Кровью писал бы, но мир не исправить,
Собственной кровью писал бы стихи,
Только не внемлют верхи,
Стали верхи «новым методом» править,
Новый – что старый – на «а» и на «ять»,
Кинулись все всё подряд воровать,
Что своровали – то надо продать,
И на гробах пировать.
Как тут понять, что теперь происходит,
Вдруг то война, то террор, то застой
Наш отнимает покой.
Что же за призрак в умах наших бродит?
Дым коромыслом стоит до небес –
Новая свалка и вырублен лес,
А в облаках много мёртвой воды –
Знак нашей общей беды.
Ясен, мол, пень – капитал миром правит,
«Рубим капусту», «считаем пеньки»,
Мчим к сатане напрямки.
Он же лукавый, как прежде лукавит,
Мы на игле у соблазнов и благ
Крутимся, вертимся все так и сяк.
Вроде бы сняты давно кандалы,
Только не спрыгнуть с иглы.
Лес рубят – щепки летят, став изгоем,
Я бы о том написал бы роман,
Про бесконечный обман,
Как здесь к тому же берут за живое,
Гласность дадут, хошь – кричи, хошь – молчи,
Могут и в глаз дать хоть днём, хоть в ночи,
Могут дать денег, затем – пулю в лоб,
После меня, говорят, хоть потоп,
Могут распять здесь, а могут раз шесть
В землю зарыть, или попросту съесть.
В каждой стране свои странности есть,
Нам этих странностей не перечесть,
Мучался, жил, посетив сей хаос,
В небо ушедший Христос.
1988, 2006