Я по жизни иду одиночкою,
разделяя её на пропорции,
и ложатся, строчка за строчкою,
на бумагу чужие эмоции.
Неспособный любить до безумия,
дружбу принявший в наказание,
я живу, словно древняя мумия,
сохраняя ненужные знания.
Вроде слово моё не последнее
и для жалости не было повода,
но не друг и не враг, нечто среднее,
ни тепла от меня, ни холода.
Запер душу в оковы телесные,
не спросив у неё разрешения.
Принимаю, как манны небесные,
низкопробные подношения
от поющих осанну во здравие.
Но висит надо мной, как проклятие,
бесконечно больное тщеславие,
что в себе обнаружил некстати я.
Под весьма прогрессивными взглядами
процветают пустые амбиции
и в погоне за псевдонаградами,
не заметил я, как в оппозиции
оказался к себе самому же я.
Потерявши себя настоящего,
превратил своё слово-оружие
из живого в мёртвородящее.
Не стихи теперь – нравоучения,
с леденящим душу спокойствием.
От себя самого, без почтения,
я б избавился с удовольствием …