Живем, но все реже.
Плывем по теченью
и сами своей же
становимся тенью.
Распяты, забыты,
растерзаны прошлым –
мы чувства сквозь сито
сомнения крошим.
Нам сладость агоний
до боли знакома.
На наших ладонях
лишь судеб изломы.
Здесь истины ложны,
а души в оковах.
Эй, старый сапожник,
скажи свое слово!
Не три вечных буквы,
а то, что в начале.
Но сверху ни звука –
на небе молчали
и фигой крутили
в дырявом кармане.