Не искушенный в кознях и интригах,
Со всеми живший в мире и в ладу,
Не знаю, за какие же ковриги
Теперь, как на Голгофу, я иду,
Сквозь свист и улюлюканье оравы
По хлябям неразъезженных дорог.
О, дайте же скорее мне отравы,
Чтоб я от Вас освободиться смог.
За что меня подвергли остракизму,
Ужель теперь другие времена?
Что стало высшей формой героизма
Топить раз оступившихся до дна?
Ах, Господи, пошли же им прощенье,
Что зло они, не ведая, творят.
Я ухожу от вас без сожаленья.
Аминь... как на поминках говорят.