Был внешний мир уныл и закопчен,
Разило брагой в городе и дымом.
Казалось, что художник обречен
Прожить всю жизнь несчастным нелюдимом.
Он по ночам тайком от горожан
Развешивал этюды на заборе,
Бог знает, кем себя воображал,
Но с неуютной этой жизнью спорил.
Там, где сдувают пену на асфальт,
Художник расставлял свою треногу
И золотистой охрой рисовал
Заплеванную, пыльную дорогу.