ремней,
Родителей строгие взоры.
Все то, что поднимет до нужных высот
И нет, не покинет, не подведет.
Останутся в памяти радугой нот
Душевные разговоры.
***
Свобода для творчества, рядом семья,
Любимые песни, коллеги-друзья –
Все факторы, враз, о которых нельзя
Смолчать, но бессильны слова.
И стало сбываться, как выстрел пружины
Все то, что казалось ей недостижимым.
И рушились стены, что несокрушимо
Стояли не год и не два.
Вершина крутейшего хит-парада
Легко покорилась. И рада – не рада
Ирина была. Ведь такая награда
Ко многому обязала.
И вот, однозначным вердиктом народа,
Присвоили титул ей – «Певица года».
Не все ожидали такого исхода
(Здесь долго царила Алла).
Недавно начав сольную карьеру,
Аллегрова всюду была номер первый.
Считая анкеты, все были на нервах
В редакции «Звуковой дорожки».
Сама же Ирина, к вниманию тусовки,
Тогда отнеслась просто по-философски.
Враз пресекая всю расфасовку
Сплетен, что липнут, как мошки.
«Конечно, приятно, что так подсчитали, -
Сказала Ирина. – Сама я едва ли
Здесь вижу победу. Ее мне отдали,
Как выигрыш в большой лотерее.
Вот если и в следующем, и через год
Меня снова первой объявит народ,
То значит, я правда добилась высот.
Тогда лишь я в это поверю».
Весьма перескромничала. Не зазвездилась.
Ведь к этому времени много добилась.
Того, что другим, быть может, не снилось
Она делала вновь и вновь.
А песни у Игоря все не кончались.
Три новых уже отовсюду звучали:
«Как я соскучилась», «Не было печали»
И «Не улетай, любовь».
«Игорь – он просто Бальзак наших дней!
О женщинах женщинам пишет точней,
Чем любая б из нас написала. Видней
Со стороны, наверно».
Этот лучший, в те дни, на эстраде тандем
Популярность у многих забрал насовсем.
Как на ярмарочном летя колесе
Вверх и вверх. Счастье было безмерно!
***
Олимпийский гудел, словно улей весной.
Волновалась напрасно. Поглотила б любой
Ее шумная масса, что зовется толпой.
Ограждения не подкачали.
Та пятнадцатитысячная волна
И застывшая женщина в центре – ОНА
Будет частой картиной тогдашнего сна
На пути к признанью в начале.
Ее первые сольники Питер – Москва.
Девяносто второй. Год, как будто за два.
От всего кругом шедшая голова,
Но назад, ни за что! Не сдаваться!
«В бесконечном кружении разноцветных огней»
Становила свободней, становилась сильней
Та, что пряталась долго в себя, в глубине.
А теперь перестала скрываться.
Капля за каплей наполняет
Любви бездонный океан.
И не закончена поэма,
Как не закончен с НЕЙ роман.
<Странник>
_______________________
* Звукорежиссер Лазарь Анастасиади и барабанщик Александр Дроник, уйдя из «Электроклуба»,
продолжили работу с Ириной Аллегровой.
** Абрам Сандлер и Хизри Байтазиев были директорами коллектива Ирины Аллегровой с 1991 года.
*** Отец – Александр Григорьевич Саркисов-Аллегров – актер, театральный режиссер, заслуженный артист РСФСР, АзССР.
Мама – Сосновская Серафима Михайловна – оперная певица, актриса.
**** Центральная музыкальная школа при Бакинской консерватории (специальность – пианист-концертмейстер).
<Конец третьей главы>
Январь 2007 – ноябрь 2007 г.
С бесконечным уважением и любовью, Ваш Странник.