Шепатлись перекрёстки двадцать седьмыми,
Светофоры к небу протянув из каши луж.
В мокром хороводе снежной-снежной пыли
Волосы - черней пастернаковских груш -
Целовал я, а двадцать седьмые мимо плыли.
И пусть. Я уверен, они поймут - что уж...
P.S. На самом деле, я договорился с ними,
Рассказал, что на душе моей осталась твоя тушь.
И ещё кое-что рассказал, простуж...
[...енный и влюбленный].
P.P.S. Да, кстати, двадцатки и девяносто шестые,
Небесностью глаз твоих изумленные,
Там тоже были.
22 января 2008 - почти февраль