По многим соображениям стал гораздо более скептически относиться к художественной литературе (за очень редким исключением), считая ее попросту бесполезной, а то и вредной.
Остановлюсь пока только на одном широкораспространенном приеме, который меня крайне раздражает.
Это НАВЯЗЫВАНИЕ автором своего мировоззрения, что может принимать разные формы – от относительно безобидного разглагольствования, до злостной фальсификации. Хочу отметить особо: художественного метода доказательства не существует! – вместо твердых обоснованных утверждений, ловко расставляются эмоциональные акценты, способные убедить кого угодно. Неподготовленный читатель даже не поймет, как ловко его одурачили. Втягиваясь в эмоциональное сопереживание, он невольно соглашается с истинностью навязываемого утверждения, хотя оно не было доказано!!!
Возьмем знакомый всем пример.
«Преступление и наказание».
Все читали, но мало кто понял, какой гад Достоевский.
Вспомним старушку-процентщицу. Раскольников и другие постоянно повторяют, что она не нужное, вредное существо, насекомое, сосущее кровь людей и т.п. Заметим, что никто и не подумал возражать, включая тихоню-Соню (она возражала против убийства, а не против оценок Раскольникова). Но Достоевскому и того было мало: чувствуя, что простого повторения недостаточно, он делает малозначимый с точки зрения сюжета, но «интуитивно» глубоко продуманный ход: делает процентщицу старой стервой, злобной, бьющей свою сестру и т.п. Сами по себе два факта независимы, т.к. мы имеем а) процентщицу, б) злобную женщину, и нет никакого резона считать, что эти факты связаны, между тем исподволь читатель подводится к мысли, что все процентщики – дурные люди. Логически это не было доказано, зато было «доказано» эмоционально.
Но в чем же вина несчастной проценщицы (заметим, что эмоциональная оценка со стороны автора гораздо ниже, чем его оценка того же Раскольникова, хотя старушка только поколачивала свою сестру, а вот тот укокошил сразу двоих)? А вся ее вина в том, что она пускала деньги в рост, то есть занималась примерно тем же, чем занимается любой банк. Она требовала слишком высокие проценты? – но кто мешал Раскольникову обратится в любое другое место, если ему не нравились условия, не обязана же она работать себе в убыток?! А высокие проценты она брала как плату за высокий риск (риск, как мы увидели, действительно велик).
Фактически, старушка выступала как символ рыночной экономики, что в представлении Достоевского было зло. Но доказать зло рыночной экономики он не умел, поэтому решился на подлог, недостойный большого мастера
Та же история с Лужиным, который является идеологом рыночного либерализма («теория целых кафтанов»). Достоевский из кожи вон лез, чтобы представить его негодяем, что в общем, вполне удалось. Опять-таки связи одного с другим не наблюдается, но упирая на то, что Лужин негодяй Достоевский как бы доказывает, что и его теории неверны, хотя против самих теорий не выдвинуто никаких аргументов!
К сожалению, далеко не один Достоевский грешит подобными методами. Это вообще очень характерно для русской литературы, стремящейся «думать», а заканчивающей в лучшем случае подтасовками. Объективностью она никогда не страдала.