Мы не можем друг друга понять со свекровью.
Даже сына она не желает понять.
Рвутся узы родства, рвутся тягостно, с кровью.
Больше сил не хватает их как-то связать.
Может, стать похитрее немножечко, что ли?
Самолюбие с гордостью в угол загнать?
Жалко их, стариков, сердце плачет от боли.
Посочувствовать им бы, обнять, приласкать…
Но порывы сковал взгляд свекрови суровый.
Нет, с такой никогда не поплачешь вдвоём!
Рядом с ней я закована, словно в оковы.
Неуютно быть в панцире тесном таком.
Ей хотелось всегда быть и властной, и сильной,
Окружающим волю свою диктовать.
И она никогда ни о чём не просила
И умела всех близких себе подчинять.
Только сын, старший сын возражать ей пытался,
Унаследовав этот характер крутой,
Волновался, кричал, беспощадно ругался;
Чтобы личность свою отстоять, рвался в бой.
Победителей в этом бою не бывает.
Разве может победа над близкими быть?!
Только каждый при этом так много теряет,
Что потом эту рану уж не залечить.
Мы горячность простим, гнев, но не униженье.
От обиды глубокий останется след.
Хочешь, чтоб уважали? Сама уваженье
Подари с добротой бескорыстной в ответ.
Бес-ко-рыст-ной! Не так, сделав доброе дело,
Ждать поклонов, похвал и оваций лихих.
Одарив, ты же первая разбогатела,
Сделав чуть посчастливее близких своих.
Но слова благодарности в горле застряли,
Потому что её ты настойчиво ждёшь.
Нет, я так не могу! И мгновенно мы стали
Плохи все: и невестка, и сын нехорош.
Даже внучка плоха: мол, не так воспитали,
И одета не так, и неправильно ест,
И всегда мы не то и не так покупали, -
Плохо стало, что в доме хорошего есть.
Грубы мы, ни за что стариков обижаем,
Их заботу о нас мы не ценим совсем.
Вроде, мы их ни чуточки не уважаем
И считаться никак не желаем ни с кем…
Нет, не так! Мне в защиту сказать бы хоть слово!
Но свекровь не даёт даже рта мне раскрыть.
Вновь в который уж раз ей внимаю, и снова
Суждено неуслышанной ею мне быть.
Вы поймите, мы любим Вас честно, без позы,
Быть душою и сердцем к Вам ближе хотим.
Вы не поняли нас. А из глаз льются слёзы.
Из моих, - Вашим, видно, быть вечно сухим.
Если где-то и мы совершали ошибки,
Вы простите нас так, как простили мы Вас.
Вы ж не ангел! Так будьте сердечны и гибки!
И прошу: больше радуйтесь в жизни за нас.
Чтоб, устав от хлопот, в час желанный досуга
Вы обидами сердце своё не скребли.
Будьте счастливы тем, что когда-то друг друга
С Вашим сыном мы в мире огромном нашли.
Москва, январь, 1989 г.