Боль просто не может совсем раствориться.
Ни в криках, ни в песнях, ни в долгих слезах.
Она, перечеркнутой мятой страницей,
Сгорит на обугленных глупых мечтах.
А губы от слов не промолвленных жгутся,
Истлевших в удушливый сумрачный дым,
Чтоб в небо взлетая, на память коснуться
Того, кто недавно был только моим.
И горечь внезапной, нелепой потери
Почти цианидом взорвется в крови…
И каждый из нас станет жить, как сумеет,
Без чувства, что мы уберечь не смогли.