Не подавись куском Христа, когда придешь за отпущеньем
Пред тем, как бросить в небеса все то, что так осиротело,
Что раньше бредило иным, что внемлило твоим желаньям,
Все то, что ты душой назвал. И не заметив расстоянья
Меж крыльями и животом, меж благим сном и вечным сном,
Между любовью и постелью пьешь Магдалины покаянье,
Чужую песнь орешь с листа. Когда придешь за отпущеньем не подавись Куском Христа.
Не раскрестись чертой безверья, когда тебе откроют двери
Двенадцать плоских бледных лиц. Ты их узнаешь, падши ниц.
Не выворачивай карманы, они прорезаны мечем
Булат на крест перековал, но запах крови бьет через нос в виски и по Лицу бичом.
Когда еще чиста и невредима, рука того, стоящего за дверью
Привьет вишневый слабый куст смиренья к платану лжи и лицемерья.
Когда поймешь, что ты Иуда, не раскрестись чертой безверья.
Ведь, наконец, настанет утро, что смерть затмит небес смолою
И ты сойдешь с горы гонимый в анфас спины порывом воя.
А оглянуться ты не сможешь. Застынешь, тень свою увидев.
По белой скатерти скелетов надгробный крест ползет в рапиде.
И вдруг ты ощутишь безбожник, что этот крест к тебе привязан,
Что грудь и руки той же формы, и ты нести его обязан.
Тогда ты вспомнишь про Христа, ведь это он стоял за дверью.
А на Голгофе нет креста и дуют сумрачные ветры.